Ночь сползала котом по самеечкам

Ночь сползала котом по скамеечкам,
Обличая бульвары во тьму,
Где-то в парке хихикалось девочкам,
Не смотря на плюс сорок по дню.
Белки с веток порой заторможено
Любовались на нас свысока,
Ты коленки сводила встревожено
И стеснялась наверняка.
Зной сперал безустанно дыхание -
Воздух вязкий роднился с нугой,
Неохотные все же старания
Совладать с моей наглой рукой.
Грудь набухшая сердцебиением
Выдавала тебя всякий раз,
Ты подвластна была песнопениям
О красе чуть прищуренных глаз.
Я на звезды порою указывал,
Все ссылаясь на их правоту,
Их мерцание с чувствами связывал,
Клялся все не забыть по утру.
Ах, красавица, мне б твои прелести!
Я бы сам бы с собой переспал!
Мне бы точно хватило бы смелости
Гордо ставить их на пьедестал.
Луна желтою рожецей кривится
В легкой дымке седых облачков,
Ты сдаешься тихонько, строптивица!
Под лирический скрежет сверчков.
И коленки уже смотрят в стороны,
Им по-вкусу моя с ними связь,
Я им ласку делю почти поровну,
Выше, выше, под юбку стремясь.
Твои стоны уж неугомонные
Часто рвут пополам тишину,
И деревья, как будто бы сонные,
Чуть стыдливо роняют листву.
Зубки белые острыми пиками -
На плече моем смуглом узор,
В спину ногти и, нервными тиками,
Через пряди волос томный взор.
Ах, как сладко дрожь сеет ресницами,
До скончания дней будет помниться,
Как два тела крылатыми птицами
На скамейке пытались пристроиться…
Как широкими душами жаркими
Поделились два сердца без жалости,
Распалив воздух вспышками яркими,
Не оставив себе даже малости.

Ночь заснула котом на скамеечке,
Утро ждет неуемно зари,
Ах, как дышишь пунктирами, девочка,
Редкой дрожью горячей груди…