Цари уходят или Двадцатый

Цари уходят, остаются Боги, травою белоус вдоль троп людских.
Они не милосердны, и не строги, в своих заботах, вовсе не мирских.

Двадцатый? Как же, помню. Как вчера.
Колокола растерзанно затихли
Вдоль неба грозового октября
Под краснофлажьи бешеные вихри.

Казалось всё каким-то не таким,
Немного поиграют и на место
Вернут актерам фразы, платья, грим,
Дождется мать, сестра, уже невеста.

Безумных дней слепой круговорот,
На небе гром, а на земле печали.
По вешним водам праведники вброд
Уносят солнце в сумрачные дали.

Ручьями в реки, реками в моря
Стремятся жизни к Ветхому Завету.
Двадцатый? Как же, помню. Как вчера.
Сказали, что на свете Бога нету.

И стало можно то, чего нельзя,
Коль нет судьи, то и грехов не сыщешь,
Пьянеет кровью чёрная земля,
Собаки-пули дикой сворой рыщут.

Всё отрекается, всё рушится навзрыд,
Всё сатанеет, бьётся и пылает.
Беспамятство, бездушие, бесстыд
На одеяниях, как золото, сияют.

Какой тяжёлый, окаянный век!
Безбожная навязанная схима...
О чём ты думал, просто человек,
Стирая с поколения "Во имя...".