Пока румяному герою
Искали дружно Рубикон,
Пока искал вторую Трою
Коней троянских легион,

Пока потомки Чингисхана
Готовили из мёда яд,
Пока не поняла охрана
Цареубийцы цепкий взгляд,

Пока толпа клинки ломала
Над головой у чудаков,
Пока обломки пьедестала
Друзей давили и врагов,

Пока кумиры поколений
С усмешкой правили свой бал,
Я целовал твои колени.
Пускай во сне, но целовал…

Растаял август незаметно...
Очнувшись, осознали мы,
Что нам сентябрь грозит приветом
От недалёкой уж зимы,

Что скоро снова грянет стужа,
Что реки, нарядив в стекло,
Зима покроет сетью кружев
Нагромождение узлов,

Корзин, коробок, банок, склянок,
Излаженных на зиму впрок,
Что нам уже не до гулянок -
Всем хороводам вышел срок,

Что лёгким сном скользнуло лето,
Что также осень промелькнёт,
Что, не смотря на все советы,
Мы попадём под долгий гнёт

Зимы, владычицы известной,
Что вроде живы мы пока...
Растаял август незаметно.
На год… На время… На века...

Мы любим сказки, но не верим им,
Не верим, что возможно в жизни чудо,
Но верим мы, что к счастью бьём посуду,
Слепых поводырей боготворим…

Мы верим, что ведут дороги в Рим,
Надеемся по ним добраться к храму,
Не замечаем, как стареет мама,
Пока мы в жизни глупости творим…

Надеемся исправить и успеть
Потупить очи, преклонить колени,
Не ведая, что мы в плену у лени
И вызволить нас может только плеть…

Спешим сбежать с отцовского крыльца,
Не отличаем воли от свободы,
Беспечно судим страны и народы,
И терпим рядом льстивого глупца…

Давно весёлых песен не поём
И позабыли как сверкают росы…
Нас не тревожат вещие вопросы:
«Откуда мы?.. Кто мы?.. Куда идём?..» ….

Я и глупец, я и мудрец,
И трус я и герой,
И чтец, и жнец, да и игрец,
И первый, и второй…

И подсудимый, и судья,
И Гамлет, и Макбет…
Есть и враги, есть и друзья…
Покоя только нет…

Давным-давно, в другом столетье,
В тысячелетии другом,
Носились радостные дети
По тёплым лужам босиком…

Там были годы без заботы,
Ребячьи войны без побед,
Там без ненужной позолоты
Снимали храмы боль от бед…

Там были бравыми солдаты,
Звенели звонче голоса,
Цвели с восхода до заката
Блистательные чудеса…

Там рысаки не знали плети,
Там домом был отцовский дом…
Увы, мой друг, в другом столетье,
В тысячелетии другом…

Я помню сумрак строгий,
Молчание людей…
Натужно ныли ноги
В предчувствии гвоздей…

И как-то незаметно,
Как бы издалека,
Нахлынули ответы,
Туманные пока…

И всё ещё в грядущем,
И всё ещё придёт,
Ещё познают души
Побед несладкий мёд…

И от былых пророчеств
Останется лишь смех,
Да холод одиночеств,
Да малодушья грех...

Судьба моя, твои ладони
Вовек не гладили меня…
Дни, необъезженные кони,
Летели в пламя из огня…

Порой казалась ночь бессмертной,
Охватывала душу дрожь,
Ползли подмётные конверты,
Храня наветов подлых ложь...

Неспешно зрело боли семя,
Летели камни вкривь и вкось…
Друзей старательное племя
Строгало крест… Ковало гвоздь…

Меняется всё понемногу
В природе, в тебе и во мне…
Пора собираться в дорогу,
Готовится к долгой зиме…

Уже журавли улетели,
Уже улетели стрижи,
Уже притаились метели
В полях вместо убранной ржи...

Уже снегопады проснулись,
Чтоб вскоре явить свою власть…
Медведи к берлогам вернулись,
Чтоб в спячку, как водится, впасть…

Взгрустнув об исчезнувшем лете
Мы к новому лету идём,
Идём по осенней планете
В обнимку с осенним дождём…

Над небом голубым
Есть город золотой...

Много лет нам было недосуг
Посидеть, поговорить немного…
Нас манила суета разлук,
Соблазняла дальняя дорога…

Всякий раз, прощаясь на крыльце,
Мы давали клятвы и зароки
Для беседы брешь найти в кольце,
Чтобы обсудить судьбы уроки…

Но кольцо событий, встреч, дорог
Даже на мгновенье не слабело.
Возвратившись, вскоре мы порог
Снова перешагивали смело…

Путь наш был дорогой непростой,
Но вела нас вера, что когда-то
Мы найдем тот город золотой
И войдем в его святые врата…

В городе златом, не впопыхах,
Встретившись случайно на дороге,
Мы поговорим и о грехах,
И о покаяньи, и о Боге…

И. Бродскому

«Если выпало в империи родиться,
Лучше жить в глухой провинции, у моря…»
Может быть... Ведь с Вами мне, как говорится,
Спорить, в общем, не с руки и я не спорю…

Я не спорю, не доказываю смело,
Что, мол, надо быть упорным и бороться…
Лучше вырасти смешным и неумелым,
Чем умеющим заплёвывать колодцы…

Что, мечтается о сказочных жар-птицах
На Монмартре и на улице на Пятой?
Вы живёте нынче, вроде бы, в столицах
Да и море не холодное у пяток…

Хорошо, коль это море без цунами
И приносит только устриц да креветок...
В жизни главное, чтоб не было над нами,
Кроме звёзд, ни повелений, ни советов…

Может быть, ещё приедете туристом?
Что, Иосиф, русский Вы не позабыли?
Коли пишется сегодня на английском,
На каком же будет надпись на могиле?

До свиданья… Завершаю эти строки.
Скоро полночь, только что-то мне не спится…
Жду, что вдруг раздастся стук и на пороге
Вы, Иосиф, Петербург и кипарисы...
1991

И. Бродскому

«Если выпало в империи родиться,
Лучше жить в глухой провинции, у моря…»
Может быть... Ведь с Вами мне, как говорится,
Спорить, в общем, не с руки и я не спорю…

Я не спорю, не доказываю смело,
Что, мол, надо быть упорным и бороться…
Лучше вырасти смешным и неумелым,
Чем умеющим заплёвывать колодцы…

Что, мечтается о сказочных жар-птицах
На Монмартре и на улице на Пятой?
Вы живёте нынче, вроде бы, в столицах
Да и море не холодное у пяток…

Хорошо, коль это море без цунами
И приносит только устриц да креветок...
В жизни главное, чтоб не было над нами,
Кроме звёзд, ни повелений, ни советов…

Может быть, ещё приедете туристом?
Что, Иосиф, русский Вы не позабыли?
Коли пишется сегодня на английском,
На каком же будет надпись на могиле?

До свиданья… Завершаю эти строки.
Скоро полночь, только что-то мне не спится…
Жду, что вдруг раздастся стук и на пороге
Вы, Иосиф, Петербург и кипарисы...
1991

И. Бродскому

«Если выпало в империи родиться,
Лучше жить в глухой провинции, у моря…»
Может быть... Ведь с Вами мне, как говорится,
Спорить, в общем, не с руки и я не спорю…

Я не спорю, не доказываю смело,
Что, мол, надо быть упорным и бороться…
Лучше вырасти смешным и неумелым,
Чем умеющим заплёвывать колодцы…

Что, мечтается о сказочных жар-птицах
На Монмартре и на улице на Пятой?
Вы живёте нынче, вроде бы, в столицах
Да и море не холодное у пяток…

Хорошо, коль это море без цунами
И приносит только устриц да креветок...
В жизни главное, чтоб не было над нами,
Кроме звёзд, ни повелений, ни советов…

Может быть, ещё приедете туристом?
Что, Иосиф, русский Вы не позабыли?
Коли пишется сегодня на английском,
На каком же будет надпись на могиле?

До свиданья… Завершаю эти строки.
Скоро полночь, только что-то мне не спится…
Жду, что вдруг раздастся стук и на пороге
Вы, Иосиф, Петербург и кипарисы...
1991

Когда-нибудь в другие годы
Я подарю тебе, друг мой,
Все карнавалы, все восходы,
Все звёзды, весь морской прибой…

Все карусели, все качели,
Все поцелуи при свечах,
Все радуги и все капели,
Все сны, все радости во снах…

Всю ласку рук, всю нежность взглядов,
Всё наслажденье тишиной,
Всю грациозность всех нарядов
Тебе, тебе, тебе одной...

Мы были благодарны Богу
За то, что в злые вечера
Он выводил нас на дорогу
Любви, терпенья и добра…

За то, что средь душевной смуты
Существованием своим
Он раздирал силки и путы
И разбивал преграды в дым...

За то, что сквозь смешки и куши
Безропотно волок свой крест,
За то, что возлюбив живущих,
Простил все гвозди и воскрес…

За то, что не страшит дорога,
За то, что вечна веры нить...
А если нет на свете Бога,
Кого тогда благодарить?..

Я в дальнем детстве верил в чудеса…
Я замирал над каждою страницей
Истории об алых парусах
Иль сказки о диковинной жар-птице…

Я верил в благородство, доблесть, честь…
Я ненавидел сплетни и интриги…
Я жить спешил, чтобы успеть прочесть
Те сказки, что века хранили книги…

Вот жизнь сквозь годы протекла песком…
Я дочитал истории и сказки
И понял, что навек остался в том
Далёком детстве, светлом и простом,
В котором были горки и салазки…

В котором беззаботно мы росли,
В котором нас ещё не предавали,
В котором дребезжащие трамваи
Нас в коммунизм по городу везли…

Бывают дни похожие на ночи,
Рассвет похожий больше на закат,
На небе тучи, порванные в клочья
И за окном то дождь, то снегопад…

Засохли реки, родники, фонтаны…
Заглох весёлый птичий говорок…
Затихли боевые барабаны
И нет уж сил шагнуть через порог…

Но вдруг чуть слышно запищит котёнок,
Шмель прожужжит, затявкает щенок
И средь кромешной темноты потёмок
Надежды загорится огонёк…

Разметался по подушке
Локон редкой красоты...
Спят котята, спят игрушки,
Засыпай скорей и ты…

Опускай скорей ресницы,
Затихай скорей во сне
И пускай тебе приснится
Принц на розовом коне…

Пусть волшебной вереницей
Сказки льются до утра…
Пусть спокойно спят ресницы,
Папы, мамы, детвора…

Ты был мой Запад, мой Восток,
Мой Север и мой Юг…
К тебе я прислониться мог
В годину бурь и вьюг…

Ты был мой Запад, мой Восток,
Мой Север и мой Юг…
Я выбирал из ста дорог
Ту, что вела на твой порог,
К тебе, мой давний друг…

Ты был мой Запад, мой Восток,
Мой Север и мой Юг…
Когда и мой наступит срок
Я вспомню древний городок
И краткий жизни круг…

В городе Сочи тихие ночи.
Шорох прибоя. Шёпот волны…
Где-то о чём-то цикада стрекочет.
Все виноваты и все прощены…

В городе Сочи бурные ночи.
Хлопанье пробок. Слов ураган…
Официанточка мило хлопочет
Под непрестанный игривый канкан…

В городе Сочи грустные ночи.
Хмурое море. Хриплый прибой…
Томной красавицы томные очи.
Звёздное небо над головой…

В городе Сочи добрые ночи,
Добрые ночи тысячу лет…
Что же рассвет нам с тобой напророчит?
Что нам с тобой напророчит рассвет?

Трудись, как трудится природа,
Трудись, не покладая рук,
Трудись в любое время года,
Какая ни была б погода,
Неважно рядом враг иль друг…

Не отвлекайся на детали,
В душе обиды не копи,
Грядущее не торопи,
Передохни на перевале…

От палачей не жди прощенья.
Сам, коли сможешь, всех прости…
Сумей сквозь пепел прорасти
И дорасти до воскрешенья…

Хрустальный отзвук колокОльца.
Манер изящная дуэль.
Рука холодная и в кольцах.
Душистый вереск. Терпкий эль…

Тягучий зов виолончели.
Как хороша виолончель…
Сугробы. Сани. Сосны. Ели.
Душистый вереск. Терпкий эль…

Сомнения. Пари. Заклады.
Камин. Печальный менестрель.
Как тягостны его баллады…
Душистый вереск. Терпкий эль…

Скрип. На пороге пилигримы.
За спинами у них метель.
Они как жизнь необъяснимы.
Как этот вереск, этот эль…

Светает. Звёзды догорели.
Грустит несмятая постель.
Ужели душу держат в теле
Душистый вереск, терпкий эль?

Ты помнишь, теснились старинные книги
На полках стареющих библиотек?
Они берегли чудеса и интриги,
Века и мгновенья, и времени бег…

Они берегли предрассудки, приметы
Ушедших народов, растаявших стран…
В них тлели закаты, сверкали рассветы
И с правдой боролся коварный обман…

Они берегли удальство д*Артаньяна,
В них вдаль уходил легкокрылый корвет,
В них гордо царила любовь без изъяна
И не прославлялся монаший обет…

Давно уж святые не носят вериги,
Давно уж и мне не четырнадцать лет,
А я всё листаю заветные книги,
Ищу никому уж не нужный ответ...

Казалось бы: что было – сплЫло
И поросло давно быльём…
Нет солнца, что тогда светило
И дней, где были мы вдвоём…

Но до сих пор вины иголки
Порой тревожат жизнь мою
И счастья давнего осколки
Душе покоя не дают…

Я рос в эпоху патефонов…
Эпохой правили дворы,
Дворы неписаных законов
И беспощадной детворы…

В какие игры мы играли…
Как мы гоняли голубей…
И никогда мы не меняли
Друзей на тысячи рублей….

Мы не умели бить поклоны...
Мы верили: наш двор - семья…
Где вера та, где патефоны,
Где те дворы и где тот я?..

Порой воспоминаний волны
Нахлынут словно волны моря…
Я снова юн и вновь взволнован,
И мчусь куда-то с ветром споря…

Мелькают осени и лета,
Мелькают финиши и старты…
Я верю, что найду ответы,
И каждый день судьба на карте…

И нет ещё воспоминаний,
Былого нет ещё в помине,
Нет неисполненных желаний,
Нет грустной череды поминок…

Я юн, надеждами наполнен,
Я смел и прям, мой дом не с краю…
Увы, воспоминаний волны,
На миг нахлынут и растают…

Ненаглядная моя
Жизнь, прекрасная подруга,
Из огня да в полымЯ
Ты ведешь меня по кругу...

Не жалеешь, не бранишь,
Ошибаешься порою,
То червонцами звенишь,
То шуршишь пустой сумою…

Мне неведом ни итог,
Ни привал, ни отпуск малый,
Не могу найти предлог
Для малейшего привала…

Не страшат в пути меня
Ни враги, ни помощь друга,
Ни престол, ни полынья…
Жизнь прекрасная моя,
Ненаглядная подруга…

Опять февраль укрыл снегами
Поля России и леса…
Заголубели небеса,
Узор застыл в оконной раме…

Порой внезапно среди нОчи
На город налетит метель
И бросит снежную шрапнель
В зашторенные окон очи…

А утром вновь пора покоя…
День не спеша продолжит рост
И недалёк Великий пост –
Святое время непростое…

И можно снова возродиться,
Убрать с души грехов нарост,
Успеть понять, простить, проститься,
России в ноги поклониться
И с чистым сердцем на погост…

Закрываю глаза … Вижу вновь: паровозик усатый
К полустанку влечёт бесконечный унылый состав…
Едут блудные дети в родные отцовские хаты,
От житья городского до слёз за неделю устав…

Едут даже на крышах потрепанных старых вагонов,
На ветрУ промерзая порой до икот и костей,
Не считая неспешно плывущих разъездов, перронов,
О родне вспоминая, что ждёт не дождётся гостей…

А потом с полустанка пешком по разбитой дороге
С вещмешком на плечах, полным сахара, хлеба и круп,
Спотыкаясь, домой понесут их замёрзшие ноги
И не будет их зуб попадать по дороге на зуб…

По приходу, не раньше, затопят родители бани…
С корешком можно будет потом посидеть за столом
И над чашками с чаем, сомкнувшись упрямыми лбами,
Гнуть азартно своё и бесстрашно идти напролом…

А потом по деревне пройтись в картузе и с гармошкой
И плясать до утра под частушки игривый куплет…
А потом с упоеньем копать без обеда картошку
И на поезд уйти, не смотря на смотрящих во след…

В той забытой деревне давно не играет гармошка
И никто в ту деревню уже не приходит пешком…
Заросла, затянулась навеки травой та дорожка
И никто друга детства уже не зовёт «корешком» …

Весна опять свои войска готовит.
И как бы ни артачилась зима,
Ни хмурила б свои седые брови,
Все снежные растают купола…

Сбегут снега с дорог, лугов и пашен,
Сбегут, оставив ликованье трав,
И в общем-то итог не очень важен:
Тот победил иль тот остался прав…

И по большому счёту нам не надо
Без устали корить свой горький рок…
Для нас с тобою будет то наградой,
Что всё случится в отведённый срок…

В свой срок взойдёт подснежник на опушке,
И хвороста в свой срок воскреснет хруст,
И мы в свой срок в затерянной избушке
Замрём на миг, не размыкая уст...

Иди вперёд, с толпой иди не в ногу,
Руби канаты, не жалей кнуты,
Храни суму и помни путь к острогу…
Лишь только были б помыслы чисты…

Не будь как все, не хоронись за маской,
Не бойся рухнуть оземь с высоты,
Гони метлою тех, кто лезет с лаской…
Лишь только были б помыслы чисты…

Забудь о том, что можно с краю, с боку,
Семь раз не отмеряя жги мосты,
Живи вразнос, не потакай пророку…
Лишь только были б помыслы чисты…

Не бойся сплетен, презирай наветы,
Безропотно неси свои кресты,
Не принимай подачки и советы…
Лишь только были б помыслы чисты…

Всегда будь верен лишь себе и Богу,
Не никни средь кромешной темноты…
Господь подскажет верную дорогу,
Лишь только были б помыслы чисты…

Вставал рассвет. Потягивался город.
Отбросив снов ночную канитель,
Он не спеша, уверенно и споро
Раскручивал событий карусель…

Всё медленно, лениво оживало…
Порхали первых встречных голоса…
Нам нежности грядущей одеяло
Сулило безмятежных полчаса…

И мы ещё потянемся в постели,
Пока ещё не зная новостей,
Пока ещё колючие метели
Не принесли не прошеных гостей…

День не швырнул ещё снега на крыши,
И мы с тобой пока ещё вдвоём,
И мы с тобой пока друг друга слышим,
И нежимся в тепле, и не встаём...

Ещё не прокричали петухи,
Не выгнали отары пастухи
И солнца луч не осветил долину…
Ещё не народился детский плач,
Смычок над скрипкой не вознёс скрипач
И не взвалил Христос свой крест на спину…

Ещё кочевник не взнуздал коня
И Рим ещё не возжелал огня,
Ещё в чести наветы и капризы…
Но крылья сотворил уже Дедал,
Господь скрижали людям передал
И Леонардо замер: «Мона Лиза…»

Июль не гордился ни жёлтым, ни синим,
Но август, подвластный нелепым причудам,
Повсюду хвалился листвы изумрудом
И раннюю ржавчину тёр керосином…

Он тщательно прятал осенние краски,
Он жил-поживал широко и богато,
Но тронутый молью багровых закатов
Он горестно думал о близкой развязке…

О том, что кровавая зреет калина,
Что клён-бунтовщик раскалил свои листья,
Рябина расправила красные кисти
И слышится стон журавлиного клина…

Что где-то уж ждёт с поцелуем Иуда,
Что Мастер собрал для сожженья страницы,
Что быстро забудутся лики и лица
И нечего всуе трясти изумрудом...

В слепой вражде врага не порази,
Не обнеси на званом пире чашей,
Оправданному местью не грози,
Не бейся об заклад чья дева краше…

Иди спокойно мимо зла и лжи,
Держи в ежовых рукавицах славу,
Иль промолчи, иль правду расскажи,
Лишь тем владей, что перешло по праву…

Встречай закат и провожай рассвет,
Любовью измеряй свой путь тернистый,
Не поддавайся мягкости карет,
Не торопись, когда зовут горнисты…

Храни смиренье, посох и суму,
Не славь Творца на каждом перекрёстке,
Не покоряйся злату иль уму
И не гордись красивым словом хлёстким…

Учебник жизни быстро не листай,
Не замечай предательство и злобу,
Не поклоняйся ни толпе, ни гробу
«И зёрен в мере хлеба не считай...» ...

Ещё весна не встала в полный рост,
Её тепло таится на задворках…
Ещё не пОдал голос певчий дрозд,
Не вспыхнула ручья скороговорка…

Ещё с утра блестит на лужах лёд,
Ещё сверкают после пОлдня лужи,
Ещё грозИт погод круговорот
ПереплетЕнием жары и стужи…

Ещё снежинки изредка кружАт
И тают, до земли не долетая…
Я знаю: возвращается назад
Сбежавшая на зИму птичья стая…