Пьяная Луна

(Куплет 1)
Тонет город в синей дымке,
Свет фонарей - тусклый блеск.
А на небе, в черной пропасти,
Завелась моя тоска.
Не свеча, не маяк - заплывший глаз,
Наливаюсь я тенью, теряю свой шарм.
Рюмка тьмы до краев, и пью до дна,
По тебе, Солнце... где ты? Одна, одна...

(Пред-припев)
И небо мое - колодец без дна,
И любовь моя - пьяная волна.
Что поднялась, чтоб разбиться в гранит...
Снова в микрофон вселенной - вой летит!

(Припев )
Пьяная Луна! Пьяная в стельку!
Не светила б тебе - выла на черную ельку!
Вою о любви на разрыв аорты!
По ком? По тебе! До хрипоты, до коросты!
Лю-лю-лю-лю-лю-лю-лю-лю-любила!
А теперь я - пьяная Луна!
Я ли виновата, что ты - одна звезда?!


(Куплет 2)
Облака - окурки бытия,
Разгоняю их рукой.
Но на сердце - пепелище,
Холод вечности, покой.
Крошится мой свет на осколки в ночь,
Каждый осколок - проклятая дочь.
Той страсти, что жгла, как белый огонь,
А теперь лишь тень и безысходная боль...

(Пред-припев)
И пыль веков оседает во мне,
И в пустоте тонет имя твое.
Но если б могла, одним лучом!
Прожгла бы вечность, чтоб быть вдвоем!

(Припев)
Пьяная Луна! Пьяная в стельку!
Не светила б тебе - выла на черную ельку!
Вою о любви на разрыв аорты!
По ком? По тебе! До хрипоты, до коросты!
**Лю-лю-лю-лю-лю-лю-лю-лю-любила!
А теперь я - пьяная Луна!
Я ли виновата, что ты - одна звезда?!

(Бридж )
Вечность - не срок? А боль - не вечна?
Я запью и эту ночь... Бесконечна!
Мой вой - эфир, мой плач - в эфире,
Ты слышишь? Где ты? В твоем же мире...
Один сигнал... Сквозь миллиарды лет...
Любовь... Или проклятье?... Ответь!

(Припев )
Пьяная Луна! Пьяная в стельку!
Не светила б тебе - выла на черную ельку!
Вою о любви на разрыв аорты!
По ком? По тебе! До хрипоты, до коросты!
Лю-лю-лю-лю-лю-лю-лю-лю-любила!
А теперь я - пьяная Луна!
Я ли виновата?!

(Аутро: )
...Звезда...

НЕ СЛОМАЕТ

Куплет 1:
Тени сгустились, дождь бьет в стекло,
Каждый шаг дается так тяжело.
Ветер свистит, разрывая планы на части,
В зеркале – трещины, отраженье несчастья.
И кажется, мир ополчился, поверь,
Оставив лишь холод в опустевшей теперь...
Но где-то внутри, сквозь усталость и лед,
Тлеет искра, что ветер не сметет.

(Предприпев)
Да, падал не раз, да, стирал до крови колени,
И знал эти ночи без сна и без тени...
Но знай же, судьба, что бы ты ни несла:

Припев:

НЕ БУРЯ, НЕ БОЛЬ МЕНЯ НЕ СЛОМАЕТ!
Я – СКАЛА, что волны столеть разбивают!
Пусть гром грянет вновь, пусть огонь опалит –
Из пепла восстать – вот мой главный девиз!
НЕ СТРАХ, НЕ ОБМАН МЕНЯ НЕ СГИБАЕТ!
Я СВЕТ свой сквозь ТЬМУ ПРОРВУ, ПРОБИВАЯ!
Запомни навек, запомни на век:
МОЙ ДУХ – НЕПОБЕДИМ ЧЕЛОВЕК!

(Пост-припев: )
(О-о-о-о, Не сломает!)
(О-о-о-о, Не сгибает!)
(Вновь и вновь, встану вновь!)

Куплет 2:
Пусть шепчут сомненья: "Сдавайся, не стой",
Пусть раны ноют, напоминая о бое.
Но я научился подниматься с колен,
Найти в темноте тот спасительный тлен,
Что раздуть в костер, чтоб согреть свою веру,
Что выстрадан правдой сильнее потери.
И каждый шрам – это не знак пораженья,
А символ пройденного испытанья, без сомненья!

(Предприпев:)
Да, путь не прост, да, не видно конца порой,
Но я не ищу уже легкой тропы домой!
Потому что во мне, сквозь любую пургу:

Припев:
НЕ БУРЯ, НЕ БОЛЬ МЕНЯ НЕ СЛОМАЕТ!
Я – СКАЛА, что волны столеть разбивают!
Пусть гром грянет вновь, пусть огонь опалит –
Из пепла восстать – вот мой главный девиз!
НЕ СТРАХ, НЕ ОБМАН МЕНЯ НЕ СГИБАЕТ!
Я СВЕТ свой сквозь ТЬМУ ПРОРВУ, ПРОБИВАЯ!
Запомни навек, запомни на век:
МОЙ ДУХ – НЕПОБЕДИМ ЧЕЛОВЕК!

Пост-припев:
(О-о-о-о, Не сломает!)
(О-о-о-о, Не сгибает!)
(Вновь и вновь, встану вновь!)

Бридж:
А зачем терпеть? А зачем идти?
Когда проще сдаться на этом пути...
Ответ не в словах, он – в тишине глухой,
В том неугасимом огне живой,
Что светит внутри, сквозь любую беду,
Напоминая: "Ты можешь! Я верю! Вперед!"

(Этот огонь... Он сильнее всего...)
(Сильнее страха... Сильнее зла...)
(ВСТАТЬ! ИДТИ! БЫТЬ!)

!НЕ БУРЯ, НЕ БОЛЬ МЕНЯ НЕ СЛОМАЕТ! (НИКОГДА!)
Я – СКАЛА, что волны столеть разбивают! (НИКОГДА!)
Пусть гром ГРЯНЕТ вновь, пусть огонь ОПАЛИТ – (ПУСТЬ!)
Из ПЕПЛА ВОССТАТЬ – вот мой ГЛАВНЫЙ ДЕВИЗ! (ВОССТАНУ!)
НЕ СТРАХ, НЕ ОБМАН МЕНЯ НЕ СГИБАЕТ! (НЕ СГИБАЮСЬ!)
Я СВЕТ свой сквозь ТЬМУ ПРОРВУ, ПРОБИВАЯ! (Я ПРОРВУСЬ!)
Запомни НАВЕК, запомни НА ВЕК:
МОЙ ДУХ – НЕПОБЕДИМ ЧЕЛОВЕК! (НЕПОБЕДИМ!)

(Аутро:)
(Не сломает... не сломает... не сломает...)
(Не сломает...)
(Не слом-а-ет...)
(Че-ло-век...)
(Тишина...)

Спасибо

Была зима в граните трещин,
Снег слепил глаза, как пепел.
Шаги тонули в метеличной проруби —
Дорога в никуда, в тишину.

Но ты пришёл сквозь вой вьюги,
Растопив лёд на моих ресницах.
Твой смех — костёр в промёрзшей груди,
Мы сплели руки в мост над обрывом.

Спасибо за то, что в зове ветров
Услышал мой немой маяк.
За то, что в картах сожжённых городов
Нашёл тот дом, где свет не потух.

Я дарю звёзды тем, кто в яме,
Чьи крылья ржавчиной скрипят.
Пусть в каждом окне — не чужие лица,
Пусть в каждой ладони — огонь, не гранит.

Прошлое — тень на стене вагона,
Её не догонит наш поезд вдаль.
Я заказываю весну для сквозных ран,
Где даже камни цветут, как печаль.

Спасибо, что в мире щербатом от боли
Ты научил меня быть щелью для света.
Мы — два голоса в чёрном поле,
Кричащие *живи* в спину рассвета.

«Рано»

Падают эхом угли с неба —
Слёзы, что выжег ветер.
Стрела вонзается в тишину,
Разрывая шрамы на теле ночи.

Пламя, как птица с опалённым крылом,
Тянется к краю забвения.
Пепел времён на губах —
Мы улетаем, но дым остаётся.

Когда песок перевернёт последний час,
В колоколах растает дата.
Сквозь трещины в зеркале души
Кричит боль, рождая эхо.

Свеча глотает темноту,
Пламя ползёт по стенам, как молитва.
Синева в продымленных ранах —
Мечты разорваны громом.

Пустота вписана в карту пути,
Шаг тяжелее камня.

На небе звёзды — не постель,
Слишком рано гасить в себе рассветы.5

в тридцать третьем кадре

Зацепился за край плёнки —
не отпущу эти тридцать три зимы.
Если спросите, где я пропал,
я застыл в тридцать третьем кадре.

Дождь стучит по жести карнизов,
а лист дрожит, не в силах упасть.
Следы ведут в топи воспоминаний,
где болотный газ сводит с ума.

Там, над пропастью сизого неба,
чьи-то тени в такт дождю шагают.
Пишут письма мокрыми ветками,
подписывают их облетевшей корой.

Сердце — чайка на ржавом шпиле,
клюёт закат, окровавленный льдом.
Волны бьются в гранитные рамы,
а облака — забытые паруса
рвутся ввысь, но ветер не тот.

Снимите с губ паутину молчанья,
в руках — осколки морозного звена.
Кричу, что не сдам тридцать три зимы,
мой рай — эта пленка, где время мертво.

Привет, это я

Куплет 1:
Привет, это я.
Сквозь трещины в броне —
Твой голос, как нож.
Мы танцуем в пустоте,
Где искры рвут тишину.
Ты — шторм под кожей,
Я — молния в твоих руках.
Нас смывает волной
В лабиринт из старых шрамов.

Припев:
Разорви узлы на моих запястьях,
Выпусти зверя из клетки груди.
Мы — два пиротехника в ночи,
Взрываясь, чтобы не сгореть в темноте.
Солёный дождь, горячий металл —
Раны, что мы называем «любовь».

Куплет 2:
Привет, это я.
Стены твои — мои зеркала,
В них бьётся тень,
Что хочет стать огнём.
Ты кричишь беззвучно,
Я ловлю слова ртом.
Мы падаем вверх,
Пробивая небо костями.

Мост:
Холодный ветер в жилах —
Ты научила меня не дышать.
Секунды, как пули,
Рвут плоть на куски.
Но даже ад смеётся,
Когда мы целуем его в губы.

Припев:
Разорви узлы на моих запястьях,
Выпусти зверя из клетки груди.
Мы — два пиротехника в ночи,
Взрываясь, чтобы не сгореть в темноте.
Солёный дождь, горячий металл —
Раны, что мы называем «любовь».

Финал:
Привет, это я.
Дверь уже не нужна —
Мы сами стали порогом,
Где свет сливается с кровью.
Сожги всё, что осталось.
Даже пепел будет петь
Наш гимн.

«ЧИСТОТА В ПАДЕНИИ»

Чья любовь прозрачней?
Слёзы неба впитывает песок.
Чьё тело — алтарь для молитв,
Где каждый жест — предательство в срок.

День рассыпался в прах,
Луна — лезвие в зыбком окне.
Мы лгали, как дети, словам,
Что звенели, как лёд на весне.

В чьих глазах отразится вина,
Стена из теней и огня?
Под кожей — биение тайн,
Крест, что рухнул, пронзая меня.

Здесь, у края, клялся я ветру,
Сердцем в обмен на покой.
Клён за окном — чёрный скелет,
Простирает кости за тобой.

Чья измена святее?
Кровь гуще, чем звёздный покров.
Ночь, как чаша пуста,
Где утонул наш последний обов.

Чья чище — ответь! — та печаль,
Что в пламя бросает хвалу?
Паскуда в шелка́х тишины
Уйдёт, не сломав зеркала...

Ветер рвёт холсты, что шили мы из слов,
Каждый шов — как боль, что тает в пустоте.
Ты уходишь, спина — горизонт немой,
Вдыхая пыль дорог, что вьются за спиной.

Небо сжалось в кулак, глотает гром,
Стены рушатся, но не держат нас.
Станет ли мой вздох опорой для твоих ног?
Или стану дымом, что ветер уволок?

Отпустила звоны фраз в звенящий свет,
Паруса-шторы — призраки былых побед.
Шаги — капли по асфальту: тише, тише…
Отдаю ветру все карты нашей тризны.

Дождь, как нож, разрезает окон плёнку,
Слёзы — птицы, что бьются в чёрное стекло.
Устала быть маяком в твоём тумане —
Превращаюсь в искру, чтоб нам не гореть в огне.

Шрамы как чернила

Пламя в рамке жестяной —
ты сжигаешь письма на ладони.
Прощение — это нож,
что режет по-разному:
то шрам, то иероглиф.

Нас ветер раздевает догола,
кидает в стены лабиринта.
Лови — я роняю варежку с руки,
бегу за сосулькой, что зовётся луной,
а под ногами — нити Ариадны из льда.

Теряю слоги. Теряю губы.
Теряю карту твоих зрачков
с отметкой «здесь был боль».
Мороз склёвывает броню с плеч —
я прозрачна, как стекло от слезы.

Собрала осколки в горсть —
моя тень на двери пишет мелом:
«Вернусь, когда растает север в жилах».
Но ты стучишь горячим кулаком,
а я уже полая, как береста.

Дай мне твои соль и спички —
научись не жечь, а светить.
Я вычерпаю море из твоих скул,
выжгу приливы на запястьях,
если ты разучишь азбуку тишины.

Мы — два шторма в аквариуме.
Ты опасен. Я опасней —
потому что готова пить
даже эту воду, где тонут
все наши ненаписанные строки.

Отражения в пустоте

Меж нами — реки мёртвого стекла,
Сквозь град времён шагаю не дыша.
Твои глаза — фонари на дне,
А я — тень, что крошится от тишины.

От тебя ко мне — тоннель из льда,
От меня к тебе — пепел зеркал.
Зачем лгать, что мы не чужие,
Если даже эхо не хочет нас связать?

От тебя ко мне, от меня к тебе —
Ветром срывает цифры с календаря.
Ночь рисует на стенах трещины,
А мы зовём это «историей любви».

Сердце — чёрный лёд, что тонет в груди,
Ты — маяк, что светит в никуда.
От тебя ко мне — лишь ржавые мосты,
Где слова падают, как старые листья.

Спроси у дождя: он знает ответ —
Мы просто два окна в убитом доме.
Твои слёзы — кирпичи в моей стене,
А мои — река, что смывает твоё имя.

От тебя ко мне, от меня к тебе —
Всё, что осталось: пустота в алфавите.
Даже ветер устал носить наш прах...
Но мы всё ждём — вдруг треснет этот мрак.

Вот и вся гравитация

Вот и вся гравитация —
не закон, а ржавый гвоздь,
что держал орбиты наши.
Теперь звёзды падают вниз,
как монеты из кармана,
а мы — два спутника в слепом эфире,
где сигналы гаснут быстрее боли.

Город — скрипка без струн:
дождь бьёт по асфальту метрономом,
а мы танцуем на крыше,
где ветер рвёт карты из рук.
Твоё дыхание — шёпот в вакууме,
я ловлю его губами, как молитву.

Вот и вся гравитация:
не удержать, так отпустить.
Но я запускаю змея из проводов,
чтобы он доплыл до твоего окна,
где стекло толще воспоминаний.
Ты машешь сквозь него —
рука, как знак беды на замёрзшем экране.

Собираю обломки тишины,
леплю из них маяк.
Пусть его свет пробьёт бетонные тучи,
пусть станет пулей,
которая не ранит, а ведёт.
Мы оба — цифры в чужом уравнении,
но я стираю ответ,
чтобы начать сначала.

Вот и вся гравитация:
падение длиною в жизнь.
Ловлю тебя за горизонт —
на краю, где небо ломается об землю,
и цепляюсь за «ещё нет»,
пока время не стало пеплом
в наших открытых ладонях.

«Пульс в такт ливню»

Телó — проржавевший мост,
где дождь смывает не кровь, а имена.
Чьи пальцы сожмут мои виски,
когда зрачки растворятся в пепле?

Крик в горле — колокол с треснувшим языком.
Даже цепи стали частью кожи,
как шрамы, что шепчут: «Не отпускай».
Разве можно бежать, если земля —
это зеркало, разбитое на осколки лет?

Ночь. Звезда канет, как таблетка в глотку тьмы.
Я рою лунный серп в запястье,
чтобы высечь искру для костра,
где сгорят мои крысы-мысли.

Стены — это ребра,
сводящиеся болью в такт метроному.
Ветер приносит голоса:
«Умри или стань ножом,
разрывающим эту плёнку серых дней».

Я зарываю в песок монеты с закрытыми глазами,
чтобы купить у рассвета хоть каплю тишины.
Но даже заря теперь —
синяк на плече небес.

Кто ты? Укрытие или петля?
Протяни мне ветку, не корень.
Я научусь дышать через раны,
если ты станешь дождём,
который не сулит потопов.

«Слёзная река, задержись у берега»

Слеза, не беги —
ты не река, чтобы течь в никуда.
Останься на щеке, как роса,
пока я ищу слова, что застряли в горле
между «прости» и «не уходи».

Не говори, что мы разучились летать.
Ветер под кожей шепчет:
«Падение — это не конец,
а только ветка,
что ловит падающих в темноте».

Ты — не дождь, пробивающий землю до дна,
ты — лужа, в которой дрожит отражение.
Сердце — это не якорь,
но оно вязнет в песке,
когда я тянусь к тому,
что давно стало тенью.

Знаешь, боль — это не крик,
а тишина, которая звенит в ушах,
когда поезда мира
ещё не столкнулись на перекрестье,
а рельсы уже горят.

Молитва моя — это не слова,
а руки, что рвутся вверх,
но вросли в землю по локти.
Прости, что прячу в ладонях
обломки тех звёзд,
что ты когда-то называл «нашими».

Слеза, не спеши становиться потоком.
Давай задержим время — хоть на строку.
Пока небо не разорвало швы,
пока пепел не съел наши имена,
пока я ещё помню, как твоё «завтра»
звучало на языке надежды.

Постой.
Даже если это навсегда —
хотя бы на миг.

Счастье

В прозрачном инее — дыхание весны,
В осколках зимы — отсветы огня,
В бездонной тишине — зов далёких рек,
Мы здесь лишь тени, но тени не навсегда.

Горький иней прошлых обид,
Порыв, что ломает ветви сожалений,
Трещины во мгле прорастут цветами,
И боль растворится в шепоте оттепели.

Каково это — услышать
В звоне капели забытые слова?
И всё, что останется —
Стать песком времени, что ветер унесёт.

Всё, что останется —
Это река, что впадает в небо,
Быть звенящей струной в тиши,
Где счастье — не цель, а путь.

Мы — корни, что в дрёме сплетаются,
Мы — крылья из света в кромешной мгле,
Солнце в ладонях, что тает, не тая,
И след на песке, который ведёт к себе.

Ещё один день прошёл

Капля огня в венах — секунда,
Время, как ржавые ножницы, режет
Шрам через сердце.
Ещё один день
Стеклянным дном вверх
Утонул в пятнах обиды.

Твоё дыхание — пепел на губах,
Ветер швыряет его в рёбра ночи.
Я раздаю осколки твоих слов,
Но они впиваются в ладони,
Ещё один день —
Крик, который не слышен за стоном часов.

Распахни эту дверь.
Здесь, где боль — раскалённая игла,
Где слёзы плавят металл в глазах,
А душа, как грязный снег,
Липнет к сапогам прохожих.
Температура — сука,
Она знает, как обжечься о память.

Верь.
Даже если вера — это ржавый гвоздь
В горле.
Даже если завтра —
Только ещё одна пустая страница
В календаре, где ты вычеркнута
Красным, как рана.

Ещё один день прошёл.
Я собираю его, как битое стекло,
И режусь о вопрос:
Кто дал право боли
Быть последним, что греет?

Слеза, не беги —
ты не река, чтобы течь в никуда.
Останься на щеке, как роса,
пока я ищу слова, что застряли в горле
между «прости» и «не уходи».

Не говори, что мы разучились летать.
Ветер под кожей шепчет:
«Падение — это не конец,
а только ветка,
что ловит падающих в темноте».

Ты — не дождь, пробивающий землю до дна,
ты — лужа, в которой дрожит отражение.
Сердце — это не якорь,
но оно вязнет в песке,
когда я тянусь к тому,
что давно стало тенью.

Знаешь, боль — это не крик,
а тишина, которая звенит в ушах,
когда поезда мира
ещё не столкнулись на перекрестье,
а рельсы уже горят.

Молитва моя — это не слова,
а руки, что рвутся вверх,
но вросли в землю по локти.
Прости, что прячу в ладонях
обломки тех звёзд,
что ты когда-то называл «нашими».

Слеза, не спеши становиться потоком.
Давай задержим время — хоть на строку.
Пока небо не разорвало швы,
пока пепел не съел наши имена,
пока я ещё помню, как твоё «завтра»
звучало на языке надежды.

Постой.
Даже если это навсегда —
хотя бы на миг.

Счастье

В прозрачном инее — дыхание весны,
В осколках зимы — отсветы огня,
В бездонной тишине — зов далёких рек,
Мы здесь лишь тени, но тени не навсегда.

Горький иней прошлых обид,
Порыв, что ломает ветви сожалений,
Трещины во мгле прорастут цветами,
И боль растворится в шепоте оттепели.

Каково это — услышать
В звоне капели забытые слова?
И всё, что останется —
Стать песком времени, что ветер унесёт.

Всё, что останется —
Это река, что впадает в небо,
Быть звенящей струной в тиши,
Где счастье — не цель, а путь.

Мы — корни, что в дрёме сплетаются,
Мы — крылья из света в кромешной мгле,
Солнце в ладонях, что тает, не тая,
И след на песке, который ведёт к себе.

Ещё один день прошёл

Капля огня в венах — секунда,
Время, как ржавые ножницы, режет
Шрам через сердце.
Ещё один день
Стеклянным дном вверх
Утонул в пятнах обиды.

Твоё дыхание — пепел на губах,
Ветер швыряет его в рёбра ночи.
Я раздаю осколки твоих слов,
Но они впиваются в ладони,
Ещё один день —
Крик, который не слышен за стоном часов.

Распахни эту дверь.
Здесь, где боль — раскалённая игла,
Где слёзы плавят металл в глазах,
А душа, как грязный снег,
Липнет к сапогам прохожих.
Температура — сука,
Она знает, как обжечься о память.

Верь.
Даже если вера — это ржавый гвоздь
В горле.
Даже если завтра —
Только ещё одна пустая страница
В календаре, где ты вычеркнута
Красным, как рана.

Ещё один день прошёл.
Я собираю его, как битое стекло,
И режусь о вопрос:
Кто дал право боли
Быть последним, что греет?

Следы на снегу

Я падал в пух любви — белизну разрывая,
Алый цветок на ладонях кричал о потере.
Грань перейдена. Ночь, словно рана зияет,
Рассвет не найдёт меня в этой метели.

Шёл, неся в груди птицу с горячим дыханьем,
Но крылья сломались о край тишины.
Вырвалась в вихрь, пронзая пространство рыданьем,
Боль — это расстояние между зимы и весны.

Снег прощальный смеялся, притворяясь рассветом,
Мы обманули зиму, но не смогли обмануть весну.
Падал телом в пух — теперь я карта без света,
Линии любви стёрты. Я — павший в бою.

Слишком долго в цепях пустоты ледяной,
Сердце — маятник в часах, что стрелки потеряли.
Твоё имя — шип в глубине, под корой,
Время вспять не течёт, но раной дышать заставляет.

Слёзы — реки, что выжгут щёки до кости,
Тень на глазах — вуаль из забытых «зачем».
Разлука стучится, принося в поднебесье
Мороз без тебя. Я — голос в пустом эфире.

Падал телом на снег, что когда-то был пухом,
Теперь лишь узоры из льда на стекле бытия.
Любовь — это небо, что рухнуло глухо,
А я всё лежу... и жду, когда отзвучит «прощай».

«ветер съел следы»

Душа — чёрный гриб в подвале времён,
Сквозь рёбра прёт ржавая проволока.
Сердце, как фонарь, — стекло разбито,
но свет дрожит на грани ожога.

Ветер съел следы, где дом стоял,
в зубах у него — осколки колыбели.
Тело, как свиток, свернула боль,
в чернилах гроз — неразборчиво, еле.

Лёд в венах — вера стекает в дренаж,
земля под кожей горит, как шрапнель.
Спасательный круг — это мираж из фраз,
сирена молчит, будто ей нечем жалеть.

Дым втягиваю, как нить из пустоты,
ветер бьёт в лицо, будто хочет украсть
последний вздох, где спрятаны ты —
ребро Адама, проклятое счастье.

Падаю вверх, сквозь асфальт и ложь,
в кулаке — секунды, как порох, горячо.
Дом детства — пепел, но я положу
его на язык, чтоб не сгорело ничто.

Летающие дома.

Припев:
Где тот мальчик, что верил в летающие дома?
Где смех, что звенел, как стеклянный дождь?
Мы прячем сны в чемоданы под кроватью,
А утро пахнет цифрами и "надо бы снова начать".


Куплет 1:
Взрослый билет — он как скрипка без струн.
Календарь множит пустые клетки,
А я все жду, что распахнется окно,
Где мир был акварелью, а не pixel art войны.

Пред-припев:
Но часы жуют минуты, как жвачку,
А мы строим мосты из сломанных спичек.
"Завтра" стало синонимом "никогда",
Но в кармане — все та же скомканная надежда.

Припев:
Где тот мальчик, что верил в летающие дома?
Где смех, что звенел, как стеклянный дождь?
Мы прячем сны в чемоданы под кроватью,
А утро пахнет цифрами и "надо бы снова начать".

Куплет 2:
Взрослость — это титры после мультфильма,
Где герой не победил, а просто устал.
Рай стал офисом с искусственным светом,
А райские птицы — уведомления на экране.

Мост:
Но если прислушаться к тишине между тактов —
Там стучит эхо: "Мечтай вопреки!".
Возможно, "конец" — это просто не та глава...
Нарисуй небо розовым — пусть хотя бы в заметках.

«Сад, который не помнит нас»

Пламя в камине стало льдом,
рассыпалось звёздной крошкой.
Бабочка бьётся о стекло,
где луна — холодная ложка.

Сад, что взрастили на двоих,
теперь лишь корни чёрных роз.
Дышим сквозь стены, как стих,
где каждая пауза — вопрос.

Дым наш, как тень без тела,
ползёт по подоконнику вниз.
Небо, тяжелое от пепла,
роняет снег, похожий на гриз.

Река меж нами — тишина.
Её не перейти вброд.
Слова замерзли у рта,
как слёзы, что не находят вёрст.

Зеркало трещиной венчает
два острова в пустом окне.
Там, где сердце затихает,
время тонет на дне.

Сад спит под белой маской,
фонтан — застывший стон.
Дышать? Но воздух слишком вязкий...
А дом давно не наш. Он — сон.

Краски

Тропа сквозь зрачки ведёт туда,
Где тени плавятся в акварель рассвета.
Я вырезал из тишины слова,
Чтоб стыд твой стал священным эхом лета.

Мой холст — ожог на рёбрах облаков,
Где ты летишь, разбившись о эфир.
Я смешал свинец тоски и кровь часов,
Чтоб время стало нитью в твоих руках.

Колокольня сердца бьёт в набат:
Тот, кто коснулся радуги ножом,
Теперь слепым перстом водит по губам,
Где красота — болезнь, а боль — алхимия.

Каким ветром выжжены твои следы
В пустыне, что зовётся «навсегда»?
Я собираю пыль с разбитых снов,
Чтоб выковать кинжал из слова «ждать».

Морозный вихрь сплетает наши тени
В узор, где роса — это соль разлук.
Твой вздох — палитра. Мой висок — оправа
Для капель, что стекают в бездну рта.

Ночь выткана из крыльев мотыльков,
Горизонт плавится в стакан вина.
Один шаг — и мы звёзды в кузове реки,
Где эхо наших тел — прилив в песках.

Я поджигаю небо кистью взгляда,
Ты растворяешься, как дым в «почти».
Рассвет нас выплёвывает на берег,
Где река рисует новую боль кипящей глиной.

Твоя броня

Ветер выгрызает пламя до тла,
Сердце — поле, где разлука — жнец.
Каждый вздох — удар щита в ребра:
Ты войну ведёшь, но я — не враг,
Лишь песок в латах твоей нежности.

Дождь — часовой, глушащий шёпот страсти,
Падаем, не долетев до звёзд.
Крылья — прах в кулаках у бури,
Высота нас выплюнула в ночь,
Связаны паденьем, как цепями.

Гаснет свет, гаснет свет, гаснет...
Твоя броня — мой израненный крик,
Стрелы чувств — сквозь металл — в цель.
Боль — наш общий предел прочности,
Рвётся в клочья тишина от звона.

Ветер бьёт, как колокол, в пустоту,
Ты — осколки в ранах стеклянных.
Броня тает, становясь кожей,
Мы — два клинка, что точат друг друга,
Любовь — ржавчина на лезвиях.

«Песок»

Часы роняют зёрна в пустоту,
а мы — разбитые сосуды у дороги.
Не ветер, не вода — сама земля
нас превращает в прах, не спрашивая срока.

Старость не червь — она туман,
что вползает в окна, пока ты спишь.
Не услышишь шагов, не заметишь тени,
пока зеркало не станет чужим полотном.

Мы машем руками, как дети в метель,
но снег оседает на ресницах века.
Бег по льду — чем быстрее, тем глубже
трещины. Всё, что осталось — стоять и дышать.

Караван? Он давно стал миражем,
а дорога — иглой без нити.
Броня юности — ржавый смех,
её гвозди — шрамы на ладонях зари.

Отпусти. Пусть ветер унесёт
последний лист, прилипший к камню.
Нечего оборонять — только сердце,
что бьётся в такт уходящим волнам.

"Письмо ветру, который не умеет читать"

Он срывает с деревьев имена —
ветер-картограф,
рисует маршруты на моих ладонях.
Я шепчу:
«Не трогай шрамы осени —
они как ноты на пустом листе,
как гитара, что забыла, зачем ей струны».

Ты говоришь — это лишь игра,
но почему тогда в лужах
мой силуэт дробится на десять теней,
а твой смех
застрял в кронах, как сиротский воздушный змей?

Я больше не прячусь в парках —
старые деревья шепчут сплетни корнями,
а я собираю листья в карманы,
чтобы потом, на краю декабря,
разложить их по алфавиту:
«Посмотри, вот где мы свернули не туда,
а здесь — шли, не спотыкаясь о прошлое».

Ветер, ты глуп, как апрельский снег,
что падает в объятия земли, зная —
растает к полудню.
Ты рвёшь календарь на куски,
а я склеиваю часы из осколков,
но стрелки всё равно указывают на тебя.

Может, хватит гнаться за опавшим?
Давай зажжём костёр из этих листьев —
пусть пепел станет чернилами
для новых карт.
И если ты всё ещё хочешь перемен —
научись читать между прожилок,
где я спрятал все слова,
которые так и не решился прошептать вслух.

Белый лебедь взлетел

Белый лебедь взлетел,
Разрывая тишину крылом.
Ночь глотает горизонт,
А в глазах — осколки дня,
Что рассыпались, как звёзды,
Над пустотой мостов.

Белый лебедь взлетел,
Спросит ветер: «Где твой дом?»
Если небо — лишь прокривившийся свод,
А земля дрожит, как тело в ознобе.
Скажи, где спрятаны корни радуг,
Если дождь — это песок на губах?

Белый лебедь взлетел,
Зацепив крылом туман.
Мы считали, что полёт — это вечность,
Но время стекает смолой
По стеклянным стенам небес.
Сколько криков в них застыло?

Белый лебедь взлетел,
Оставляя след — росчерк угля.
Выстрелы свили гнёзда в облаках,
Их эхо — чёрные яблоки,
Упавшие в реки сплетен.
Сквозь пепел лиц мы ищем правду,
А она — как жар в пустыне рук.

Белый лебедь взлетел,
Но зачем? Чтоб тени стали длиннее,
Чтоб дети учили алфавит по трещинам в льду?
Может, небо — это шрам,
А мы пишем на нём письма,
Где вместо слов — крылья,
Где вместо точек — пули.

Белый лебедь взлетел…
А земля уже не та.
Под ногами — карта сожжённых морей,
Где "любовь" и "война" — одно созвездие.
Лебедь, ты — призрак или вызов?
Или мы сами — его отраженье,
Что бьётся в сетях дождя?

《Ветры учёта》

Трещины в рамах поют шрамом —
это не ветер, это
дыхание двери, не сомкнувшей губ.
Мы выдыхаем в щели хроники,
а флаг любви тонет в геометрии
(все вертикали отданы дождю).

Полночь. Снег выключает улицы.
Кто там шарит в карманах теней?
— Воздух, сгорбившийся в углу,
собирает окурки имён.
Друг? Соглядатай? Судья?
Ветру плевать на ярлыки:
он раздувает пепел вопросительных знаков
до размеров пропасти.

Рассвет ставит печать на судебных конвертах.
Сколько сердец в этом морозильнике
билось, ради поражения?
Ветер уже не помнит.
Ветер — лишь папка с пометкой «дело закрыто»,
где вместо подписи — свист
расходящихся параллелей.

Уходишь.

Ветер в щели вбивает гвозди тоски,
А я — его тень, прикованная к порогу.
Он воет в замках, рвёт мои связки,
И кажется, это он, а не я,
Поднимет знамя, что нам не донести.

---

Знаешь,
Двери здесь — как немые свидетели.
Они не хлопнут, не заплачут,
Только скрипнут, будто кости,
Когда ты решишь вернуться.
Но мы же не оставляем следов —
Лишь пепел фраз на подоконнике.

---

Ветер
Опять твердит: «Я твой последний друг».
А я молчу, ведь дружба — это
Когда ты любишь того,
Кто давно стал призраком в твоём календаре.
Кто-то свыше махнул рукой:
«Их место — в пыльных углах забытых писем».

---

Сними же
Эту маску — лицо под ней давно стало луной,
Холодным диском, что режет мне кожу.
Я упрям, как ветер, что выл в тебе,
Но теперь он лишь шепчет сквозь трещины:
«Любовь — это дверь, что открывают в пустоту».

---

А небо?
Оно не для наших знамён.
Судьба, как строгий архивариус,
Перелистает всё, что мы прятали в жилах.
И боль — это просто чернила,
Которыми пишут приговор поверх поцелуев.

---

Всё, что осталось —
Спросить у ветра, почему он
Выбирает для борьбы наши раны.
Но он уже унёс твоё имя за горизонт,
Где знамёна падают, не долетев,
И двери становятся стенами.

Пламя и волны

Привет, как ты?
Как до грома, небо цепенело.
Твоё тепло — последний луч во мгле,
Я обниму, но ты уже не здесь.

Пепел слов в ладонях прорастёт
Терновником утрат.
Сожгу мосты, где шли мы в такт,
Чтоб ветер унёс их в зыбкий мрак.

Твоё небо — океан без дна,
Моя земля — кратер от слов «люблю».
Мы как кометы: светим в пустоте,
Но падаем в разные миры.

Сожгу я письма, что шептали «вечно»,
Превращу в дым наши «завтра» и «вчера».
Останутся лишь угли — чёрные звёзды,
Что меркнут в реке твоих холодных слёз.

Между нами —
Пламя лижет волны,
А волны гасят крик.
Мы — фениксы в петле из льда:
Рождаемся, чтоб сгореть, сгорая зря.

Сожгу я всё, что было.
Даже имя, что ты дала,
Станет пеплом на губах ветра.
Но в золе проснётся роса —
Безымянный рассвет без тебя.

Где я — там и ты

Где шаги мои — там твоё эхо,
где кровь стучит — там твой шёпот в ребрах.
Мы — два штриха на полях апокалипсиса:
тело и тень, ножны и клинок.

Рассвет ломает крылья о порог,
а поле, что дрожало, стало петлёй из пепла.
Алые лепестки — это крик без голоса,
ты его ловишь ртом, но в горле пусто.

Мы бежали, сплетая карту из ветра,
играли в прятки с вечностью,
но время — это часы в моих жилах,
а ты — песок, что сыплется сквозь пальцы.

Я кричу — мой голос растворяется в твоём силуэте,
ты молчишь — это молчание режет вены.
Где я был, там и ты — закон для мёртвых звёзд,
но мы ещё дышим, а значит — обречены.

После долгого бега я упал,
прижал лоб к твоей двери,
а рассвет, как вор, унёс последний ключ.
Теперь мы — пыль на чужих ботинках,
рифма, забытая в середине строки.

Где я — там и ты,
даже если между нами —
вечность,
замёрзшая в стекле разбитых часов.

Соберись с ветром

Я зову тебя — расколи закат на осколки,
Я — пепел, что ветер гонит вдоль трещин в бетоне.
Думал: моя высота — это навеки оплот,
А оказалось — обрыв, где шаги превращаются в стоны.

Хотел растопить твои следы кислотой гордыни,
Но без кожи я слаб, как ребро без плоти.
Соберусь ветром — не в небо, а в ливень из пыли,
Где время рвётся, как нить меж «было» и «вот-и-не-стало».

Натяну канат из молний меж могилой и колыбелью,
Заору в узлы: «Выдайте мне тех, кто съел мои крылья!»
Но шакалы — это я сам, это голод во мгле,
Это зубы, что гложут границы моего тыла.

Иду ко дну, но дно — это зеркало. Видишь?
Там тонет корабль, чьи паруса — мои вены.
В аду не горят свечи — там плавятся лица,
Их черты стекают в реки без имени.

Бежать? Но горы — это рёбра распятого бога,
А дожди — его слёзы, смешанные с ржавчиной.
Спрячусь в шторм, что вырывает корни из памяти,
Чтоб боль стала ветром... а ветер — молитвой без тела.

«анатомия тишины»

Твоя вселенная — трещина,
где время стекает в сифон ран.
Мозг рвёт аккорды на мотивы:
«Лови, лови последний шанс».

Ты — плоть, разрезанная на роли,
театр абсурда в трёх актах.
Под кожей шепчутся гвозди,
выстукивая код: ложь, грязь, секс.

В венах — бензин вместо крови,
но спичка всё время гаснет.
Хочешь взорваться звёздной пылью —
получаешь болото в граните век.

«Очиститься!» — кричат обои,
пока ты скребёшь мрамор зрачков.
Белизна рождает тени,
а соль заживляет рты ран.

Сквозь рёбра проросло стекло —
теперь ты светишься изнутри.
Темнота не боится зеркал,
где плещется двойник в тине.

На дне — линзами снов:
детище льда и огня
роняет в ладонь эпитафию:
«Здесь умерло всё, кроме меня».

«прикоснуться к эху»

Знаешь ли ты,
как эхо растворяется в горсти,
как губы жгут от слов,
что так и не стали ветром.

Небо — рана над нами,
затянутая пеплом забытых звёзд.
Мы рисуем карты на стенах,
но компас сломан: стрелка танцует
между «никогда» и «уже».

Слышишь ли ты?!
Как трещит лёд в моих жилах,
когда тень твоего имени
падает на порог.
Слышишь ли ты?!
Как падают города
от шепота наших «почти»,
а мосты — это лишь
сломанные карандаши в руках у судьбы.

Знаешь ли ты,
что быть маяком — это гореть впустую,
когда море спит,
а волны давно стали стеклом.
И даже время здесь —
птица с подрезанными крыльями:
кружится над нами,
не в силах ни улететь, ни упасть.

Легко разгадать сон,
но как собрать осколки утра
в ладонях, что помнят
только тяжесть твоих пальцев.
Легко сказать «навсегда»,
но вечность — это скрип
ржавой двери в пустом доме,
где даже стены
носят шрамы наших «если бы».

«на тебе (перезагрузка)»

По лезвиям звёзд —
это наша карта боли.
Каждое падение — черновик,
где любовь пишет кровью:
«Выживу. Перепишу».

Натяну млечный путь
между твоим «завтра» и моим «вчера».
Упаду в сингулярность,
где время —
просто забытый шрам.

Расскажу, как трещины
на ладонях стали азбукой Морзе:
«— —•• —•—• —•—»
(это «боль» на языке,
который ты не слышишь).

По лезвиям иду —
не молчу. Каждый шаг
высекает искру.
Ты говорил: «Это опасно».
А я дышу огнём.

На тебе — мои синяки
цветут как гибриды лотоса.
Ты — скафандр в вакууме,
где я разучилась плакать,
но научилась летать.

Мы — уравнение с дробными корнями.
Собираем ответ
из обломков зеркал.
На тебе — мой экзоскелет.
Держи. Это тяжело.

Шёлк над бездной

Осколки зеркал врезались в танец —
пламя, что гаснет, едва взмахнув.
Душа, как мотыльков хрустальный блеск,
рассыпалась в зрачках пустых прожекторов.

Мы шили небо из нитей молчанья,
но швы разошлись, поглотив свет.
Ты — лебедь с крыльями изо льда,
я — ветер, что не смог их растопить.

Любовь — это шприц с туманным ядом:
боль входит в жилы, как стих в тишину.
Мы падаем, зная, что парашют
сшит из обгоревших страниц писем.

Собираю себя по осколкам зари,
каждый порез — новая строфа.
Танцую на краю, где эхо шагов
звучит громче, чем сердце под рёбрами.

Морфий рассвета стекает в окно,
но я всё ещё здесь — белый лебедь
с алмазными ранами в оперенье.
Страх не в падении. Страх —
в забыть, как парить
без тяжести твоего имени на губах.

«Элегия ветра»

Уносишь с собой не воздух — тишину,
Что звенит в карманах пустых фраз.
Никто не спросит, как разбилось «жду»,
Когда вокзалы съедают наши глаза.

Забери войну, что точит рёбра изнутри,
Где границей стал каждый вздох.
Любовь — это имя на мокром песке,
Которое море стерло в штормах.

Можно упаковать в чемодан рассветы,
Но боль осядет пылью на висках.
Только стыд — как фонарь под кожей —
Сожжёт карты, где мы ставили «здесь».

Теряет смысл. Теряет. Смысл.
Эхо фраз, что падали со стола.
Хочешь — открой окно в никуда,
Хочешь — выжги следы на луне.

Без расписок и вечных «почему»,
Без адресов, где прошлое спит.
Возьми своё небо с прорехами звезд,
Но не ищи в них прежних уз.

Мы — письма, отправленные в дым,
Где строки тают раньше, чем прочтены.
Дороги теперь — как шрамы на стекле:
Видишь путь, но рука проходит насквозь.

А в конце — не стук. Тишина стучит.
Дверь — это воздух, что стал стеной.
Шагни. Или нет. Ветра достаточно,
Чтобы унести даже выбор твой.

«метаморфозы чёрного дыма»

Город-скелет, закутанный в смог,
Свинцовые сны прорастают сквозь асфальт.
Зима разрывает небо на клочья —
Мы все здесь лишь пепел, что хочет летать.

Улицы тонут в белом забвенье,
Снег — это крик, замерзающий в горле.
Может, мы просто забыли, как дышать,
Пока превращались в бетонные тени?

Снежинки — осколки разбитых созвездий,
Падают в пламя фонарных костров.
Луна проливается сквозь жалюзи,
Спрашивает: «Где вы? Куда исчез свет?»

Облака — это пепел, пепел — это память,
Слишком хрупки мосты между нами.
Облака — это пепел, пепел — это мы под облаками,
Пыль, что когда-то звалась людьми.

НАВСТРЕЧУ БЕРЕГАМ

(Куплет 1)
Тишина между нами – океан,
Где теченья времён развели корабли.
Каждый волны удар – это шанс,
Уцелеть средь солёной, холодной мглы.
Я бросаю в туман маяки,
Светом имени твоего письмена.
Этот путь не из лёгких, смотри,
Но без берега твоего – нет дна.

(Пред-припев)
И пусть шторма рвут паруса,
Пусть компас сбит, и грозы гремят!
Есть одна лишь звезда – твои глаза,
Они ведут сквозь тысячи преград!

(Припев)
БЕРЕГА! Где сойдутся наши реки!
БЕРЕГА! Где исчезнут все разбеги!
Сквозь года, сквозь туман и рассветы,
Мы плывём навстречу этим берегам!
БЕРЕГА! Там, где боль станет пеплом!
БЕРЕГА! Где любовь – наш непременный!
Даже ад пройдя, сквозь ледяные ветры,
Я плыву навстречу этим берегам!

(Куплет 2)
На карте души – лишь точка "Хочу",
Где причалит надежда, смахнув седину.
Каждый шрам – это широта, долгота,
Которая ведет к твоему родному краю.
За бортом кипят водовороты,
Шепчут тени: "Оставь! Не плыви!"
Но в груди этот ритм – вечный зов высоты,
Что зовет из бездны: "Живи! Доберись!"

(Пред-припев)
И пусть шторма рвут паруса... (Повтор)

(Припев)
БЕРЕГА! Где сойдутся наши реки!
БЕРЕГА! Где исчезнут все разбеги!
Сквозь года, сквозь туман и рассветы,
Мы плывём навстречу этим берегам!
БЕРЕГА! Там, где боль станет пеплом!
БЕРЕГА! Где любовь – наш непременный!
Даже ад пройдя, сквозь ледяные ветры,
Я плыву навстречу этим берегам!

(Мост)
Быть может, путь займет всю жизнь,
И якоря ржавеют на мели...
Но пока во мне стучит: "Держись!",
Пока вера – парус на щите –
Я ПЛЫВУ!

(Финальный Припев )
БЕРЕГА! (Вот они! Вижу свет!) Где сойдутся наши реки!
БЕРЕГА! (Крик души!) Где исчезнут все разбеги!
Сквозь года, сквозь туман и рассветы,
Мы плывём НАВСТРЕЧУ ЭТИМ БЕРЕГАМ!
БЕРЕГА! (Теряю страх!) Там, где боль станет пеплом!
БЕРЕГА! (Моя судьба!) Где любовь – наш непременный!
ДАЖЕ АД ПРОЙДЯ! СКВОЗЬ ЛЕДЯНЫЕ ВЕТРЫ!
Я ДОПЛЫВУ!
НАВСТРЕЧУ ЭТИМ БЕРЕГАМ!
(Навстречу Берегам!)
(Навстречу Берегам!)
(Навстречу...)

«зверь в часовом механизме»

грустно струится время —
капли на стекле в такт.
а под рёбрами пламя
разрывает клетку из фраз.

что-то так не доделано:
снег на грани апреля,
сердце — спутник без дела,
правда — нож в календаре.

зачем эти письмена,
если ветер смеёт следы?
зачем строить мосты из теней,
если берега — призраки?

всё утекает в воронки лет,
как песок меж пальцев.
мы — цифры в чужой задаче,
где ответы жгут сильнее кислот.

но зубами вцепиться в луч,
даже если он — иллюзия.
даже если падение ввысь
оставляет синяки на крыльях.

а зверь всё режет сердце,
но уже не больно — странно:
будто в ране растёт вселенная,
где боль — лишь тень от света.

«Там, где мы — вечность»

Там, где звёзды — наши буквы,
Горизонт сместил границы.
Небо в отраженье рук ты
Обведи, как тайной птицу.

Пусть дождём стучат эпохи —
Растворится в каплях грусть.
Лёд времен, что сердце кромсал,
Стал рекой… Ей — доверься, пей.

Ветер, что зовёт на бал,
Сплел нам крылья из тумана.
В ритме молний, без изъяна,
Мы — пожар в ночах печаль.

Там, где я и ты дышим —
Тишина поёт високо.
На губах — созвездья чисел,
Каждый вздох — строка в потоке.

Там, где тело — тень у порога,
Дух парит сквозь тьму и свет.
Падаем? Нет — пишем Бога
Вязью двух несломленных лет.

Там, где ты — там вечность с нами,
В каждом атоме — наш след.
Даже если мир расколот,
Мы — мост меж «больше нет» и «ждём».

Там, где я и ты — там время
Лишь мотив для наших нот.
Сердце бьётся в такт Вселенной —
Этот танец не умрёт.

«Страницы недописанных зим»

Во мне — осени груз,
Шёпот фраз, что не сложились в стих.
Я слепил свою правду из льда,
Думал — вечность в кармане хранил,
А рассветы твои превратил
В тишину между строчек пустых.

Тревогу зарыл под снега,
Где слова замерзали в полёте.
Ты просила огня — я стучал
По страницам, что ветер не листает.
Лишь сейчас понимаю: терять —
Значит помнить, как больно светлеть.

Всё, что осталось — тень на стекле,
Где когда-то пылали узоры.
Я слепцом пролистал твою дрожь,
Не прочтя, как в морозных узорах
Сердце бьётся сквозь лёд и позор —
Там, где я был не гость, а вор.

Границы тела

Моя тоска — это зима под кожей,
где каждый нерв кричит твоим именем.
Я хочу быть не собой —
стать дождём, что стучит в твои стёкла,
песком, что ты носишь в карманах как память.

Я так сильно хочу, чтобы время
остановилось меж наших ключиц,
где твоё дыхание — шёпот прилива,
а моё — отлив, уносящий осколки.

Возьми моё сердце. Пусть оно станет
улицей, где горит фонарями стыд.
Научи меня жечь эти карты тела —
чтобы пепел любви оседал на ресницах,
а в груди разливалось море без имени.

Мы — два острова, где волны пишут
на песке одни и те же слова:
«Это больно. Но я снова
выберу падение в твой океан,
даже зная, что солёное дно меня сломит».

«Там, Где Мы»

(Куплет 1)
Верни мне высоты, где небо – как объятье,
Где каждый вздох – полет, а сердце – парашют.
Туда летит любовь, сквозь дождь и непогодья,
Чтоб раствориться в ней... и больше не уйти.
И пусть дожди шумят, и сердце тонет в стуже,
Но ветер зовет нас – на вальс из облаков!
Он знает: там, в вышине, вечное приют найдут души...

(Пред-припев: )
Лед растает вмиг, лишь вспомню твой я смех,
Твой взгляд – маяк во мгле, сквозь сотни бурь и лет.
Взмахни крылом со мной! Нас ждет...

(Припев:)
ТАМ, ГДЕ МЫ!
Где небо целует землю в рассвет!
ТАМ, ГДЕ МЫ!
Где вечность – лишь миг до ответа!
ТАМ, ГДЕ МЫ!
Там нежность губ – это пламя!
На спине тает поцелуй – знамя!
Любовь на века – наше имя!
Мы ЛЕТИМ! (Летим!) В ОДНОМ НАПРАВЛЕНИИ!

(Куплет 2:)
Там, где есть ты – я буду рядом,
Сквозь толщу туч, сквозь мрак преград.
Там, где я и ты – ы... Там вера в чудеса!
Ты крылом взмахнула – и я свободен!
Паденье вниз? Лишь тень от бед!
Земля зовет назад? Но души выше планет!
Заметем наш след...

(Пред-припев:)
Пусть тело здесь, в пыли, закон свой совершит,
Но паруса души лишь к вечности манит!
Взмахни крылом со мной! Нас ждет...

(Припев:)
ТАМ, ГДЕ МЫ!
Где небо целует землю в рассвет!
ТАМ, ГДЕ МЫ!
Где вечность – лишь миг до ответа!
ТАМ, ГДЕ МЫ!
Там нежность губ – это пламя!
На спине тает поцелуй – знамя!
Любовь на века – наше имя!
Мы ЛЕТИМ! (Летим!) В ОДНОМ НАПРАВЛЕНИИ!

(Бридж:)
Высота... Зовет...
Голоса ветров... Вальс облаков...
Мы уже не двое... Мы – Одно...
Паденья нет... Есть ВЗЛЕТ!
ТЕЛА ЗДЕСЬ...
А ДУША ЛЕТИТ

(Последний)
Лед растает вмиг! Летим! Летим! ЛЕТИМ!

(Финальный Припев)

ТАМ, ГДЕ МЫ! (Там! Где мы!)
Где небо целует землю в рассвет! (Навсегда!)
ТАМ, ГДЕ МЫ! (Мы!)
Где вечность – лишь миг до ответа! (Любовь!)
ТАМ, ГДЕ МЫ! (Там!)
Там нежность губ – это пламя! (Горим!)
На спине тает поцелуй – знамя! (Знамя!)
Любовь на века – наше имя! (Навеки!)
Мы ЛЕТИМ! (Ввысь!) В ОДНОМ НАПРАВЛЕНИИ! (Вместе!)
ТАМ, ГДЕ МЫ! (Там!)
ТАМ, ГДЕ МЫ! (Навеки!)
ЛЮБОВЬ НАША ВЕЧНА!

Пока я не стал пожарищем света

Мои рёбра — клетка из инея,
а твоё имя — костёр на языке.
Я прошу: преврати меня в дым,
что вползает в окно твоей спальни,
в солёный привкус на подушке,
в тишину между двумя ударами сердца.

Без тебя я — метроном в пустоте:
зима, что грызёт свои суставы,
вьюга, спотыкающаяся о границы.
Сделай меня волной, которая не знает
ни острова, ни берега — только прилив,
только голод, что выше приливов.

Я хочу, чтобы время ломалось,
как хрупкие рёбра льда под ногами.
Просыпаться в тебе — как в бескрайнем рассвете,
где каждый мой звук — твой недопетый гимн,
а последний стих — это зубы на шее,
это стыд, ставший углем для нового пламени.

Возьми моё сердце — пусть оно станет
не теплом, а пожаром в тундре.
Научи меня стыдиться так ярко,
чтобы наши тени сплавились в одну,
чтобы вулканический пепел наших «нет»
осел на ресницах — чёрным благословением.

Мы — бесконечный полдень и полночь,
где боль — это просто язык,
на котором говорит с нами вечность.
Сожги меня. Но не дай мне остыть.

КЛЮЧ ИЗ ПЕПЛА

Туманом стелется рассвет —
Я ловлю эхо твоих шагов.
За тенью, что скрывает след,
Бреду сквозь тернии часов.

Тяжел воздух — густ, как смола,
Горами давит небосвод.
Как не стать тем, кем ты была?
Как не прильнуть к твоим губам?

Молчанье режет, словно нож,
Любовь — язык из древних книг.
И та звезда, что жгла так ярко,
Теперь — угли в ладонях зим.

Падаю, но не в пустоту —
В лабиринт, где стены — мы.
Остановить бег в никуда,
Вдохнуть ритм твоей весны.

Но в трещине ночной стены
Проступает знак-намек:
Ключ, что выкован из плена,
Поверни — и вспыхнет Восток.

Трещина в зеркале

Застыла трещина в стекле — 
в ней небо, будто синий дым. 
Спросил: «Что прячется за мглой?»
Молчанье стало мне ответом. 

Мы бились о слова, как волны, 
где каждая — осколок льда. 
Ты говорила: «Слишком поздно, 
трещина глубже, чем вода.

Не выстрел — жест. Рука у виска. 
Не боль — а след, как полукруг. 
Твой смех звенел, как ложь монет, 
а в нем — февральская простуда. 

Я снял маски с наших лиц — 
под каждой новые черты. 
Ты — декабрь в зрачках моих, 
я — тень на твоей фате. 

Прилив

Над нами пепел звёзд остывает,
Ветром срывает намёк на рассвет.
Слишком громко молчание бьётся —
Сердце, как чаша, трещиной звенит.
Знает прибой, что грань между нами
Время, как нож, растворяет в песке.

Большой прилив
Затягивает в солёную гладь.
Лепестки ирисов
Режут ладонь, как стекло.

Большой прилив
Затягивает в солёную гладь,
А на дне — осколки фраз,
Что когда-то были маяком.

Большой прилив
Затягивает в солёную гладь.
Меж волн — тени кораблей,
Что уплыли, не взяв нас с собой.

Холодный песок впивается в кожу,
Луна, как рана, висит над волной.
Ветер рисует узоры из соли
На стенах, где не осталось любви.

Гаснут маяки вдали за туманом,
Время стирает наш след на песке.
Только прибой, словно старые письма,
Шёпотом мнёт полуночный берег...
А я всё жду, что волна вынесет
Нам хоть слово из тех, что ты унёс.

Ветер рвёт последние страницы

Прости, что осень — не преступник, 
Что листьям суждено лететь, 
Что, раздавая сердце щедро, 
Мы научились боль делить. 

Оглянись: в вихре спутанных маршрутов 
Ты сбрасываешь кожу прежних грёз. 
Любовь, как шелк, скользит меж пальцев ветра — 
Её не удержать, не завязать в узлы. 

Оглянись — закат режет тучи ножом, 
В облаках — шрамы, в чернилах — крики. 
Сердце, что билось в такт твоим шагам, 
Теперь стеклянный дождь под ботинками. 

Ветер воет: «Листья — прах воспоминаний!» 
Ветер стонет: «Тучи — саваны мотивов!» 
Боль выцарапала на небе ноты дождя, 
А мы всё пишем письма, которым не быть конвертами. 

Корабли тонут в зрачках твоих, 
Паруса — тени без крыльев. 
Я ловлю шторм твоим именем, 
Но ураган съедает буквы. 

На ладонях — озёра былых дождей, 
Капли-птицы, что не долетели. 
Иду по ковру из обугленных листьев — 
Там, где лето пахло мёдом и телами. 

Здесь воздух до сих пор дрожит от «люблю», 
Здесь ночь украла наш первый рассвет. 
Здесь осень расстелила ложе из пламени, 
А утро подарило лёд вместо света. 

Держи меня, пока волны не стали льдинами, 
Пока зима не сковала двери инейным кольцом. 
Оглянись — или это слишком много? 
Я здесь, где река течёт вспять, 
Где время — сломанный компас в твоих руках. 

P.S. 
Даже если снег заметёт следы, 
Под сугробом бьётся корень надежды — 
Молчаливый, как забытый аккорд, 
Как обещание, что апрель вернётся птицами. 

Без права на тишину

Нет точки опоры — 
только рваный шаг между «сейчас» 
и «никогда». 
Победит не тот, кто ждёт, 
а тот, кто рушит календарь. 

Стук. Не в дверь — в виски. 
Там, где тень тебя хранит, 
мои пальцы становятся пеплом. 
Больше не повторяй, 
что это «как раньше». 

Кто войдёт — потеряет лицо. 
Кто стучит — уже нелюдь. 
Дом теперь — сквозняк в груди, 
а мы — часы, что бьют 
в пустоту. 

На губах — не яд, 
а карта забытых дорог. 
Стены съедают голоса, 
оставляя рты 
без слов. 

Я буду там, где трещина 
в твоём зеркале. 
Дверь захлопну — ключ проглочу, 
чтобы время 
истекло железом. 

Виноваты те, 
кто дышит за нашими спинами. 
Но даже их страх 
не охладит порох 
в нашей крови. 

Мы — снаряды без цели, 
рвущиеся в зенит. 
Небо лжёт, что мы 
чем-то больше, 
чем прах на ветру. 

Рециклы

Взлёты — как осколки звёзд в горле. 
Падения — ржавые гвозди в подошвах. 
Небо, что когда-то било током по крыльям, 
Теперь лишь ржавый громоотвод в поле. 

Мы — Икары на батарейках, 
Зависли меж ливня и проводов. 
Сердце стучит азбукой Морзе: 
«... — — — ...» — слепые в поисках берега. 

Ноги тонут в асфальте, как в чёрной воде. 
Кто-то кричит: «Иди ко дну!» — 
Но мы растем корнями вверх, 
Пробивая бетон черепной коробки. 

Сожги меня дотла — стану углём для новых букв. 
Ветер сдует пепел в океан — 
Солью вернусь в твои вены. 
Даже ад здесь арендует небо — 
Плачем дождём по чужим границам. 

На ладони — карта из прожилок. 
Свеча плавит воск, как время — плоть. 
Если небо не открывается, стань люком: 
Вырви рёбра, слепи лестницу из спинного хребта. 

Взлёты. Падения. 
Цикл: пыль ; крылья ; пыль. 
Научи меня падать вверх — 
Может, там и есть то самое небо.

«искра (перерождение)»

Иногда мне кажется,
что спешка съедает следы —
те, что вели к колодцам детства,
где пили звёзды из ладоней.

Меня швыряют облака,
как осенний лист в потоке,
а дожди — острые осколки
прошлого — впиваются в кожу.

Но даже если мир твердит:
«Оставь наивность у порога»,
я рву узлы на крыльях ветра,
чтобы лететь туда, где ты.

Сквозь хрусталь разбитых небес
пролегает тропа из света.
То, что рушится за спиной,
станет рассветом после бреда.

В пепле лет тлеет искра —
невидимый сердца магнит.
Сбрасываю кожу лет тяжёлых,
чтобы в луже смеха утонуть.

«Горизонты Тельца»

Куплет 1:
Откуда в небесах упрямство твое?
Как комета, врезалась в тишину.
Твой взгляд — как осень, золото и пламя,
Но замер я у края, на краю.
Ты — остров в океане моих «почему»,
Где каждый шаг — гроза или весна.
И даже звезды шепчут: «Не рискуй»,
Но без тебя душа моя темна.

Припев:
Я люблю тебя, будто в последний раз,
Хоть твой Телец прячет слова в облака.
Я дарю тебе каждый свой закат,
Ты — мой восход, что всегда невпопад.
Я жду, считая трещины на стекле,
Ты — ветер, что не ведает преград.
И если боль — это плата за путь,
Я пройду его, даже если вернут...

Куплет 2:
Ты говоришь языком молчаливых гор —
В них вечность спит под пеплом холодных слов.
А я, как река, что точит камень летом,
Смываю «может быть» в потоке снов.
Твои «завтра» — как листья на ветру,
Их ловлю, но в ладонях лишь рассвет.
Мы как созвездья: близко, но вдали,
И мой компас сломлен — в тебе ответ.

Бридж:
Научи меня небу твоих правил,
Где любовь — это поле битвы с судьбой.
Я готов быть тенью, камнем, пеплом,
Но скажи, что я не чужой...

Припев (с вариацией):
Я люблю тебя, будто в последний вздох,
Хоть твой Телец не верит в слова, как в дождь.
Я сгораю, чтоб ты нашла свет во мгле,
Ты — мой миф, что не смог разгадать и Земля.
Я жду, как песок ждет прилива волны,
Ты — луна, что смеется в полночной тиши.
И если страх — это цена за мечту,
Я заплачу, даже если снимут кресты...

Финал:
Может, мы — просто два силуэта,
Где любовь — это вечный дисбаланс.
Но пока твои звезды еще мне светят,
Я буду петь этот романс...

Легенды не из бронзы

Куплет 1
Мы слишком долго танцевали под слова «победа» —
Как будто в ритме марша теряется ответ.
Но даже если ветер сбил все флаги с небосвода,
Мы вырезаем знамя из последних сил и лет.

Припев
Попробуем снова —
Не за золото кровь, а за честь.
Мы станем легендой, пока дышим,
Пока в груди не погасла жесть.
Даже если судьба — лишь блик на граните,
Даже если чемпион — это тот, кто не сбит,
Мы не те, кто боится упасть в темноте.
Мы — шторм, что не назван, но пролит.

Куплет 2
Мой друг твердил: «Оставь, не выиграть тебе партии этой.
Весь мир — не шахматная доска, а ты — не король».
Но я шепчу: «Лучше сгореть в попытках, чем в страхе
Прожить как тень, не узнав, как поёт раскалённая сталь».

Мост
Девять жизней? Нет — девять попыток встать,
Девять ран, что светятся, как маяк.
Страх умрёт, когда умрёт последний «а если»,
А мы — уже не те, кто дрожал в углу, затих.
Мы выросли из пепла, как лес после молний,
Где каждый корень — боль, а крона — вызов.
Здесь не судят павших, здесь судят трусливых —
Тех, кто не рискнул стать больше, чем прожил.

Припев
Попробуем снова —
Не за медали, а за честь.
Мы станем легендой, пока дышим,
Пока в жилах не высохла жесть.
Даже если дорога — лишь след на песке,
Даже если чемпион — это тот, кто в тиши,
Мы не те, кто боится упасть в пустоте.
Мы — волна, что не слышит «не дыши».

Финал
Не в золоте вес нашей славы,
А в том, как мы горели, не деля.
Легенды — не те, кто взял трофей,
А те, кто, падая, не забыли:
«Попробуем снова» —
И в этом весь секрет земли.

Моя душа

Моя душа впадает в страшную тоску
Без тебя — как зима, что гложет изнутри.
Я хочу раствориться в твоём дыхании,
Стать волной, что накрывает твой остров в ночи.

Я так сильно хочу услышать, как время
Останавливается в сердце твоём.
Просыпаться с тобой, где каждое утро
Ты — мой первый звук, мой последний стих.

Возьми моё сердце, пусть оно станет
Теплом, что растапливает лёд на губах.
Сделай наш стыд — пеплом на ветру,
А любовь — костром, что не даёт уснуть.

Хроники за столом

Часов колокол глух — мы слышим, как падают цифры,
Сквозь пальцы август струит янтарь опадающих лиц.
Друзья зажигают не свечи — созвездья из спичек,
Чтоб карта памяти вспыхнула алым крылом жар-птицы.

Тот, кто опоздал на пир, рисует берег в окне,
Где волны крошат «сегодня» в солёное «когда-то».
Время — это не нить, а вино в пролитом бокале:
Мы ловим капли ртом, где каждая — вздох винограда.

Сад не жалеет лепестков — мы учимся щедрости,
Ветер в карманах несёт обгоревшие билеты.
Что считать потерянным? Лёд, что каплями пел о зиме,
Или наши тени, что стали длинней на рассвете?

Спой со мной на краю тишины — здесь правит аккорд,
Где миг обнимает вечность за дымчатые плечи.
Даже если завтра карнавал сменится метелью,
Мы уже не те, что дрожали от стука свечей.

Поднимем бокалы из света — в них отраженья глубже,
Чем все календари, что сожгли свои корабли.
Жизнь не спешит. Она ждёт, пока мы допоём это лето
На языке, где «прощай» звучит как «спасибо, что были».

Время — огонь!

Куплет 1:
Стрелки — ножи на стекле временных ран,
Тик-так — дробь сапог по битым зеркалам.
Ты растворился в дыме сигарет,
Но циферблат кричит: «За штурвал, пилот!»
Трещины — шрамы, карта мятежных дорог,
Где мы теряли дни, но не теряли срок.
Маятник бьёт, как пульс в висок,
Каждый час — наш рок-н-ролльный прокол!

Припев:
Время — огонь! Сожги мои парашюты!
Песок — динамит в часах под кожей лютый.
Стрелки — струны, я рву их в клочья,
Даже тьма — фитиль для нашей ночи!
Сердце — distortion, мир — гитарный вой!
Года — вагоны, мы — сквозь мясо стрелой!
Часы — кожа, их ржавый хрип — мой крик,
Они взрывают горизонт, где правит хаос-властитель!

Куплет 2:
Осколки — свинец в моих каторжных ладонях,
Каждая царапина — клятва, что мы не сдохли.
Ты унёс мелодию? Я краду аккорд!
Мой хронометр — рваный звук твоих порванных ворт.
Шестерни — цепи, я — их вечный пленник,
Каждый час — куплет из кровавых сцен.
Они не плачут — рвут глотку в ночи:
«Даже труп весны прорастёт сквозь кирпич!»

Припев:
Время — огонь! Сожги мои парашюты!
Песок — динамит в часах под кожей лютый...

Мост:
Бунт на циферблате!
Амуры — отбросы в баре «Вечность»,
Стрелы — шприцы с адреналином в вены.
«Сломай цикли! Время — твой кнут!
Если рухнешь — встань под залп салютов!»

Финал:
Стальные часы... Их ржавый рёв — мой light!
Каждый тик — курок, каждый такт — детонатор.
Они не тюрьма — они порох в крови,
Пока я гнию — их вой будет резать руины!

Молчание

Куплет 1
Тишина на губах — говорят только глаза,
Каждый взгляд — это шторм, что разбился о берег «прощай».
А последний рассвет, а последний рассвет
Растворит в акварели наш силуэт-недотрога.
А последний рассвет, а последний рассвет
Унесёт, как песчинки, за горизонт тревог.

---

Припев
И снова диалог — это эхо без слов у виска.
Знаешь, молчание — это язык, где мы чужие.
Даже звёзды молчат, и их свет так же одинок,
Отражая во льду неразгаданные мотивы.

---

Куплет 2
Ты рисуешь дождь на стёклах судьбы,
Капли-ноты звучат, но не складываются в нас.
И опять этот миг, и опять этот миг
Обжигает, как пламя в ладонях изо льда.
И опять этот миг, и опять этот миг —
Сердце бьётся в ритме «навсегда», но не «сейчас».

Припев
И снова диалог — это эхо без слов у виска.
Знаешь, молчание — это язык, где мы чужие.
Даже звёзды молчат, и их свет так же одинок,
Отражая во льду неразгаданные мотивы.

Куплет 3
Забытые письма горят на краю стола,
Буквы-призраки тают, как воск от свечи.
А часы без стрелок, а часы без стрелок
Застыли, боясь нарушить ход бытия.
А часы без стрелок, а часы без стрелок
Считают не время, а наши «почему» и «нельзя».

---

Бридж
На песке времён остаётся наш след,
Но прилив уже шепчет: «Нельзя повернуть».
Между нами — не океан, между нами — весь свет,
Что когда-то сплелся, а теперь распался на «кто» и «куда».

---

Финал
И снова молчание... Знаешь, оно — как мост
Через бездну, где имя твоё — уже тень.
А рассвет, а рассвет
Лишь подтвердит: мы — параллели, которым не сжечь эту стену.

---

"Танцуем в такт тишины"

(Куплет 1)
Ты — тихий шторм в моих жилах,
Следы твоих губ — как стихи на песке.
Мы два острова в океане отливы,
Но волны несут нас к одной полосе.

Твоё дыхание — шёпот рассвета,
В глазах твоих звёзды теряют свой свет.
А я, как тень, что дрожит у порога,
Готова весь мир обменять на твой след.

(Припев)
Мы танцуем в такт тишины,
Где слова растворяются в дыме.
Ты — мой боль, ты — моя весна,
Между нами — Вселенная в рифме.
Сердце бьётся, как колокол в ночь,
Даже если это не назовут «навсегда».
Любовь — это небо, что плачет в ладонь,
Но без тебя — просто пустота.

(Куплет 2)
Твои руки — карты судьбы на столе,
Я ставлю на «жизнь», хоть в приметы не верю.
Мы спорим с часами, теряя в щели
Монеты из фраз: «Я останусь», «Не мерь».

Ты смеёшься, и трещины в стенах,
Как шрамы, поют о былых ураганах.
А я собираю осколки рассвета,
Чтоб завтра начать с твоего «не уйди».

(Припев)
Мы танцуем в такт тишины...

(Мост)
Пусть время замрёт, как картина,
Где краски смешались в огне.
Мы — два полуночных пилигрима,
Ищем путь в лабиринтах «почти».
Даже если завтра исчезнут мосты,
Даже если в глазах твоих — дождь...
Я запомню, как падают листья в пустоту,
Когда ты говоришь: «Всё равно что-нибудь найдёшь».

(Финальный припев)
Мы танцуем в такт тишины,
Где эхо становится правдой.
Ты — мой крик, ты — мой покой,
Между нами — вечность в подарок.
Сердце бьётся, как колокол в ночь,
Даже если это не назовут «навсегда».
Любовь — это пламя, что жжёт, не спаля,
Но без тебя — только пепла гладь.

(Аутро)
И пусть мы — просто две ноты в тиши,
Но вместе — мелодия, что разрывает границы...
Любовь — это когда в твоих глазах я дышу,
Даже если завтра всё станет иначе.

Вечность в ритме

Куплет 1
Ты как мелодия в тишине ночной,
Звёзды танцуют под наш немой запев.
В каждом такте — отголосок судьбы,
Сердце бьётся, как барабанный гром.

Припев
Ты — вечность в ритме моего сердца,
Искры в темноте, любовь без конца.
Нас не остановит ни дождь, ни года,
Мы — музыка, что длится всегда!

Куплет 2
Слова теряются в шуме городов,
Но твой взгляд — аккорд, что рвёт тишину.
Время падает, как оборванный звук,
Мы — легенда, что пишется на лету.

Припев
Ты — вечность в ритме моего сердца,
Искры в темноте, любовь без конца.
Нас не остановит ни дождь, ни года,
Мы — музыка, что длится всегда!

Мост
«Сердце знает — мы вне времени,
Нас не склеить из осколков боли...»

Финал
Ты — вечность в ритме моего сердца,
Вселенная в одном коротком „да“.
Мы — песня, что звучит сквозь века,
Хит, что в каждом сердце навсегда!