Помрачение

I
"Вы живой, или памятник?" - "Нет, не из кожи, не каменный".
Ближе к зверям, из чьего-то оружья израненный.
Знаю столько историй, и молчу, потому, что нет повода,
Потому, что жилец совершенно безлюдного города,
Где вода для того, чтобы чайки, набив животы, улетали,
Корабли лишь затем здесь стоят, чтоб их волны качали.

II
"Вы живой?" - "Мало сказано". Не прошло двадцать первого века.
Всё в ушах школьный бал, в новогоднюю ночь дискотека.
Далеко до серьёзности. Губы замкнуты, значит, не шутки
Опускают они, чтоб смеялись враги, бездельники, и проститутки,
Просто, солнце сегодня такое, что принцип покорности сложен.
Я ведь правда, как лес, слишком молод и наг, не ухожен,

III
Коли дело зимой. Жив настолько, что выход из дома бывает
Нагружен следами моих отпечатков. Не то, что гоняет,
Но просит покинуть, когда красота доставляет неловкость стенам,
И сердце назначенной дамы всё ещё тяготеет к изменам.
Представить сложно иначе мой день от часов до тревожности,
Скованный приступом льда, и весельем настигнувшей прыти безбожности.

IV
Даже если и памятник? Не способен протягивать руку к людям
С нечестной идеей. Это всё не о том, мы, конечно, обсудим.
Подражать, значит - плавать в незнание, в рамках цветов и зданий,
Больничных проездов, знакомых в разбитых коленках скитаний,
Хранящих запах десятых годов, с оттенками многолюдства,
И та же жара внутри куртки, гул машин, и немного распутства.

V
Соответственно, стук должен быть изнутри, не снаружи,
Тут такие же белые люди, лес дремучий, бывают и лужи,
Ощущенье счастливой поездки пропадает на первой заправке,
Ибо, в предназначении, стул равняется уличной лавке,
Оставаясь на нём, возникает и гром, и всё, вплоть до шаровых
Молний, и вообще всех явлений, как таковых.

VI
Так откуда ж взялась неизвестная выдумка, взяв деградацию,
Как курс, изменяющий поступь шагов, и вообще, репутацию...
Просто, синее небо не может бесплатно работать барьером,
Делать больше улыбок, говорить много, но не о сером,
Долго не будет ясным, причём, в двух значеньях из Ожегова,
Время отведено, в основном, для принятья непрошенного.

VII
Где-то разбилась ваза, слышен крик предсмертный фарфора,
Это громче, чем плач, скажем, сердца в глуши коридора,
Тем более, голос не может сравниться с тем, что и есть
В мире, но в облике изображает скорее лесть,
Чем горькую правду. Никогда не смирюсь с осколками, ждущими
Мановения веника, и, дрожа под ногами, живущими.

VIII
В трагедии есть некий принцип, вершащий судьбы великих.
Кто-то сидит и плачет, смотря, как в телах безликих
Никак интерес не появится, о признанье и речи не стоит.
Человек написал лишь о том, что его беспокоит,
Совсем не смешно, соответственно - не актуально.
Смысл нынешних денег. Даже, немного нормально.

IX
"Вы живой, или памятник?" К сожаленью, есть нечто гранитное,
Например, вдохновенье, под одеждой по скромности скрытное,
Спасти можно всё, правда, проще губить языками,
Проще врать про улыбку, чем гласить на весь город стихами.
Голова - не пространство словарных запасов, тем паче
Философии большей, чем в том пароходе. Пустырь. Не иначе.

X
Даже было бы имя на красиво покусанном камне, пред входом
В красивый дворец культуры, всё равно здесь никто не сольётся с народом.
Страха нет, страх - отчаянье всех высших стадий,
Он сложнее, чем приступ замешательства с выкриком: "Радий
Распадается в воздухе!" Столько пришлось пройти,
Что даже мороз по коже не способен отвергнуть пути.