Странник

I
По оборванной нити, посередине,
Шагает герой, неизвестный ныне,
Своим описаньем заполнивший главы.
Не чует душой ни мороз, ни солнце,
Не сбегал ниоткуда, и не вернётся,
Окажется брошен любой державой.

Руки его помнят полосы лезвий,
Голос из уст непонятный, но резвый,
Если найдёт с кем обмолвить слово.
Нету в карманах чужих записок,
Путь по асфальту нисколько не близок,
Впрочем, по сути, и нет иного

Предназначенья. Шумят дубравы,
Губы влажны от следов отравы,
Мартовский звон пресекает черту,
Волос дрянной на затылке седеет,
Если ещё что воспеть успеет -
Огонь вожделенья, что взят в пустоту.

Стройка идёт во дворе полгода,
Есть много вещей, что сотрут с эпизода,
Тот же КЦ с одиноким креслом,
Выполнив функцию, гаснут свечи,
Страх одиночества давит плечи,
От кожаной спинки устали чресла.

II
Долго он шёл, и устал скитаться,
Стали глаза, как ко сну, слипаться,
Кожа обветрилась, трость сломалась.
Нету в глазах ни печали, ни пепла
От помыслов тлеющих; коль что окрепло -
Память о том, что в забвенье осталось.

Он не устанет, с какой же стати,
Не в объятиях женщины ляжет в кровати,
Но от того, что земля исхожена.
Дальше идти - или счастье, иль гибель,
А счастье - утопия, что в книге выбил
Писатель, перо чьё талантом не множено.

Гибель - неправильно, но вероятно,
И так в эти годы гуляли все знатно,
Стыдно бывало проснуться в будни,
В данное время не вытянешь смело
Ноту; а если без голоса тело -
Уйти далеко не случится от кухни.

Он очень устал. Он на простынь ложится.
Один глаз прикрыт, другой спящим слезится,
Мрачно и жутко, под стать списку фобий.
Он засыпает. Он спит. Он погружен
В сон. И кому он действительно нужен -
Тьме, что в пример берёт холод надгробий.

III
Охраняй его сон, южный ветер кавказский,
Он никогда не был вымучен лаской,
Будь же ему, как пример, как дата
Первой осознанной правды для мужа,
Пусть ступни ступали для этого в лужи,
Лишь бы душа стала чувством объята.

Зима, береги его мысли философа,
Чтоб было не мрачно в уме, пусть бы розово,
Бедного брата семьи человеческой,
Сделай всё ради бессмертного духа,
Хочешь - лиши драгоценного слуха,
Но не пускай, держи хваткой отеческой.

Стены, храните тепло и уют,
Он до женщин был падок, не в грех ставил блуд,
Только не дайте ему отморозить
Пальцы, и всё, что под кожею скрыто,
Что отморозить по глупости стыдно,
Вы существуете, чтобы не бросить.

Сон, будь не страшен ему, не противен,
Забудь, что придумал к прочтению Стивен,
Стань для него чем-то детским. Играй
В салки, неси для баталии шашки,
Делай невидные глазу поблажки.
От взрослых мучений его охраняй.

IV
Завтра он снова в дорогу сберётся,
Под руку карта ему подвернётся,
Та, где пути не отмечены линией.
Бог его знает, куда деваться,
Пролив меж домами уж стал расширяться,
Как тот, что часть света развёл с Сардинией.

Мокнут калоши, от валенок сталось
Только названье, метель же примчалась,
Как шквал, приносящий разлуку в потёмки.
Благо, что нету на свете знакомых,
Ибо надежд, впечатленьем влекомых,
Не хватит, чтоб памятник слили потомки.

О, как он несчастен, герой безродный,
Живёт только там, где есть дух свободный,
То-есть нигде; не живёт, а дышит,
Знает тревогу до первых симптомов,
Так может слечь, как не мог Обломов,
И сад за оградой весной не пышет,

Двери открыты, когда есть повод
Далёкому другу устроить провод,
В другие часы бороздит он долины,
Славит леса отпечатком на листьях,
Водится там, где следов нет и лисьих,
И страшно - в скитаньях он дом не покинул.

V
Лес, океаны, сугробы и горы -
Всё это скрыто за бежевой шторой,
Кончается там, где порог, что не знает
Пары двух ног, окромя же егонных,
Не видел красивых, ходить сюда склонных,
И зов нескончаемый их не взывает.

Здесь и весна со снежинками талыми,
И майка с известными инициалами,
Для глажки доска, затаённая между
Шкафом и вечно пустым холодильником,
Знающим время для звона будильником,
Стулом, что держит не зад, а одежду.

Здесь и пустыни бывали при зное,
Даже ручей, что всех звал к водопою,
Что до небес - то вполне естественно.
Ночь, береги же скитальца, что ходит
Замкнутый стенами, вечность изводит,
Ибо, чуть шторм - положение бедственно,

Нежно качай его, мглою покрывши,
Выгони холод, окно затворивши,
Сделай с квадрата из стен многогранник.
Что-то сижу я, как будто взволнован,
Словно рассказ не с фантазий основан.
Ночь, расскажи мне, не я ли тот странник?