Бытие

­Открывший смерть увидит мирозданье
Живущим по канону века — в долг.
Пусть договор утаивает сроки,
Зато подписан кровью каждый лист...
Так основательно кредитованье
Вести способен тот, кто знает толк
Во времени, и, подводя итоги,
Смерть в плюсе, как заправский финансист.

Замылен взгляд. Нам знаки разложенья
Видны повсюду. Звезды, человек, —
Всё склонно к смерти. Кажется реликтом
Способное хотя бы зеленеть
В горшке на подоконнике растенье,
Навстречу солнцу новый свой побег
Пустившее так дерзко и открыто,
Что вместе с ним смерть хочется презреть.

Обыденность... Но вижу как впервые,
Жизнеспособность жизни осознав.
Смерть не дает привыкнуть к долголетью,
Но цепь рождений ей не оборвать.
Смерть — лишь среда для жизни. Мы, живые,
Питаем свой физический состав
Чужою смертью, согреваем смертью,
В печное брюхо заложив дрова...

Лишь бы для духа смерть не стала пищей.
Дух — гений жизни. Он животворит.
Пресытившись же, духом разложенья
Витает. Топчет тротуары труп,
Считаясь человеком, смерти ищет.
И тем она милей, чем мерзче вид.
Летит душа на сладкий запах тленья,
И мнится непосильным жизни труд.

Так было от начала первой порчи.
Перебирая камешки эпох,
Старался человек развеять ужас
Предчувствия конца, вбирая страх
От зрелища чужой кончины. Корчи,
Обмяклость тела, алый кровоток, —
Смерть, ты сыта! и я тебе не нужен, —
Таков смысл жертв, чадящих на кострах.

А вот еще: казалось брату — места
Под небом не хватает на двоих,
Чтобы вместить пути обоих братьев,
Различье в мыслях, непохожесть душ...
Убить того, кто лучше, даже лестно.
Он весь из добродетелей? — Так их
Наследует убийца, словно платье...
И смерть вошла в число первейших нужд.

Но смерти нет. Хотя ее отравой
Пропитана вся наша жизнь насквозь,
Интоксикация — лишь след болезни,
Так и не ставший знаком торжества.
Вратами гроба входим в Царство Славы, —
Когда прихватит крышку длинный гвоздь,
В могилу смерть опустят. Бесполезно
Тягаться с вечной силой Божества.

Но человек всё продолжает тяжбу,
Дары любви принять не пожелав.
Чтоб быть царем, Бог слишком человечен,
Холодной смерти ближе эта роль, —
Так мыслят ныне, веря, что неважно,
Что будет после смерти и кто прав
Из богословов. Дух теперь конечен,
Подобно телу. Бесконечна боль.