***

Я словно выбывшая птица,
Что разучилась гнёзда вить в тиши,
Моя душа обязана светиться
Словами, рвущимися из души.

Они — как листья, что срывает ветер,
Как дождь, стучащий в хрупкое стекло.
Я так хочу побыть одна на свете,
Чтоб слово сердце вновь не обожгло.

Но льётся речь невольною рекою,
Смывая грани выцветшего дня.
Я так хочу найти приют покоя,
Но тишина... не выбрала меня.

И в этом шуме, в вечной суете
Ищу искру я, что согреет вновь.
Пусть даже в слове моём чистом
Живёт и боль, и светлая любовь.

Пусть голос мой, дрожащий и больной,
Становится кому-то маяком.
Я обречённо следую за той
Звездой, что мне указывает на дом.

Но дом тот — не из камня, не из стен,
А соткан из мелодий и из строк.
Я — добровольный узник, вечный плен,
Где каждый выдох — новый завиток.

И да, порой отчаянно кричу,
Моля о праве просто помолчать,
Я зажигаю новую свечу
И продолжаю заново писать.

Ведь в этом пламени, живом огне,
Сгорают тени прожитых обид.
И кто-то, может, в будущей весне
Мои стихи случайно повторит.

И вздрогнет сердце у него в груди,
Почувствовав знакомую печаль.
И скажет тихо: «Господи, веди…»,
Высматривая призрачную даль.

А я — лишь проводник, лишь русло рек,
Что через край несут свои дары.
Я — обречённый словом человек,
Принявший правила чужой игры.

И нет конца у этой колеи,
И нет пути, чтоб вырваться, уйти.
Пока во мне живут слова мои,
Я обречённо создана цвести.