Пустота. Ничего не слыхать
Только снег порошит за стеклом
А я думаю все о пустом.
Темнота, ничего не видать.
И в душе не видать ничего:
Пожелтела, засохла она
Побледнела как Божья луна,
Но осталась живой, глубоко.
-Не беги. От судьбы не уйдёшь
Будто к клину, к судьбе ты примкнëшь.
Может встанешь и дальше пойдешь
Улыбаясь, смеясь над судьбой.
Что ж, недолго продлится твой бой.
Оглянись! Посмотри на следы
На глубокие эти провалы
А теперь посмотри, впереди
Стали круче, массивней обвалы.
-О, мой друг, ты послушай меня
Мы пришли, чтоб бороться с судьбою!
День и ночь. Просыпаясь с зарëю.
Мы пришли, чтоб страдать на земле
И бороться везде и во мгле.
Без борьбы не бывает побед,
Без борьбы не бывает наград
Я и сам бы ей сдаться был рад
"Без борьбы не бывает побед
Без борьбы не бывает наград".

Ты уплывешь за дальние моря
Не замечая меня даже.
Снимая флаг с грудины снегиря
Ты вряд-ли сообщишь мне о пропаже.
Ты пропадёшь на целые года
С собою забирая пистолеты
И может я не встречу никогда
Того с кем исполняла все куплеты.
Ты уплывешь оставив лишь кольцо
И боль в груди, волненье и страданье.
С тех пор поднимаюсь на крыльцо
И вспоминаю Ваше робкое признанье.

Волк и княгиня.
На свадьбу гости собирались
У князя и его невесты.
Из разных княжеств все съезжались,
Здесь шут игрался с собачонкой
Для развлечения народа.
Торжествовала вся природа
И вина там текли рекой.
Там младые с старыми за руки взялись
И под гусли добрые,
Под леса махровые
В пляску понеслись
Там много было пожеланий:
Счастливой жизни, долгих лет,
Серебряных, златых монет
И исторических сказаний.
Но во дворце, том, жил любовник,
Княгини страстный был поклонник.
За ней на цыпочках ходил,
Как ящер в щëлочки следил.
Он в тайне письма ей писал,
Но в них себя не раскрывал.
Он ей букеты высылал,
Томился где-то в ожиданье,
На переулках поджидал,
Чтобы устроить с ней свиданье.
На брата ж клевету пускал:
Боримира он ненавидел
И молча тайна проклинал
И князя, и его обитель.
Гордей, его был тайный враг.
Красив, умëн, дворянин с роду,
Носил он часто чёрный фрак,
В тиши, любил писать природу.
Ещё романтиком являлся,
На танцах часто появлялся,
Иль с одиночеством в двоём
Болтал на креслах, под окном.
Писал своей любимой прозы,
Смотрел в окно из далека
И каждый день дарил ей розы,
Но та, смотрела с высока.
Он трон хотел заполучить,
А брата ядом напоить.
Но вскоре мысль пришла иная,
Свою идею воплощая
Он в тайне зельеце купил
И испытать его решил.
В кармане свой отвар скрывая,
Задумку, в жизни воплощая,
Подходит к царскому котлу,
С собою же неся метлу,
Свой эликсир в него вливает
И место действий покидает.
Так полагаясь на судьбу,
Сказал: "не быть тебе в гробу.
Ты здесь сидишь и всеми правишь
А я некто, хоть всё ж твой брат.
Но ты склониться не заставишь
Моё чало на твой булат.
Ну, хорошо, пускай одну
Отбил дальнейшую жену,
Я выбрал новую-Рогнеду,
Но ты ж, потом, забрал и эту!
Ну вот настал и мой черёд
Указы высылать в народ. "
Открылись князя чёрны очи,
Он после долгой, тёплой ночи
Ужасно завтракать хотел
И котелок нести велел.
Ему несут простую кашу,
Тогда он подзывает Пашу
И спрашивает у слуги:
-А где коровьи мозги?
Скажи, вы что мне подаете?
Где семена? Орехи где!?
Ещё ж и лучшими слывëте!
У самих мухи в бороде.
Что на второе?
-А на второе карасей,
Цыплят и жареных гусей.
Пока второе не готово
И ваша светлоть, может быть,
Я предложу, что вам не ново
Прошу меня лишь не судить.
-Ну, предлагай.
Да только в склад мне отвечай.
-У нас там борщ позавчерашний
Никем не тронутый стоит
И ломтик хлеба, долго ждавший
На уголке стола лежит.
-Какой ломтик? Такого слова в мире нет?
Прости, не понял твой ответ.
Так дашь мне царскую еду?
-По вашей чести не найду.
-А ты найди! Ладно, кашу так кашу
-Вот, падаю вашу.
Так, подал, теперь ступай,
Там попрошаек отгоняй.
В своей палате затемненной
Князь садится за стол,
Надёжной стражей окружённой
Съедает ложку, хоп, на пол.
Отрава действует мгновенно
И князь бы умер, несомненно,
Однако жив князь он в припадке
Носится начал по углам:
В безумье, в страхе, в лихорадке
Он подбегает к зеркалам.
О ужас! Пальцы всë короче
Сломались ноги, ступней нет.
Хоть очи молоды, но зорче
Глядят сейчас на белый свет.
Уста и нос соединились
И в морду вмиг преобразились,
И копчик на двое порвался,
От туда волчий хвост прорвался.
Не понимая, что случилось,
Откуда чудище явилось,
Князь вдруг задумался и вот,
Пред отражением склонившись,
Да в думы княжеские свалившись,
Застыл, как-будто бы на год.
"Теперь я зверь, не человек,
Однако мощный и прекрасный!
Да... Сейчас спасает только бег,
Да только этот бег напрасный. "
По всюду топот раздаётся
Его увидят и убьют.
А князь лежит, внутри смеëтся:
"Увидят и убьют. Пускай убьют.
Я человеком жил, недавно,
Я князем всемогущим был!
Но зло, зашло ко мне незвано.
Я сам его в свой дом впустил.
Вот я упал, стал ниже черни!
И у подножия горы
Я у людей прощу прощенье
Чтоб Бог вернул свои дары.’
Уж слышит топот грозных слуг,
Бесшумно отворяются двери.
Нигде не укрыться от их цепких рук,
Не спрятаться в тёмные скверы.
"Что делать!? Окно! Вот спасение
Свободы воли воцарение.
Ну там высоко. Эх, была не была
Хочу чтоб свобода меня повела!"
И ринулся с разбега в окно,
На радость раскрыто оно.
Он бросился в лес,
В владеньях своих ему всё знакомо!
Князь знает все тайны дремучих завес
И будто бы у себя дома.
В паучьих дорожках он словно летит,
В глазах его сила с безумством горит!
Теперь безгранична его волчья власть
Тут нету: цензур, манер, этикетов
Уставов, придворных и фтак же балетов.
Всё больше растёт к такой жизни страсть.
"Ах, как здесь красиво!
Леса на закате, как брови чернеют
Опавшие листья, ковром зеленеют,
По всюду разносится пение птиц.
На ветках красуются стайки синиц.
Природа: трепещет, ликует, зевает,
Она как всегда спокойна, горда,
Своей красотою она возвышает
Младые и чистые наши сердца!
Я может быть волком затем обратился,
Чтоб видеть наш мир с другой стороны,
Ответить зачем человеком родился,
Понять, что бесценны минуты весны.
Увидеть, что люди живут в суете,
И действия их: бессмысленны, глупы.
Не видя куда, все идём в темноте
По свету шляемся, как бледные трупы.
И день за днём проходит без потерь,
А значить без приобретений тоже!
Лишь внешность отличает нас от зверей,
И кроме денег нет ничего дороже.
Я тоже с граждан собирал оброки,
И говорил: "Они нужны стране! "
Но видели меня насквозь пророки
И предвещали горе мне!
Так видно вот оно, то горе
Свалилось с крыши на меня
В окне петух, не на заборе,
А на светлице звал меня.
Кто правит царством моим?
Наверное брат.
Признаться, я с детства гордился им
И если же так, пусть правит, я рад.
Он с детства выделился умом,
Характером и красотою,
Но думаю я о другом...
Что сделалось с моей женою?
Ей доложили: "Князь погиб."
И стана, лёгкий тот изгиб,
Вдруг покачнулся, она упала
И я надеюсь снова встала.
Мне помнится: недавно, летом
Я разгромил её семейство:
Семью убил перед рассветом,
Её в своё взял королевство.
Я без неë не знал бы горя!
Всё б бегал, бегал по лесам
Эх, жизнь-взволнованное море,
Несущие нас к берегам.
Теперь я уж женат
И с ней навечно связан,
Как рядовой солдат
Её стеречь обязан.»
Помыслил царь немного,
На небо посмотрел,
Над пыльною дорогой
Со свистом, сокол пролетел.
Жужжал здесь шмель лохматый
У клевера кружил,
Чей запах ароматный
Шмеля к себе манил.
Пронёсся ветер лёгкий,
Принёсший дух полыни,
И воздух терпкий, горький
Разнёсся по пустыне.
Но вот стемнело, ночь настала
На небо выплыла луна
Музыка мира проиграла
И в мир вернулась тишина,
И лунным светом охладелый
Заснул весь мир покойным сном,
Лишь только образ незабвенный
Волк вспоминал всё день за днём.
Приник к земле он брюхом
Крутил частенько ухом
День старый вспоминал
И изредка зевал.
Заснул он вскоре, но потом
От сна недоброго очнулся,
И встав на лапы, встрепенулся.
Спокойно, тихо всё кругом.
Скрипит кузнец в траве высокой
И убаюкивает ночь,
Играет ветерок с осокой,
Гоня седые тучи прочь.
Мелькали тенями те тучи
По склонам, скалам и полям,
Их ветер гнал, да гнал певуче!
За море, к дальним островам.
По всюду молнии сверкали
И в блеске озаряли мглу,
Они картины вышивали,
На небо занося иглу.
Но не смолкал и тут оркестр
И сон дремотный наводил,
Как гениальнейший маэстр
Он землю музыкой поил.
А в замке тихо и спокойно,
Лишь только страж стоит в углу
И службу он, неся достойно,
Глядит в кромешную мглу.
Так больше ничего и не случалось,
Княгиня здесь не появлялась.
Княгине нет. Нет на балконе,
Нет на аллеях, нет на троне,
Что виден с княжеского двора.
Под крики поданных: "Ура-а!"
Туда всходил великий князь,
С княгиней за руку держась.
Пока я это вспоминал
Волк всё под кустиком лежал.
И мысли нашего героя
Крутились бешено над ним.
Он спать не может, нет покоя
Ему под небом голубым.
"Я всё забуду может быть.
Забуду прошлое своё
Забуду кто я, как мне жить
И слово, Божие твоë.
Кем был вначале, кто сейчас?
Меняя всё приоритеты,
Смотрю я в даль, а там угас
Огонь души: мои заветы.
Хотел учёным в детстве стать,
Проникнуть в тайны мироздания
Учиться, думал, буду всласть
Но выбран был судьбой на посмеяния.
Как я стонал, валился, изнывая.
Как я кряхтел и снова ерунда.
Решал, читал, учил, изнемогая,
А в голове почти что пустота.
Но я упрямец от рожденье,
Принадлежащий никому
Во мне всегда кипит стремленье
Бежать вперёд, на высоту. "
Но вот движенье во дворце,
А именно тюрьме ночной,
Там не в наряде, не в венце
Мелькает облик дорогой.
Княжна схватилась за решётку
Руками белыми, как мел
Кого ей звать? Кормилицу иль тётку?
Кто б вызволить еë сумел?
Не верит она больше в чудо.
Загрызен еë муж волком,
И жить ей стало очень худо
В чужих руках, под колпаком.
Вдруг в темноте глаза сверкнули,
Шерсть заблестела серебром,
В испуге звуки потонули
И снова стихло всë кругом.
Под ветвями густого крона,
В тени раскидистых листов,
Горит незримая корона,
С коварной местью на врагов.
-Кто там? Чьи глаза так светятся
Подобно золотым камням.
Кто там, в кустах тенистых метится?
И прячется в черни глинистых ям?
Так выходи же, гость невидимый,
Я не обижу, выходи.
Ну что же, ты сидишь? Недвижимый
Раз не выходишь, уходи.
И вышел князь в шубенке волчьей
На лунный свет из-под тени,
Ни как щенок собаки гончей,
Как русский волк, как царь земли!
-Ты мне не страшен. О! Убийца!
Меня спасёт моя темница!
Иди же прочь, не дамся я!
Постой, взгляни-ка на меня.
Твои глаза черны, как смоль,
У мужа точно такие были,
В округе, все о нём забыли,
Но в тех любовь, а в этих боль.
"О, как бывает тяжело,
Когда не можешь защититься,
От клеветы дурной укрыться.
На плечи волка всё легло.
Так часто у людей бывает,
Не разобравшись, что к чему,
Один другого обвиняет,
А казнь являлась не тому.
Пойми меня, моя Рогнеда,
Я никого не разрывал,
Меня убили, но про это
Тот никому не рассказал.
Когда узнает младший брат
О подвиге жестоком
Он отомстит, взнеся булат,
И хлынет кровь потоком.
Я в Византии был недавно
И с ней в союзе родовом
Хотел сойтись, но враг нещадно
Всё погубил одним рывком. "
"Застыл, как-будто бы в раздумье,
Как в сон глубокий погружён.
Он проповедует безумие?
Иль он сознанием наделён?
Он понимает мои речи.
Глядит в глаза, смотрит на плечи.
Неужто волк в меня влюбился
И головой к земле склонился?!"
И днём, и ночью волк кружится
Вокруг темницы госпожи,
То наземь подль неë ложится,
То воет в сумерках глуши.
Потом, скуля, к ней подбегает
И вдоль стены, ложась, скучает.
Народ всё это подмечал
И слухи разные пускал-
Что волк жил с князем во дворце
И появлялся на крыльце
Когда небесное светило
В кромешный тартар уходило.
Другие молвили, что тот
Княгини был подарен.
«Он молодой, ему лишь год.
Охотником знать ранен.»
А третьи всех уверяли.
Что князь был в волка обращён;
"Мы за волчонком наблюдали,
Он ведь в княгиню то, влюблен!" -так барыни две прокричали
Когда вдоль замка пробегали.
А на рассвете волк ушёл,
Он знал, что есть на свете сила
Какая б злобу победила.
Через леса, через поля
Туда, за дальние моря
Бежит наш князь и на пути
К возврату облика былого,
Лица и тела удалого
Как много надобна пройти.
Он долго странствовал по свету:
В ущелья тёмные нырял,
К вулканам спящим поднимался,
В подземных норах раз терялся
И против холода вставал.
Под ветвями лесов колючих
Он ел, он пил и ночевал.
Еду в селеньях добывал,
Бывало, силой отнимал,
Но тайно он, не воровал!
Он воровал всегда прилюдно,
Открыто. И лишь потому,
Что было голодно ему.
Не знаю, долго или нет
Волк обходил весь белый свет,
Да только раз, в дремучей чаще
Он повстречал лесовика,
Скукоженного старика.
И поспешил бы дальше.
Но тут подумал про себя:
"Когда же чёрт возьмет меня?
Уж лучше стариком мне жить,
Чем волком по свету кружить. "
-Постой! Постой-ка, мой шутник,
Там, недалече бьёт родник,
Он по прозванию Гремячий,
Испей же из него и тут же зрячим
Ты сделаешься в тот же миг.
Ты снова станешь человеком
И будешь править дальше веком.
Пройдут века, потонут годы
Всё, что ушло мне не вернуть.
В земле я лягу, как народы,
Что нам когда уступили путь.

Парою в тумане мы ходим,
Любви закрывая сердца,
Когда всё ж партнёра находим
Не смеем сказать ему "да".
Ревнуем, скучаем, горюем,
Но сил не хватает сказать,
Как долго, как верно мы любим,
Другим не хотя отдавать.
А время всё дальше уходит,
Сжигая мосты и пути.
Я знаю: любовь не проходит,
Прошу, не забудь это ты,
Ира

В сиянье белых одеяний
Они запечатлились в небесах,
Как образцы безгрешных изваяний,
Несущиеся в голубых глазах.
Без времени, без памяти о прошлом
Всё движутся они над головой,
Задумавшись не о земном, о большем!
Глядят на нас с неистовой тоской.
Они летят в безмолвном караване
Куда-то вдаль, где не достать их нам.
Им не страшны ни горы, ни цунами
Им безразличны слёзы, стыд и срам.
Они плывут без времени и срока
В кругу не проникаемом своем
Хоть и видны, но мысли их далека
Ушли от нас, как мы уйдёт потом.

Тихо шепчут у пруда берёзки,
Косы низко к земле опустив.
Над цветами летают стрекозки,
Туча вышла, луну поглотив.
Долго тëмная туча кружилась
Над полями России моей
Наконец-то устав, погрузилась
В те же сны, что царят у детей
И заснули кузнечики в поле
Мëдом сладким повеяло вдруг
Как же жить хорошо им на воле
Доброй ночи мой маленький друг.

Спят леса пустые, дремучие,
Закрывая шипами глаза,
А в них рыщут медведи могучие
И взрывая, льют голоса.
Ах, зима, зима, зимушка,
От чего ж ты ко мне холодна?
Я ж в тебе зародился, о кумушка,
Ты с пелёнок мне, с детства родна.
И перины твои жемчужные
Всё скрипят у меня под спиной.
Мы с тобою родные, ненужные
Мы из тех кто не ищет покой.
Ах, зима, зима, зимушка
От чего ж ты ко мне холодна?
Я ж в тебе зародился, о кумушка
Ты с пелёнок мне, с детства родна.
Дай мне стойкость свою неранимую,
Дай характер упрямый мне свой,
Окуни ты меня в Ледовитый
Там где холод и вечный покой.
Ах, зима, зима, зимушка
От чего ж ты ко мне холодна?
Я ж в тебе зародился, о кумушка
Ты с пелёнок мне, с детства родна.

В тишине ночной долины,
В чёрном, огненном пруду,
Под напевы соловьины,
Под луною, на виду
Лебедь белая гуляет,
Между глыбами из скал,
Мужа грозного встречает
На паркете из зеркал.
Вот над сонною лощиной,
На поля, бросая тень,
Летит коршун за любимой,
За собой скрывая день.
А под ним степные травы
Навевают аромат,
И высокие дубравы,
На ветру качаясь, спят.
Коршун зоркими очами
Увидал свою жену,
Камнем грянул пред ногами,
Закружился, как в пьяну...
Взял её, и вместе ввысь
Два супруга понеслись

Сначала дьявол здесь царил,
Взбираясь в души людям.
Он их жестокостью кормил
И в гневе, в жадности томил.
Он их растил, кормил собой,
Готовил к смерти роковой,
Он каждому греху был рад,
Особо поощрал разврат.
И всë казалось нет конца
Правленью беса-наглеца.
Но Бог всë видел и терпел.
Пожары, боль, коварство, похоть
А бес ещё, ещё наглел
И Бог не смог всë ждать да охать.
Архангела он нам послал,
Хранителя всем подобрал,
Молитвам многим научил
И выбор в руки нам вложил.
Но бес сдаваться не хотел,
Скрываться начал на земле,
Сердцами многих овладел.
И до сих пор же не в тюрьме.
Руками пьяниц жизни губит.
Они, как раб ему послушны.
В сердцах людей надежды тушит,
Ему с надеждою не нужны.
И мир становится темней
Без свеч, без веры, без любви
Сердца становятся твердей
И больше рук в людской крови.

На дряхлой ветви ворон старый,
Глаза на землю опустив,
Сидит угрюмый и усталый,
Не спя, усталость покорив.
Не радует его свет солнца,
И щебетанье диких птиц:
Он жизнь свою, допив до донца,
Прочёл довольно в ней страниц.
Ему чуждо земное время,
Своим годам не помня срок,
Познал телесное он бремя
И миру отдаёт оброк.
Вот видит он, по камышам ступая,
Испуганно косясь по сторонам,
Бежит к нему лисичка молодая
По чьим-то заплутавшимся следам.
-Что ищешь ты в моей чужбине? -
Ей вопрошает голос с высока. -
Не для таких сотворены тресины.
Ты, вижу я, пришла из далека?
-Прости меня, я заплутала
Среди угодий неподвластных мне:
Я зайца быстроногого искала
И оказалась в этой стороне.
Не мог бы ты, мне со своей вершины
Путь указать обратно в мой лесок,
Ведь глаз твой видит дальные аршины,
А мой, в траве густой, не так далёк.
-Я много вижу - мало знаю;
За семь десятков лет
Я лишь одно так точно понимаю,
Что сам сей жизни автор и поэт.
Всему конец однажды наступает:
Презренью, глупости, и дружбе, и ...
- И любви?
-И год за годом лето угасает —
С приходом холода качуют журавли,
На их места другие прилетают
Из более холодных мест,
Их снегирями люди называют,
У них мужья спокойнее невест.
Беги за мной-я укажу дорогу,
И на Восток мы двинемся с тобой,
Где зверь лесной не ведает тревогу,
Где птичий смех звенит над головой.-
И он, взмахнув тяжелыми крылами,
Поднялся вверх и покатился вдаль,
Блестя над голубыми небесами,
Как жизнью, полированная сталь.
Лиса в лесу средь зелени мелькала,
И будто бы прикованная тень,
За ним повсюду чудно поспевала:
Чрез речку, чрез овраг, через плетень...
-Я знаю: скоро будет осень –
Охоты начинаются в лесах,
Под утро в облаках проглянет просинь,
Зайчата разбегутся на лугах,
Холодный ветер в кудри ветвь ворвётся
Расшевелит высокий дуб иль клён,
Потом обратно к Волге повернётся,
Изобразя размашистый поклон.
- И видим мы, как раз за разом,
Бездушно посмотря на нас,
Шагают, движимы приказом,
Года, точащие Атлас.
Всё честно: мы взрослеем рано
И по упрямству своему
Не схоронимся от изьяна
И в плен покатимся к нему.
От мира бренного до смерти
Не далеко шагать и мне –
Повеет ужасом и черти
Закаркают в своём огне.
Но есть любовь – она бессмертна,
Она прекрасна и свята,
Она чиста и милосердна,
Она всесильна, а кротка.
В ней смысл жизни, в ней отрада,
В ней лишь восстание от сна,
Но для людей стоит преграда:
Любовь для них искажена.
Устал лететь - ступай вперёд одна,
А я нашёл своё успокоенье,
Сейчас с тобой я выглянул со дна,
Чтоб снова погрузиться мне в забвенье.
Прошло пять лет – вступила осень. Покрылась корочкой вода,
На берегу меж лип и сосен
Свой домик свили два дрозда.
Под солнцем высохло болото,
Средь ивы мох да камыши,
В тени кивают для кого-то
Два колокольчика в тиши.