И другого нет у меня пути, кроме как идти, идти и идти, говорить себе: «Поднажми, дружок, и давай нарежем ещё кружок».
Помидорки и хлебушек, огурцы, и в карманах припрятанные концы всех шнурков, историй, и телефон то звонит, то молча. За горизонт уплывает поезд, везя туда, где Полярная выбросилась звезда на весенний холод, на потолок, и колеса выстукивают «цок-цок», и сквозь сон качается и звенит «Котя, котя, котенька», а внутри молоко топленое разлито, пироги выкладывают на стол.
От улыбки сонной сжимает грудь, и назад немыслимо повернуть.