Зигфрид

Он был немец.
А я была, скажем так, не русская.
Замкнутая в тесном своем отсеке,
Я была счастливейшею из пленниц!
В потолке торчала лампочка тусклая,
Глядя на нее, я мечтала о неземном человеке…

Мечтала! Хотелось мечтать, и мечтала!
И верить хотелось! Брала и верила!
И в маленьком «гетто» жизнь протекала
Спокойно, размеренно…

Он был по-немецки точен.
Я была – оторви и выкинь.
Он был трубой водосточной.
Я была желтой гвоздикой.

Я тянула к нему листья,
Он их обжигал, раня.
Я его не теряла в лицах,
Не хотела иного рая.

Но он жаждал дверей Вальхаллы
Без моих стихов и рисунков.
Словно именно я украла
Все сокровища нибелунгов.

Он все знал обо мне толком.
Прозвучит сейчас как клише и
Да, он был одиноким волком.
Я – скрывала свой шрам на шее.

Он угадывал все желанья
Еще задолго до моей просьбы.
Он меня видел легкой ланью,
Я была саксофонной тростью.

И намеренья были благими,
Он в пустыне сажал орешник,
Он лепил из меня богиню,
А мне хотелось остаться грешной…

Помню, жаркое было лето,
Он сказал: «Ты свободна, Гелла!»
Так закончилось мое «гетто».
Он ушел.
А я... Полетела!