Ящерица и Лев

У каждого уважающего себя льва обычно есть свой прайд львиц — несравненных и совершенных.
Там он заботится о них, оказывает знаки внимания и помогает уйти от депрессии и хандры.
Но однажды ему повстречалась ящерица.
Невысокая и хитрая, с чешуйками, что ловили свет как крошечные зеркальца, она двигалась быстро и почти бесшумно.
Её зоркие глаза и мелькавший язык исследовали мир.
В каждом прыжке угадывалась готовность к приключению.
В прайде такие качества считались малозначительными, а для льва они оказались тем, что и притянуло: в её крошечном теле было больше дерзости и жизни, чем в выверенных позах многих львиц.
Львицы насторожились.
«Этого допускать нельзя», — думали они.
Боялись, что лев начнёт проводить с «несоответствующей» партнёршей больше времени.
У неё даже не было ушей.
«Как же они будут слышать друг друга?» — шептались они, не говоря уже об абсурдности самого союза.
А сам лев?
Ему нравилась её компания.
Он хотел поспевать за ней — из любопытства и восхищения, не ради чужих ожиданий.
Пытаясь соединить два мира — устоявшийся прайд и ветреную ящерицу — он пожертвовал спокойствием и прежней уверенностью.
Давление росло.
Ревность сгущалась, и ящерица, не вынеся этого климата, ушла вглубь пустоши.
Там воздух был другой: горячий ветер гнал запах пыли и сухой травы, солнце отбивалось в коре редких кустов, и каждый шаг звучал иначе — более хрупко.
Лев мог остаться и замкнуться в прайде, но вместо этого сделал шаг, нарушивший привычные правила: он отправился вслед за ней — не парадной походкой, а тихо и осторожно, как тот, кто готовится к неизвестному.
Вдруг между редкими акациями мелькнула та самая блеснущая спина.
Ящерица остановилась.
Они посмотрели друг на друга.
В её глазах — настороженность и живость.
В его — терпение и готовность ждать.
Они не пытались ломать привычки прайда и не отреклись от себя ради чужих предписаний.
Их встреча была тихой: никаких громких торжеств, только маленькие жесты — совместная тень под кустом, общий взгляд на дальнюю линию горизонта.
Союз не стал украшением саванны и не вписался в папку условностей, но открыл прайду новый взгляд на мир: у сильного тоже может быть слабость — и порой эта слабость мудрее страха.
Прайд понял: страх удерживает, а любовь открывает путь.