Хрустальный отзвук колокОльца.
Манер изящная дуэль.
Рука холодная и в кольцах.
Душистый вереск. Терпкий эль…

Тягучий зов виолончели.
Как хороша виолончель…
Сугробы. Сани. Сосны. Ели.
Душистый вереск. Терпкий эль…

Сомнения. Пари. Заклады.
Камин. Печальный менестрель.
Как тягостны его баллады…
Душистый вереск. Терпкий эль…

Скрип. На пороге пилигримы.
За спинами у них метель.
Они как жизнь необъяснимы.
Как этот вереск, этот эль…

Светает. Звёзды догорели.
Грустит несмятая постель.
Ужели душу держат в теле
Душистый вереск, терпкий эль?

Ты помнишь, теснились старинные книги
На полках стареющих библиотек?
Они берегли чудеса и интриги,
Века и мгновенья, и времени бег…

Они берегли предрассудки, приметы
Ушедших народов, растаявших стран…
В них тлели закаты, сверкали рассветы
И с правдой боролся коварный обман…

Они берегли удальство д*Артаньяна,
В них вдаль уходил легкокрылый корвет,
В них гордо царила любовь без изъяна
И не прославлялся монаший обет…

Давно уж святые не носят вериги,
Давно уж и мне не четырнадцать лет,
А я всё листаю заветные книги,
Ищу никому уж не нужный ответ...

Казалось бы: что было – сплЫло
И поросло давно быльём…
Нет солнца, что тогда светило
И дней, где были мы вдвоём…

Но до сих пор вины иголки
Порой тревожат жизнь мою
И счастья давнего осколки
Душе покоя не дают…

Я рос в эпоху патефонов…
Эпохой правили дворы,
Дворы неписаных законов
И беспощадной детворы…

В какие игры мы играли…
Как мы гоняли голубей…
И никогда мы не меняли
Друзей на тысячи рублей….

Мы не умели бить поклоны...
Мы верили: наш двор - семья…
Где вера та, где патефоны,
Где те дворы и где тот я?..

Порой воспоминаний волны
Нахлынут словно волны моря…
Я снова юн и вновь взволнован,
И мчусь куда-то с ветром споря…

Мелькают осени и лета,
Мелькают финиши и старты…
Я верю, что найду ответы,
И каждый день судьба на карте…

И нет ещё воспоминаний,
Былого нет ещё в помине,
Нет неисполненных желаний,
Нет грустной череды поминок…

Я юн, надеждами наполнен,
Я смел и прям, мой дом не с краю…
Увы, воспоминаний волны,
На миг нахлынут и растают…

Ненаглядная моя
Жизнь, прекрасная подруга,
Из огня да в полымЯ
Ты ведешь меня по кругу...

Не жалеешь, не бранишь,
Ошибаешься порою,
То червонцами звенишь,
То шуршишь пустой сумою…

Мне неведом ни итог,
Ни привал, ни отпуск малый,
Не могу найти предлог
Для малейшего привала…

Не страшат в пути меня
Ни враги, ни помощь друга,
Ни престол, ни полынья…
Жизнь прекрасная моя,
Ненаглядная подруга…

Опять февраль укрыл снегами
Поля России и леса…
Заголубели небеса,
Узор застыл в оконной раме…

Порой внезапно среди нОчи
На город налетит метель
И бросит снежную шрапнель
В зашторенные окон очи…

А утром вновь пора покоя…
День не спеша продолжит рост
И недалёк Великий пост –
Святое время непростое…

И можно снова возродиться,
Убрать с души грехов нарост,
Успеть понять, простить, проститься,
России в ноги поклониться
И с чистым сердцем на погост…

Закрываю глаза … Вижу вновь: паровозик усатый
К полустанку влечёт бесконечный унылый состав…
Едут блудные дети в родные отцовские хаты,
От житья городского до слёз за неделю устав…

Едут даже на крышах потрепанных старых вагонов,
На ветрУ промерзая порой до икот и костей,
Не считая неспешно плывущих разъездов, перронов,
О родне вспоминая, что ждёт не дождётся гостей…

А потом с полустанка пешком по разбитой дороге
С вещмешком на плечах, полным сахара, хлеба и круп,
Спотыкаясь, домой понесут их замёрзшие ноги
И не будет их зуб попадать по дороге на зуб…

По приходу, не раньше, затопят родители бани…
С корешком можно будет потом посидеть за столом
И над чашками с чаем, сомкнувшись упрямыми лбами,
Гнуть азартно своё и бесстрашно идти напролом…

А потом по деревне пройтись в картузе и с гармошкой
И плясать до утра под частушки игривый куплет…
А потом с упоеньем копать без обеда картошку
И на поезд уйти, не смотря на смотрящих во след…

В той забытой деревне давно не играет гармошка
И никто в ту деревню уже не приходит пешком…
Заросла, затянулась навеки травой та дорожка
И никто друга детства уже не зовёт «корешком» …

Весна опять свои войска готовит.
И как бы ни артачилась зима,
Ни хмурила б свои седые брови,
Все снежные растают купола…

Сбегут снега с дорог, лугов и пашен,
Сбегут, оставив ликованье трав,
И в общем-то итог не очень важен:
Тот победил иль тот остался прав…

И по большому счёту нам не надо
Без устали корить свой горький рок…
Для нас с тобою будет то наградой,
Что всё случится в отведённый срок…

В свой срок взойдёт подснежник на опушке,
И хвороста в свой срок воскреснет хруст,
И мы в свой срок в затерянной избушке
Замрём на миг, не размыкая уст...

Иди вперёд, с толпой иди не в ногу,
Руби канаты, не жалей кнуты,
Храни суму и помни путь к острогу…
Лишь только были б помыслы чисты…

Не будь как все, не хоронись за маской,
Не бойся рухнуть оземь с высоты,
Гони метлою тех, кто лезет с лаской…
Лишь только были б помыслы чисты…

Забудь о том, что можно с краю, с боку,
Семь раз не отмеряя жги мосты,
Живи вразнос, не потакай пророку…
Лишь только были б помыслы чисты…

Не бойся сплетен, презирай наветы,
Безропотно неси свои кресты,
Не принимай подачки и советы…
Лишь только были б помыслы чисты…

Всегда будь верен лишь себе и Богу,
Не никни средь кромешной темноты…
Господь подскажет верную дорогу,
Лишь только были б помыслы чисты…

Вставал рассвет. Потягивался город.
Отбросив снов ночную канитель,
Он не спеша, уверенно и споро
Раскручивал событий карусель…

Всё медленно, лениво оживало…
Порхали первых встречных голоса…
Нам нежности грядущей одеяло
Сулило безмятежных полчаса…

И мы ещё потянемся в постели,
Пока ещё не зная новостей,
Пока ещё колючие метели
Не принесли не прошеных гостей…

День не швырнул ещё снега на крыши,
И мы с тобой пока ещё вдвоём,
И мы с тобой пока друг друга слышим,
И нежимся в тепле, и не встаём...

Ещё не прокричали петухи,
Не выгнали отары пастухи
И солнца луч не осветил долину…
Ещё не народился детский плач,
Смычок над скрипкой не вознёс скрипач
И не взвалил Христос свой крест на спину…

Ещё кочевник не взнуздал коня
И Рим ещё не возжелал огня,
Ещё в чести наветы и капризы…
Но крылья сотворил уже Дедал,
Господь скрижали людям передал
И Леонардо замер: «Мона Лиза…»

Июль не гордился ни жёлтым, ни синим,
Но август, подвластный нелепым причудам,
Повсюду хвалился листвы изумрудом
И раннюю ржавчину тёр керосином…

Он тщательно прятал осенние краски,
Он жил-поживал широко и богато,
Но тронутый молью багровых закатов
Он горестно думал о близкой развязке…

О том, что кровавая зреет калина,
Что клён-бунтовщик раскалил свои листья,
Рябина расправила красные кисти
И слышится стон журавлиного клина…

Что где-то уж ждёт с поцелуем Иуда,
Что Мастер собрал для сожженья страницы,
Что быстро забудутся лики и лица
И нечего всуе трясти изумрудом...

В слепой вражде врага не порази,
Не обнеси на званом пире чашей,
Оправданному местью не грози,
Не бейся об заклад чья дева краше…

Иди спокойно мимо зла и лжи,
Держи в ежовых рукавицах славу,
Иль промолчи, иль правду расскажи,
Лишь тем владей, что перешло по праву…

Встречай закат и провожай рассвет,
Любовью измеряй свой путь тернистый,
Не поддавайся мягкости карет,
Не торопись, когда зовут горнисты…

Храни смиренье, посох и суму,
Не славь Творца на каждом перекрёстке,
Не покоряйся злату иль уму
И не гордись красивым словом хлёстким…

Учебник жизни быстро не листай,
Не замечай предательство и злобу,
Не поклоняйся ни толпе, ни гробу
«И зёрен в мере хлеба не считай...» ...

Ещё весна не встала в полный рост,
Её тепло таится на задворках…
Ещё не пОдал голос певчий дрозд,
Не вспыхнула ручья скороговорка…

Ещё с утра блестит на лужах лёд,
Ещё сверкают после пОлдня лужи,
Ещё грозИт погод круговорот
ПереплетЕнием жары и стужи…

Ещё снежинки изредка кружАт
И тают, до земли не долетая…
Я знаю: возвращается назад
Сбежавшая на зИму птичья стая…