Посвящается светлой памяти солдата Великой Отечественной войны, воина-поэта, писателя, драматурга, Героя социалистического труда Симонова Константина Михайловича 28.11.1915 г.-28.08.1979 г.

Человека век недолог,
Еще меньше на войне.
Пуля, штык или осколок –
И лежит солдат в стерне.

Жаль, не всех земле предали,
Нет так нет, на то война…
Павших, братцы, не считали –
Мёртвым редко ордена.

Не нашли, считай без вести,
Разве всех нас сосчитать?
Сообщат жене, невесте,
И от слёз иссохнет мать.

Арифметика простая:
Либо – ты, либо – тебя.
Знать не будет молодая,
Где останусь в поле я.

- Что ж вы, братцы, приуныли?
- Пулемётная стрельба?!
- Приготовиться к атаке!
- За Отчизну, сыновья!

То не волки в поле рыщут,
Злые пули ищут цель.
Жертвы есть – свою отыщут,
Ткнутся в рыжую шинель.

Человека век недолог,
На войне, как на войне.
Пуля в грудь или осколок –
И погиб солдат в стерне.

28 ноября 2018 г.

Посвящается старшему сержанту Соболеву Анатолию Павловичу 1921 г.р. разведчику шестьсот пятьдесят пятого артполка и всем неизвестным мне воинам, павшим на поле брани в боях за освобождение отечества от немецко – фашистских оккупантов в июне 1941 года.

Сколько в бою им Бог отмерил,
Калёный штык вострят к резне.
Полк окружен, но каждый верил,
Быть может, выживет в огне.

Бойцы за миг до рукопашной
У пушек залегли в траву.
Была б душа у всех бесстрашной,
Тогда б не вжались в мураву.

Вокруг визжа, роились пули,
С противным воем бил «ишак».*
По нервам больно стеганули,
Но волю надо сжать в кулак

Покрылись коркой гимнастёрки,
Пот заливал бойцам глаза.
Спасенье мыши ищут в норке,
Мелькнула рыжая лиса.

Казалось, что трава укроет,
От беспощадных мин врага.
Что, если крепко вжаться в землю,
Она бы всех уберегла.

Мандраж по телу, ворох мыслей
Грохочет сильно в голове.
Вкус стал во рту противно – кислый,
И только небо в синеве.

Все мысли будто ветром сдуло,
Приказ: «Кто жив, примкнуть штыки!»
Солдаты в миг к земле прильнули,
И встали смерти вопреки!

Их разделяло десять метров,
Враг на истерзанной земле.
Гостей встречали очень щедро,
Парило солнце в полумгле.

Удар в упор штыками страшен,
Разбили в пух и прах врага.
Был голос воина надсажен:
- Ребята, дайте табака!

Нет сил сражаться так устали…
Коротким вышел перекур.
Трофеи быстро подбирали,
Погибших много, каждый хмур.

Сердца от ярости кипели,
Как поредел за день их строй.
Спасли орудия, есть цели,
С утра всех ждёт кровавый бой!

_______________________________
*Немецкий шестиствольный реактивный миномёт Nebelwerfer, имел большую огневую мощь: масса 540 кг., калибр 158, 5 мл. угол возвышения 45 градусов, угол поворота 12 градусов, скорострельность 6 выстрелов за пять минут, дальность стрельбы 6900 м., за характерный звук издаваемый его снарядами советские солдаты дали ему прозвище «Ишак».

В огне той страшной мясорубки…
Война! Не каждому везло.
Бойцы в лицо глядели смерти,
Но выжили врагам на зло!

Всё дальше шли полуживые,
Встречались люди дорогие.
Кормили женщины простые,
Притихли сёла вековые.

Путь от заката до рассвета…
Насквозь промокли, шли дожди.
Им молоко в руках усталых
Навстречу девушки несли.

Платками смахивали слёзы,
Шептали: «Господи спаси!»
Стонали русские берёзы
От разразившейся грозы.

В стоявшей мгле не зги не видно,
Солдаты шлёпали в грязи.
До боли им было обидно,
Что держат верх фашисты-псы!

Не просто немчуре давалась
Святая русская земля.
Немало в ней их гнить осталось -
Калёный штык им в кителя!

Жаль, больше не было патронов
И недостаточно гранат.
Погнали бы «центурионов» -
Те, кто убитыми лежат.

Потерь тогда и нам хватало,
По пулемёту бы на взвод.
Бойцов на части разрывало -
Так начинался наш отход.

Не помнят имена Героев
Навеки проклятой войны.
Куду несёт людей – изгоев
Без чувства меры и вины?

Такая нам дана свобода,
Заблудшими тонуть во лжи.
Без генетического кода,
В разврате ползать, словно вши.

Давно пора заслуги предков
Нам вспомнить общею гурьбой.
Не надо Западных объедков:
Нам подниматься не впервой!

Нельзя забыть, кто белым снегом
Укрыт в могиле роковой.
Солдат был просто человеком,
За нас принявшим смертный бой!

Он мёртв, о нём никто не знает,
Где встретил свой последний час.
Черства душа и не рыдает
О тех, чей взгляд давно погас.

Не внукам падшим посвящаю
Стихи вот эти: «Боже мой!»
К неравнодушным я взываю:
«Вставайте все! Пора домой!»


PS: К горькому сожалению, сегодня, многие внуки и правнуки отказались от свои дедов и прадедов героически сражавшихся с фашизмом. Благодаря пролитой крови которых они и родились. Победи фашизм их некому было бы рожать. Но я верю, что порядочных людей гораздо больше чем подонков. Этой верой и живу. Царствие Небесное всем воином нашей многострадальной земли. Вечная им память и тем, кто пал на поле брани, и тем кто пережил самую страшную Великую Отечественною войну. Низкий поклон вам всем от меня и моих соратников.

Пока всех павших души не отпеты
Прошу: «Господь меня воспламени!»
Мне горько, что Герои не воспеты
И неизвестно, где лежат они.

Курс - сохранить те славные дела,
То мужество, ту храбрость и Победу!
Ты видишь Бог, как это доля тяжела,
Я одержим и целый мир объеду.

Ушли от нас Герои той войны,
Давно шагнув в своё небытиё…
Уже продали полстраны за полцены
И храбрость дедов уходила в забытьё…

Зол этот рок, тяжел дубовый крест,
Меня коснулась, та священная война
И я увидел поглядев окрест
За горизонтом всех пропавших имена.

Так день за днём душе покоя нет,
Они ко мне приходят по ночам
И перед ними я не раз держал ответ,
И в снах шел в бой стреляя по врагам.

С открытым сердцем встречу вновь зарю,
Теперь не страшно сердцу под прицелом
Бог внял молитве - силы дал - горю!
Душа трепещет, что там за пределом?

Посвящается: прабабушке моей жены - Клюшниковой Наталье Алексеевне 1907 г.р., проживавшей до войны в х. Упорники Нехаевского р-на Сталинградской обл.,так и не дождавшейся с фронта своего мужа, командира взвода, Клюшникова Фёдора Петровича 1901 г.р., пропавшего без вести в апреле 1942 года в г. Керчь. И всем матерям, дочерям и женам солдат Великой Отечественной войны не вернувшихся с фронта.

Она ждала, молилась, чтоб вернулся,
Ей душу рвала безутешно грусть.
Солдат родной во сне ей улыбнулся,
Слегка губами лишь коснувшись губ.

Дожди пошли, совсем разверзлось небо,
Пришла промозглая осенняя пора.
Поля все убраны, но не хватает хлеба,
Морозы «вдарили» с приходом ноября.

Детишек малых выходить не просто,
Солдатки на работе день и ночь.
Война осиротила наши гнёзда,
И хочется кричать, когда невмочь.

На плечи женщин труд тяжелый ляжет,
Мужчины все давно ушли на фронт.
Всё выполняют, что им Родина прикажет,
С надеждою глядя на горизонт.

От мужа не приходят письма с фронта,
Подруги все давно своих не ждут:
Ведь в каждый дом ворвалась похоронка,
И дни, и ночи черные бегут…

Она ждала – года войны минули.
Не дождалась, до срока постарев.
О, сколько горя наши женщины хлебнули,
Семейной радости не зная, овдовев.

Посвящается без вести пропавшим воинам Великой Отечественной войны

Лежат бойцы в полях, лесах, болотах,
Там, где их жизнь оборвала война!
Забыли мы о вас в своих заботах,
Другие, стало быть, у нас «дела».

Но резко бьёт по нервам наша совесть
И вопиет вам почести воздать!
О той войне не дописали повесть,
Предав забвению всех, кто устали ждать…

Все те бойцы, что до сих пор в окопах,
Вступавшие в последний смертный бой!
С войны вернутся могут при раскопах
И в самом деле обрести покой…

Пусть ваши внуки трепетно и нежно,
Поднимут вас просеивая грунт.
Я верю, что настанет неизбежно:
Поймём и мы какой у лиха фунт.

Душа скорбит и плачет безутешно,
Не сосчитать пропавших без вести солдат.
Земное время слишком многогрешно,
И ваши раны до сих пор кровоточат…

Слова застряли в горле горьким комом,
Я две гвоздики положил своей рукой.
Как будто с небо прогремело громом:
«Вот здесь лежит твоей страны Герой»!

Нет его имени на грозном обелиске,
О павшем воине не знаю ничего.
Нет данных ни в одном почетном списке,
И оттого на сердце нелегко.

Осознаю: «Передо мной Святой солдат»,
Что в сорок первом дрался за Москву.
Он пал безвестным, не имел наград,
С врагом сражаясь, был подобен льву.

Уснул навеки этот человек,
Который жил, надеялся, любил…
С пробитой грудью рухнул в белый снег,
Наверно, молод и почти не жил.

Когда солдат навстречу танкам встал,
Он сделал всё, что мог и что не мог.
Сражался храбро, жизнь за нас отдал
И не вернулся на родной порог.

Всех павших никогда не сосчитать,
Ваш подвиг вечен, воссияла слава!
Потомки не должны вас забывать,
На том стояла и стоит держава!

Посвящается творчеству и бессмертному подвигу поэта-воина. Знаменитого татарского поэта и публициста, Героя Советского Союза, лауреата (посмертно) Ленинской премии Мусе Джалилю (Мусе Мустафаевичу Залилову) 2 (15) февраля 1906, после многодневных пыток, зверски казненного немецко - фашистскими палачами 25 августа 1944 года на гильотине. Вечная память Герою и высшая воинская слава!

Всем сердцем я люблю стихи Джалиля
За яркость образа и мысли, тот огонь!
Слезами горькими глаза мои залило:
Поэт Муса был свыше Богом озарён!

Он свято верил в правду и победу,
В плену не пал, стоял перед врагом.
Любовь к отчизне передал, как эстафету,
Я потрясён, но встал мне в горле ком.

В его стихах есть несгибаемая воля,
Быть верным долгу и хранить любовь.
Какая тяжкая легла на плечи доля,
Он за отечество пролил святую кровь.

Я не забуду Моабитскую тетрадь,
В ней злодеяния описаны фашистов.
Читая горьких слёз, не смог сдержать,
Да будут души прокляты нацистов!

Джалиль пал жертвой этих сволочей,
И само небо тяжкий всхлип издало.
О, сколько самых лучших сыновей
В боях за Родину на той войне пропало!

Достойны ли мы тех учителей,
Дела, которых наши души ранят.
Зажгите, люди, тысячи свечей,
Пусть будет светлой о поэте наша память!

Посвящается бессмертному подвигу поэта-воина. Знаменитого татарского поэта и публициста, Героя Советского Союза, лауреата (посмертно) Ленинской премии Мусе Джалилю (Мусе Мустафаевичу Залилову) 2 (15) февраля 1906, после многодневных пыток, зверски казненного немецко - фашистскими палачами 25 августа 1944 года на гильотине. Вечная память Герою и высшая слава!

Муса Джалиль, солдат «Долины смерти»,
Сражался в огнедышащем аду!
Гремела битва в страшной круговерти,
И он за нас пролил свою руду.

Джалиль не трус. Волхов тому свидетель,
Фашистов не боялся он в бою.
Сражался храбро за отечество радетель,
И я Герою славу воспою!

Муса был ранен в грудь и в плен попал,
Подвел ТТ, осечку дал, не застрелился.
В застенках лагерей он не упал,
И каждый узник его именем гордился.

В плену страдальцам унывать он не давал,
В Сопротивление вступил, вредил фашистам.
С эсесовцами дальше воевал,
Плюя в лицо немецким сатанистам.

Так долго продолжатся не могло,
Иуда на него донёс нацистам.
Мусу схватили! Болью обожгло!
Но и под пыткой он не кланялся садистам!

Бессмертна Моабитская тетрадь,
Поэт её писал в сырой темнице.
В ней строчки продолжают нам кричать,
В ней оживают вновь убитых лица!

Муса Джалиль вскрыл души не людей,
Изобличил оскал звериного фашизма.
Безумно убивавшего людей
В угоду Рейху и амбиций Гитлеризма.

Свой долг исполнил воин до конца,
Безумцами казнён на гильотине.
Мы не забудем храброго борца,
Погибшего на проклятой чужбине!

Посвящается светлой памяти павших в боях за Родину бойцов и командиров второй ударной армии Волховского фронта и патриотам поискового движения. Мы не имеет права забывать, какие жертвы понес наш народ в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками. Вечная светлая память павшим Героям Великой Отечественной войны.

Здесь гробовая тишина, и даже птицы
С тех пор не селятся и песен не поют.
Пред нами черепа безмолвные глазницы
С немым укором перед взглядом предстают.

Солдаты оскорблённые не спят,
Ведь души мёртвых вовсе спать не могут.
Забытые бойцы в полях лежат,
Надеются, что внуки им помогут.

В Мясном Бору ещё не кончилась война,
Долина смерти оживает каждой ночью.
В ночи здесь громко слышится стрельба,
И снова взрывы разрывают землю в клочья!

Тут ночью содрогается душа,
В тумане бродят призрачные роты.
Связала всех навек одна судьба,
Поднялись в рост, пошли на пулемёты.

Выходят люди из сожженных деревень,
И дети маленькие с плачем просят хлеба.
Давным-давно они погибли – просто тлен,
И до сих пор всё также плачет небо.

Здесь гробовая тишина и даже птицы
С тех пор не селятся и песен не поют.
Пред нами черепа безмолвные глазницы
С немым укором перед взглядом предстают.

Посвящается бессмертному и несправедливо забытому подвигу группы прикрытия сводного полка майора В.А. Катюшина оставшейся в г. Могилёв для отхода основной группы 172-й СД 1941 г.
Выражаю глубокую благодарность автору статьи «МАЙОР КАТЮШИН СРАЖАЛСЯ ДО ПОСЛЕДНЕГО» Михаилу Рыськову https://vsr.mil.by/. Без его трудов не родилось бы это стихотворение.

Примкнуть штыки! Гудит в ушах набат!
Все встали в рост. Вперёд на пулемёты!
Захлопали разрывы от гранат,
Очередями бьют фашистские расчёты.

За миг до этого всех колотил озноб,
И бились бешено сердца у них о рёбра!
Могил не будет, мы не ляжем в гроб,
И, поняв всё, глаза глядят недобро…

Трава сырела от росы и крови,
Зрачки MG* осматривали нас.
Окружены! Такой достойны ль роли?
Мы на прорыв пошли в последний раз.

Давным-давно в России повелось,
Когда у нас кончаются патроны.
В штыки встаём, надеясь на «авось»,
И, чуя смерть, слетаются вороны.

Мы защищали город Могилёв*,
И своих жизней в битвах не щадили.
Сколько здесь было яростных боёв?!
Но незаслуженно в Москве о нас забыли.

Ещё два месяца блуждали по лесам,
Всего три сотни от полка осталось.
Мы прорывались к нашим рубежам,
И еле - еле в нас душа держалась.
_________________________________
* 7,9-мм пулемёт MG 34 был разработан немецкой компанией Rheinmetall-Borsig AG по заказу Вермахта. Разработкой пулемёта руководил Луис Штанге, однако при создании пулемёта использовались наработки не только компании Райнметалл и её дочерних компаний, но и других фирм, таких как Mauser. Пулемёт был официально принят на вооружение вермахта в 1934 году и вплоть до 1942 года официально являлся основным пулемётом не только пехоты, но и танковых войск Германии. В 1942 году вместо MG 34 на вооружение был принят более совершенный пулемёт MG 42, однако производство MG 34 не прекратилось вплоть до конца Второй мировой войны, так как он продолжал использоваться в роли танкового пулемёта в силу большей приспособленности к этому по сравнению с MG 42.
* Автор статьи Михаил Рыськов https://vsr.mil.by/ «МАЙОР КАТЮШИН СРАЖАЛСЯ ДО ПОСЛЕДНЕГО»

Сегодня Родина в огне,
Ей тяжко дышится в дыму.
Страна моя, доверься мне
Бойцу и сыну твоему.

Фатих Карим 1941

Светлой памяти поэта-воина Фатиха Карима ( Каримова Фатиха Ахметвалеевича 9 января 1909 - 19 февраля 1945) геройски павшего при обороне высоты 37, 8 в боях с немецко-фашистским захватчиками под Кёнигсбергом, ему было всего 36 лет.

Каждое время рождает своих героев. Годы над ними не властны. Яркими звездами воспламеняются они на небосводе, и их свет помогает нам с вами быть духовно сильными, твердыми, выносливыми, несгибаемыми и мужественными. Какие качества присущи будущему герою, возможно это передается по крови являясь наследственностью. Поэт Фатих Карим был очень трудолюбив, целеустремлен, последователен во всех своих действиях. В жизни всегда у каждого есть соизмеримые и несоизмеримые ценности. Можно много и долго рассуждать, что лучше - семья или приверженность избранному идеалу, Родина или заграница… Это демагогия - только Родина или смерть и нет никакого другого выбора. Поэт с честью выполнил свой священный воинский долг.
Татарский
поэт Фатих Карим погиб героем в Великой Отечественной войне. Даже спустя столько лет, мы, нынешнее поколение, должны помнить эту Великую Победу – победу в Великой Отечественной войне. Никто не забыт, ни что не забыто!
Эта тема бесспорно будет актуальна всегда. Победа в священной войне с фашистами - поработителями была добыта ценой жизни одних и непомерными тяготами и лишениями других. Великая Отечественная война сплотила наш народ, научила жить общим домом. Ради памяти о жертвах, ради собственного же блага и светлых судеб своих потомков не смеем мы забывать этот великий урок. Никогда. Фатих Карим был талантливым поэтом, воистину героической личностью. В предвоенные годы он на себе испытал чудовищную трагедию кровавых репрессий. Его арестовали, и, как ни старались его сломить, он не сдался. В 1941 г. вместе со штрафным батальоном он отправился на фронт. За свои подвиги был награжден двумя орденами и несколькими медалями. И когда до победы оставалось совсем немного, отважный поэт-командир погиб.
С фронта жена Карима Кадрия получила посылку, в которую солдаты сложили награды, письма, сапоги, пробитую пулями шинель мужа, но она всё равно до конца своих дней не верила в его смерть. Несчастные дочери Ада, и Лейля долго не верили в смерть своего папы и с надеждой ждали его после Победы. верили, что придёт, обнимет, обогреет любовью. Внуки Оскар и Артемне никогда не видели своего дедушку.
Вечерами втроем, мама и девочки, садились у натопленной печки в своей комнате и читали папины письма. Карим часто писал жене. Слова любви, нежности, заботы. Каждое письмо они знали наизусть и всё равно перечитывали вновь. Кадрия прожила пятьдесят восемь лет и умерла в 1968 году. Самая прочная и благородная любовь у человека бывает тогда, когда она единственная на всю жизнь. Быть преданным и верным такой любви — значит навсегда оставить частицу себя в любимом тобой человеке. Пусть твоя память, солдат, будет жить среди нас вечно, с таким командиром я пошел бы и в огонь, и в воду.


Расцеловал солдат жену,
Детей на руки приподнял.
В душе он проклинал войну,
Когда любимых оставлял.

Тяжел был у солдата путь,
Он стойко защищал Москву.
Не повернуть, не отступить,
Сражался он, подобно льву!

Фатих везде крушил врага
И как поэт, и как солдат.
Ложились лютые снега,
Морозы страшные трещат.

Фашисты пёрли напролом,
Бросая всё на штурм Москвы.
Шли контратаки под огнём,
Лежали мёртвые в крови.

Наши готовили удар
И раскачался маховик.
Начался страшный контрудар
И побежал фашист-мясник.

В обратку войско сатаны
Катилось, унося пожар.
В руинах было полстраны,
Мы побеждали, как и встарь.

Война гремела много дней,
Стонала родина в дыму.
Но не было тех лет грозней,
Не поддающихся уму.

Сражался яростно Карим
И в рукопашную ходил.
В боях поэт неповторим,
За всё он этим гадам мстил.

Пером творил четверостишья,
Сошлись какие лемехи?
В минуту ратного затишья,
Писал прекрасные стихи.

За родину! Карим любил,
Всегда с бойцами быть в строю!
Не зря свою жизнь положил,
Героем пав в лихом бою!

И умер он, судьбу приемля,
Как подобает молодым,
Лицом вперед, обнявши землю,
Которой мы не отдадим.
И. Уткин

Посвящается преданному забвению бессмертному подвигу лейтенанта Нечаева и всем павшим советским воинам, пропавшим без вести на полях сражений.
Помощник начальника четырнадцатой заставы лейтенант Пётр Семёнович Нечаев 1914 – 22.06.1941 г. девяносто второго стрелкового полка внутренних войск девяносто второго пограничного округа войск наркомата внутренних дел.
Лейтенант Нечаев с группой бойцов заставы оборонял мост через р. Сан у Перемышля. Для захвата моста немецко-фашистское командование бросило свыше роты, но метким огнем ручных пулеметов противник неоднократно отбрасывался назад с большими для него потерями. Потерпев неудачу в лобовых атаках, немецкое командование бросило в обход группе Нечаева несколько отрядов автоматчиков и одновременно предприняло новые атаки на мост. Ряды защитников моста редели. Когда, в живых остался тяжелораненый лейтенант Нечаев он подпустил выскочившую из-под моста группу противника и взорвал оставшиеся последние гранаты. Пётр Нечаев погиб, уничтожив всю группу врага. Совершив свой бессмертный подвиг, Нечаев погиб смертью храбрых. По неизвестной мне причине, (которую выяснить не представилось возможным), Герой к награде представлен не был даже посмертно.
I
Ещё спала в тот предрассветный час страна,
Цветные сны снились счастливым детям.
По ним чудовищно ударила война,
Врываясь в тишину июньским летом.

Над миром встала грозною волной
Несметная орда фашистской силы тёмной.
Советская страна приняла смертный бой,
Людей сплотив одной бедой огромной.

В тот самый первый длинный черный день
Кровь первых павших не была отомщена!
И превращала наших воинов в кремень,
Вскипала ярость в людях, как волна!

Напрасно упыри со взглядом волчьим,
Маньяки к нам тогда с мечом пришли.
Видал народ немало вражьих полчищ,
И эти звери смерть свою нашли.
II
В то утро раскололись небеса,
Загрохотало небо в Перемышле!
В одну минуту стёрта красота,
Фашисты на границу нашу вышли.

Стоит на Сан - реке железный мост,
И по нему враги пошли в атаку.
Не пригибаясь, нагло в полный рост,
И пограничники поднялись в контратаку!

Но силы не равны, горстка бойцов
На том мосту безвестными осталась.
Имен не знаем мы тех удальцов,
И в это время пулемёта дробь раздалась!

Нечаев, лейтенант, косил фашистов,
Всю роту их с моста он смёл огнём!
Наш пограничник был в бою неистов,
И мы сегодня вспомнили о нём.

Он вел огонь из пулемёта дерзко,
Максим стучал и сыпал градом пуль!
Менялась обстановка очень резко,
Осколок мины в грудь упал как куль.

Враги прицельно бьют из миномёта,
Нечаев Пётр был ранен тяжело.
Была осколкам кость в груди задета,
Всё существо внутри него прожгло.

Сержант Мазаев бросился к нему,
Пытаясь вытащить его из-под огня.
- Отставить! Бей фашистов, друг!
За пулемет ложись вместо меня!

Мазаев лёг, но покорёжен ствол,
В коробке ствольной рваная дыра.
Был этот бой неравен и тяжел,
- Не удержать теперь нам упыря.

- Иди, боец! Иди и бей врага!
Мне не помочь: такая брат судьба!
Последний взгляд: моя окончена строка…
Загрохотала в тот же час вокруг стрельба.

Они отдали жизнь не задарма,
Там каждый сколько смог врагов убил.
Катилась вновь на них фашистов тьма,
Они держались из последних сил…

Солдаты видели: Нечаев окружен,
Вокруг фашисты, слышан смех врагов.
Герой уже на плен был обречен,
Но лейтенант был вовсе не таков.

В рывке последнем гадов он настиг,
Фашистов и себя взорвал гранатой!
О чём он думал в тот последний миг,
Встав на пути врагов бессмертною громадой?

Не зря Нечаев своей жизни не сберег,
Остался верен пограничному гербу.
Тех, кто не пал, он подвигом возжег,
Вступили воины в бесстрашную борьбу…
III
Рассвет кровавый был в густом дыму,
Собрали силы пограничники в кулак.
И контратакой озарили полутьму,
И в Перемышле уничтожен ими враг!

Когда был город весь освобожден,
В тот невесёлый, второй день войны.
Был каждый павший в центр перенесён,
И лица воинов были, как ночь, темны.

Могила братская - для них теперь приют,
С другими павшими и лейтенант лег в грунт.
Там не до почестей, но прогремел салют,
И не стереть из памяти тех горестных минут.

Ещё неделю они обороняли Перемышль,
Приказ пришел: «Оставить город! Отойти»!
Да разве свои чувства отразишь,
Когда не смог товарищей спасти!

Фашисты вновь ворвались в город у реки
И лютовали в нём как бешеные псы!
Изъяли мёртвых из земли в грузовики
И увезли в те страшные часы…

Куда нацисты дели трупы их,
Теперь мы не узнаем никогда.
Мстил даже мёртвым оголтелый псих,
Чтобы безвестными остались навсегда…
IV
Летело время, в год сорок второй
Родила девушка на Божий свет дитя.
Теперь без папы будем жить вдвоём,
Твой папа пал, не зная про тебя.

Дождались! Мир. Закончилась война,
Она окончилась Великою Победой!
Да не проста у выживших судьба,
Страна в руинах, вся была раздетой.

Разутой, голод, холод, боль.
Остались многие без крова и без хлеба.
Всё в дефиците, даже просто соль,
И не найти простого ширпотреба.

Но жизнь идёт, и возрождалось всё,
И вновь отечество из пепла поднималось.
Опять в снопах стояло свежее жнивьё,
И только в памяти людской война осталась.

Взрослела дочь, не знавшая отца,
Старела мать, иссушенная горем.
Не раз смахнув слезу рукой с лица,
Они, непрошенные, лились горьким морем.

Не забывала своего Петра
И повторяла, что он был Героем!
О нём ей песни пели вольные ветра,
О нём и мы сегодня Бога молим.

Искала дочь погибшего отца.
Душа горела почести воздать!
Но только очерствевшие сердца
Совсем ей не желали помогать.

Томится Лена: из архива нет вестей,
Ответ пришел - ваш папа без вести пропал.
И снова плачет - нету новостей,
Совсем никто его судьбу не знал.

Но неожиданно ей принесли письмо,
О страшном бое всё поведало оно.
Ожило в строках отгремевшее давно,
Перед глазами Лены поплыло:

Ваш папа, Пётр Нечаев, бил фашистов,
Всю роту их с моста он смёл огнём!
Наш пограничник был в бою неистов,
И мы сердечно помнили о нём.

Пётр вел огонь из пулемёта дерзко,
Максим стучал и сыпал градом пуль!
Менялась обстановка очень резко,
Был ранен в грудь и на мосту упал, как куль.

И я, сержант Мазаев, бросился к нему,
Пытался вытащить его из-под огня.
Он приказал: «Отставить! Бей фашистов, друг!
За пулемет ложись вместо меня!»

Я лёг, был миной пулемёт разбит,
В коробке ствольной рваная дыра.
Не знаю, как тогда я не убит -
Не приняла меня в тот день сыра - земля.

Мы отдавали свою жизнь не задарма,
Там каждый сколько смог врагов убил.
Катилась вновь на нас фашистов тьма,
И мы держались из последних сил…

Я видел: был Нечаев окружен,
Вокруг фашисты, слышал смех наших врагов.
На плен позорный был он обречен,
Но пограничник не желал оков.

В рывке последнем гадов он настиг,
Фашистов и себя взорвал гранатой!
О чём он думал в тот последний миг,
Встав на пути врагов бессмертною громадой?

Не зря ваш папа жизни не сберег,
Остался верен пограничному гербу.
И нас, живых, он подвигом возжег,
И мы вступили яростно в борьбу…

Рыдала дочь, ревела долго мать.
О кровь святая! Невозможно спать.
С утра поедем, чтобы почести воздать,
Знать собираться – время уезжать…
VI
Остался в прошлом город Перемышль,
Граница, Польша, волны Сан-реки.
Теперь, по-польски назывался он Пшемысль.
Встречали женщин на перроне чужаки.

Поляки помнили, что там произошло,
Воздвигли памятник погибшим здесь бойцам.
Обнялись все, вздохнули тяжело,
И поклонились низко тем отцам,

Которые погибли здесь с Петром,
И вспомнили рассказ о бое том.
И каждый всё прочувствовал нутром,
Как будто вновь враги врывались в дом.

Дочь целовала скромный монумент,
Здесь кровь пролил её родной отец.
И слезы обжигали постамент:
- Мой папа, как Христос, одел венец.

Один поляк вдруг тихо произнёс:
Вот там могила братская была…
Но приказал её разрыть немецкий пёс,
Потом машина увезла тела.

Рыдала мать, горюнилась и дочь,
Теперь отца и мужа не найти.
И в душу опускалась тьма, как ночь,
И от моста всё не могли их увести.

Где Пётр погиб, лежали свежие цветы.
Отдал он жизнь, чтобы они цвели.
Не надо слов, на лицах били желваки…
Спасибо вам, что память сберегли.

— Вот вам фуражка вашего отца,
Поляк зелёную фуражку Лене дал.
Та побледнела - просто нет лица,
Когда он ей святыню отдавал.

Её нашел он здесь, на месте боя,
В том самом месте, где погиб отец…
Была фуражка пограничного покроя,
Не запятнал её святой храбрец!

Взяв горсть земли, они домой вернулись,
Земля, фуражка папы - им святые образа.
С его душей они в тот день соприкоснулись,
И очень долго с неба падала слеза.
VII
О, Боже мой, как сильно время изменилось.
Когда пришел треклятый девяностый год.
И всё ничтожество в стране расшевелилось,
И ужаснулся горемычный наш народ.

Страна Победы превратилась в барахолку,
Бомжи и сироты по миру расползлись.
И русский человек подобен волку,
Друг-друга рвали, вот мы дожились!

Вещала что-то нам нечеловеческая рожа,
Во власть прорвались лихо упыри.
Стращала новая развратная калоша,
Снимай лапшу с ушей, глаза свои протри.

Глумились над Святынями «Чубайсы»,
Они втирали ловко людям фонари.
Мол, тупиковым был весь путь России,
И лишь на Западе для нас горят огни.

Подонки, проститутки, негодяи
И прочая мудрствующая мразь!
Вещали нам о заграничном рае,
Героев наших втаптывая в грязь!

Союз трещал по швам и задохнулся,
Распался на улусы – там свой хан.
Народ советский ложью обманулся,
Столкнул нас лбами хитрый шарлатан!

«Горбатый» Миша в уши лил отраву,
Мол, высшим благом будут не рубли.
Без боя сдал иуда сильную державу,
И доллар выше неба вознесли…

Простите нас, родные ветераны!
Поклон вам низкий наш, до самой до земли!
За боль сердечную, за преданные раны…
В тот час позора отстоять вас не смогли.

В Европе сразу взвыли злые волки,
Забылись жертвы той чудовищной войны!
Опять под ногти нам суют иголки,
И зубы точат бешеные псы!

Молодчики с невинными глазами
Могилы павшим оскверняют тут и там.
Воюют с мёртвыми советскими войсками,
Потом аукнется, конечно, это вам.

Оно понятно, мёртвые не встанут,
И не размажут ваши морды об асфальт.
Они лежат и больше не воспрянут,
И нам сегодня искренне их жаль.

Вновь бесновалось молодое племя,
И в Перемышле памятник Нечаеву снесли…
О, это проклятое, оболваненное семя,
Живые души, словно черные угли.

22 июня 1941 года началась беспощадная, кровопролитная Великая Отечественная война, унёсшая миллионы человеческих жизней. Беспощадно гибли не только солдаты, но гибли женщины, дети, старики... На наше социалистическое отечество обрушился жестокий и беспощадный враг - немецко-фашистская германия. Не сосчитать, теперь, всех сожженных вместе с людьми деревень, сел, хуторов. Фашисты не щадили никого. Палачи, каратели огнём и мечем выжигали Советский Союз! Наступил самый грозный час испытания, не оставивший нам выбора. Началась Великая Отечественная война! Пришло время сурового испытания! Вы, наши деды и ты, мой дед, вступили в смертельный бой, не считаясь с жертвами, чтобы любой ценой остановить врага, либо быть поголовно, физически уничтоженными. Вы вступили в этот смертельный бой и победили! Низкий поклон вам! Вечная память тебе дед за все твои раны и за то, что ты отстоял моё право на жизнь! Твоё жертвенное служение отечеству всегда будет служить примером нам - твоим внукам и правнукам!

Ещё спала в тот предрассветный час страна,
Цветные сны снились счастливым детям.
По ним чудовищно ударила война,
Она ворвалась в тишину июньским летом.

Над миром встала грозною волной,
Вся их орда фашистской силы тёмной.
Страна приняла первый смертный бой,
Она обрушилась на нас бедой огромной.

В тот самый первый, длинный, черный день,
Кровь первых павших не была отомщена!
И превращала наших воинов в кремень,
Вскипала ярость в людях, как волна!

Напрасно упыри со взглядом волчьим,
Маньяки к нам тогда с мечом пришли.
Видал народ не мало вражьих полчищ
И эти звери смерть свою нашли.

Посвящается без вести пропавшим воинам Великой Отечественной войны

Лежат бойцы в полях, лесах, болотах,
Там, где их жизнь оборвала война!
Забыли мы о вас в своих заботах,
Другие, стало быть, у нас «дела».

Но резко бьёт по нервам наша совесть
И вопиет вам почести воздать!
О той войне не дописали повесть,
Предав забвению всех, кто устали ждать…

Все те бойцы, что до сих пор в окопах,
Вступавшие в последний смертный бой!
С войны вернутся могут при раскопах
И в самом деле обрести покой…

Пусть ваши внуки трепетно и нежно,
Поднимут вас просеивая грунт.
Я верю, что настанет неизбежно:
Поймём и мы какой у лиха фунт.

Душа скорбит и плачет безутешно,
Не сосчитать пропавших без вести солдат.
Земное время слишком многогрешно,
И ваши раны до сих пор кровоточат…

Посвящается Героическому подвигу, совершенному пограничниками 5-й заставы 106-го погранотряда у хутора Эйгай, возглавляемому политруком П. А. Родионовым, выпускником Ново-Петергофского военно-политического училища. Бесстрашно, мужественно сражались с фашистами бойцы и командиры. В 4.20 утра, 27 июня, они приняли последний бой. Напомнив бойцам о героизме пограничников у Хасана, политрук смело взял на себя командование подразделением после гибели начальника заставы. Под его руководством бойцы уничтожили около 400 вражеских солдат и офицеров. О мужестве бойцов этой заставы поведал оставшийся в живых участник беспримерного боя Н. Бессалов. Застава в первый же час войны встретила фашистских мотоциклистов сильным организованным огнем, метко косила густые цели идущих в рост пьяных гитлеровцев. Дружный залп советских пограничников с расстояния 150–200 метров расстроил цепи врага и внес в его ряды замешательство. Но затем атаки последовали одна за другой. Застава стояла. Отважно дрались в этом неравном бою сержанты: Злотин, Игнатенко и В. П. Харитонов, красноармейцы: В. И. Баранов, В. П. Воробьев, А. Д. Григорьев, Даутов, И. И. Балабанов, Козовякин, И. И. Калинин, Г. С. Котляр, Овечкин, В. П. Стребленский, Тютютенко, Ульянов. К полудню 22 июня пограничники отразили десять атак. Несколько раз они переходили в штыковые контратаки и погибли в последнем неравном рукопашном бою. За мужество и отвагу политрук Петр Андреевич Родионов навечно зачислен в списки личного состава погранотряда, одна из застав носит его имя.

Девять атак уже отбито было,
Патронов больше нет, фашисты прут.
Здесь черным вороньём теперь кружило,
Шел запах смерти... Вновь враги идут.

И прозвучал приказ:
-Примкнуть штыки! Под знамя!
В последний бой! В последний раз...
Пусть ярость в нас горит, как пламя!

За Родину, за Сталина, за мать!
Мы стали их штыками убивать!
Вперёд! Вперёд! Всем надо встать!
Не смеет враг поля отечества топтать!

И политрук рывком на бруствер,
Рывком бойцы за ним и всё вперёд!
Штык молодец! Никто не струсил,
Навстречу немцам встал советский взвод.

Бойцы сверкали острой воронёной сталью.
Самонадеянно фашисты не вели по нам огонь.
Сердца горели: поквитаться с этой швалью,
И за спиной играла русская гармонь.

Их штык- ножи отбрасывали блики, фашисты ждали
Нашей контратаки и знали сволочи, что мы окружены.
Окружены! В траншеях только мёртвые лежали,
Дела живых убитым мёртвым не нужны.

Одно мгновение! Короткий миг до драки.
Бой врукопашную, он страшный этот бой!
В тот день узнали Гансы, где зимуют раки,
Они умылись с глазу не впервой…

Земля гудела от сотни кованых сапог.
Сошлись! Схлестнулись! Там на рубеже.
Штыки фашистам рвали грудь! В сплетенье ног
Лопатки яростно рубили! На той меже

Кровь алая залила всё вокруг...
Дымилась. Раненые зубами рвали горло.
Сражались зло, и закрывал собою друга друг.
И чьи-то внутренности вдруг штыком распёрло.

Вокруг все лица перекосила гримаса муки,
Тонул предсмертный крик под общий ор.
Смешалось всё и вся, смешались крики,
Последний контрудар жесток и скор.

Был штык застрявший намертво в костях.
Кто-то из молодых бойцов в горячке
Свою винтовку из трупа долго выдернуть не мог.
Не мог её достать даже с раскачки.

И вдруг сраженный немецким штык - ножом упал,
Захлебываясь кровью, а сверху немец мёртвый пал.
И политрук своей лопаткой рубить врагов не уставал,
Чтобы ещё один фашист не встал...

В той контратаке смерть нашла застава,
С собой врагов она немало забрала.
Пусть ныне вновь воскреснет храбрых слава,
В тот день не зря застава полегла.

Хранили многое те пожелтевшие страницы,
Письма от деда из молодых его времён.
Я видел в них домов разбитые глазницы,
Наш Сталинград, красивый город разорен.

Как ты сражался, сражался храбро на войне,
Нёс тяжкий крест за нас за всех и помнил дом.
Любовь и верность сберегли тебя в огне,
Молилась бабушка. Бог закрывал от пуль щитом.

Шли в контратаку с тобой товарищи твои,
Здесь днём и ночью гремели страшные бои.
Кому жить дальше, кому придётся умереть,
И от страданий здесь избавляла только смерть.

Днём на работе, она старалась, как могла,
Всю ночь молилась, она молилась за тебя.
Чтоб только мимо, чтоб стороною смерть прошла,
Чтобы вернулся, не забрала тебя война.

И дед вставал, вставал под градом мин и пуль
Бесстрашным был и преградил фашистам путь.
Напрасно Гансы, в атаку шли вопя буль-буль,
Они мечтали в родную Волгу вас столкнуть.

Шли в контратаку с тобой товарищи твои,
Здесь днём и ночью гремели страшные бои.
Кому жить дальше, кому придётся умереть,
И от страданий здесь избавляла только смерть.

В боях на Волге мой дед был ранен пулей в грудь,
Среди развалин, в пыли лежал он, не вздохнуть.
В руке граната, если окружат то рвануть,
Терял сознанье глаза стараясь разомкнуть.

Сестричка хрупкая в этом бою тебя спасла,
С русой косою девчонка, как могла несла...
И, надрываясь с тобою вместе доползла,
Она от смерти в тот день тебя уберегла.

Шли в контратаку с тобой товарищи твои,
Здесь днём и ночью гремели страшные бои.
Кому жить дальше, кому придётся умереть,
И от страданий здесь избавляла только смерть.

С времён Великого Петра,
Давным давно ушедших в лету.
Живёт традиция века:
Мы верим в Русскую победу!

Когда надежды больше нет,
И все истрачены патроны,
В глазах померкнет яркий свет,
В потомках будем сохранёны!

Пусть пали все в лихом бою,
В бессмертье слава воссияет.
Сегодня правнуки в строю,
Их слава дедов озаряет!

Когда был сорок первый год,
Деды удар врага приняли.
Им неизвестен был исход,
Когда огнём с землёй равняли.

В зеленых шпалах, вы, бойцы,
Фашистам всем блицкриг сорвали.
Вы, наши деды и отцы,
Врагу развить успех не дали.

У обелиска слёзами жгучими
Ивы гранит умывали плакучие.
В сердце врывались словами могучими!
Грудь прошивали иголки колючие...

В каждой фамилии, в имени каждом,
Я вижу героев в битвах, бесстрашных.
Нельзя никогда забывать нам о важном:
О тех, кто сходился с врагом врукопашной!

О тех, кто на фронте жестоко сражался,
Кто в танках сгорел, кто сбивал самолеты.
О тех, кто в окопах на веки остался,
О тех, кто собой закрывал пулемёты,

Чтобы в атаке не гибла пехота!
О тех, кто прошел все дороги войны.
Кровавой и страшной была их работа,
О тех кто погиб не дожив до весны...

Нельзя забывать миллионы смертей...
В фашистском гестапо казнь наших людей:
Дедов, матерей и тех малых детей,
Которые стали жертвой этих зверей!

О том, как они, жгли, стреляли, душили,
Потомки дедов, чтоб вовек не забыли.
Паучий фашизм, как в Нюрберге судили
И память о главном и вечном хранили.

Рубил казак в бою врага,
За ним была Москва родная.
Бросала снег в лицо пурга,
В полях ревела вьюга злая.

Из автомата метко бил,
Огнём фашистов поливая.
В святом возмездии он жил,
Кровь за отчизну проливая.

Безвестным в битве погибая,
Броском гранаты танк поджёг.
Нацистов шашкой добивая,
Вдруг грудь ему свинец прожег...

Свой выполнил священный долг,
Пал за отечество святое.
Окончен бой, и грохот смолк,
Не бьется сердце молодое.

Какой ценой, нам ли забыть,
Победа в той войне нам далась...
Всех павших не похоронить,
Чья жизнь в безвестии осталась.

Кто ныне тлеет по полям,
Кто до сих пор лежит в болотах.
Я низко кланяюсь всем вам -
Святые русского народа.

Посвящается последней контратаке бойцов Отдельной Коломыйской пограничной комендатуры.

30 июля 1941 г. 500 пограничников и 150 их служебных собак вступили в последнюю рукопашную схватку с превосходящими силами фашистов, прикрывая у с. Легедзино 30 июля 1941 года отход других частей, 500 пограничников попали в окружение целого немецкого соединения с бронетехникой и артиллерией. Русские приняли последний неравный бой! Когда последний патрон был отстрелян, майор Лопатин поднял солдат врукопашную. Оставшиеся бойцы бежали на противника, бежали, чтобы перед смертью успеть задушить хотя бы одного немецкого врага.

И тут, обгоняя хозяев, рванулись вперед их верные боевые собаки. 150 полуголодных псов, самый последний резерв, бесстрашно бежал на врага под градом пуль и снарядов. Картина была жуткой: собаки бросались на стволы и, даже умирая, в предсмертных судорогах вгрызались в немецкие глотки. Ужас, крики, вопли истекающих кровью, порванных в клочья немецких солдат! Противник обратился в бегство. Добегая до танков, фашисты забирались на броню и оттуда расстреливали животных.Как рассказывали местные жители, уцелевшие собаки лежали рядом с телами хозяев, охраняя их. Немцы расстреливали их в упор. Несколько, чудом уцелевших, так и остались лежать на поле боя возле своих проводников, отказываясь от пищи, которую приносили им местные жители. Верные четвероногие воины умерли от ран и голода.Только в 2003 году силами и на средства ветеранов был установлен памятник советскому солдату и его верному другу. Этот памятник установлен на Украине, у села Легедзино, между Уманью и Черкассами. На памятнике помещена памятная надпись: "Остановись и поклонись. Тут в июле 1941 года на этом месте поднялись в последнюю атаку на врага бойцы Отдельной Коломыйской пограничной комендатуры: 500 пограничников и 150 их служебных собак". Рядом с монументом, изображающим боевую овчарку, значится: «Воспитанные пограничниками, они (собаки) были верны им до конца».
Источник: https://kulturologia.ru/blogs/060617/34820/


Всходило солнце ярко над селом.
Тридцатый день июля был в разгаре.
Жестокий враг своим проклятым сапогом
Топтал советские поля в шальном угаре.

Пятьсот бойцов с зелеными петлицами
Здесь скоро примут свой последний бой!
Их души полетят на небо птицами,
Все пограничники пожертвуют собой!

Конечно, молоды, конечно, жить хотели...
Присяге воинской верны все до конца!
В боях с врагами жизни не жалели,
Все удостоились тернового венца...

Пятьсот бойцов навеки здесь остались,
Они ведь даже не успели полюбить.
И не целованными с жизнью тут расстались,
Которым не война бы - жить и жить...

Над ними солнце грозное вставало,
С утра недобрый разливая свет.
Казалось, небо синее рыдало,
Ведь небо знало: "Выполнят завет"!

Тем воинам в бою не будет срама,
Героям после смерти - смерти нет!
Страницы той войны, какая драма...
Пусть память этих дней прольётся в свет...

Разрыв снаряда вдруг ударил в тишине,
Вели огонь по ним и танки, и пехота!
Атака захлебнулась: ведь вдвойне
Урон фашистам наносила наша рота.

Здесь закипел очень жестокий бой,
Кровавый бой был яростен и жарок!
Село Легедзино закрыв собой,
Погибнут все сто пятьдесят овчарок.

Уже семнадцатый горел у немцев танк,
У пограничников почти закончились патроны.
Вновь наступает полк врагов во фланг,
Словно из самой преисподней легионы...

И вдруг настал самый критический момент:
В подсумках все закончились гранаты!
Комбат Лопатин приказал: " Спустить собак"
В последний бой пошли мохнатые солдаты!

Над полем битвы поднялся и лай, и рык,
Рекою кровь лилась, дрались собаки в контратаке.
В прыжках с разбега пастями в кадык,
Клыки смыкали - всё в кровавом мраке.

И пограничники, кто был ещё живой,
В штыки ударили по вражеской пехоте!
Был самый страшный рукопашный бой,
О нём запомнили и говорят в народе...

Почти весь полк врагов разорван был,
Всё поле боя сплошь завалено телами...
Они везде лежат кровавыми кусками,
И только раненые мечутся, хватая воздух ртами...

И кровь сторожевых собак лилась кругом...
Псы были очень злы, их ярость распирала!
В смертельной схватке с бешеным врагом
Им тяжесть ран врагов рвать не мешала...

Над полем раздался протяжный, жуткий вой,
Когда в собак стрелять начали даже танки,
Всё злее разгорался новый бой,
Стальной махиною всех рвали до изнанки!

На поле брани этом не было измен,
Пятьсот героев смертью храбрых пали...
И ни один из них не сдался в плен,
И все собаки смертью храбрых пали...

Великий подвиг в катакомбах сохранён!
Мерило мужества! Подобного не знаю...
Я был разбит! Подавлен! Потрясён!
Там в глубине нутра Аджи-Мушкая.

Неупокоенные души долго в след,
С тоской глядели влажными глазами...
О, Боже мой, как раньше я был слеп,
Не выдержал, закрыл лицо руками...

Мне чудилось: знобит немного, стыну...
Совсем не по себе. В чем ваш завет?
Возможно, из груди я сердце выну!
Здесь жертвы не нужны, мерцает свет...

Я осознал: "Здесь все Святые мертвецы!"
В мерцанье призрачном я тихий голос слушал...
В одном строю стояли дети и бойцы,
И каждый взгляд меня внутри утюжил...

Великий подвиг в катакомбах сохранён
Мерило мужества! Подобного не знаю,
Я был разбит! Подавлен! Потрясён!
Там в глубине нутра Аджи-Мушкая.

О применении кавалерии в ВОВ.

Сабельные атаки были, но не такими, как можно себе представить по фильмам. Тактика кавалеристов в Великую Отечественную заметно отличалась от тактики времен гражданской. Казаки в основном воевали пешими. По воспоминаниям очевидцев (а мне довелось побеседовать с несколькими участниками Кущевской атаки) – основным оружием казака в Отечественную была винтовка, а чуть позже — автомат. Удобный в рукопашной кинжал был всегда на поясе. А вот сабли чаще всего лежали в обозе. С собой прагматичные казаки брали их только в кавалерийские рейды по вражеским тылам — в остальное время проку от сабель не было. Кони же использовались больше как транспортное средство, но не как «боевая техника». По возможности верхом совершались переходы. На конной тяге передвигались пулеметы и пушки. Не саблями, а с помощью пушек, противотанковых ружей и танков приданной корпусу танковой бригады Орловского училища была остановлена под Кущевской фашистская бронетехника. А уже потом, когда вражеские танки и самоходки горели, а пехота замешкалась – была сабельная атака. И в этих условиях она была даже менее самоубийственной, чем штыковая атака пехоты. Да – всадник более удобная мишень, чем пехотинец. Но это — для подготовленного стрелка в укрепленной позиции. А для только что наступавшего автоматчика пехотинец предпочтительней. Он и бежит дольше. И в рукопашной ты с ним – на равных. А всадник… Казак Константин Недорубов, за первую мировую ставший полным Георгиевским кавалером, под Кущевской зарубил семьдесят фашистов, за что получил звание Героя Советского Союза…

Краткая биография Героя.

Константин Иосифович Недорубов родился в семье донского казака на хуторе Рубежный (ныне в составе хутора Ловягин Даниловского района Волгоградской области). Окончил начальную школу.

В Первую мировую войну служил в действующей армии. За время войны стал полным кавалером Георгиевского Креста (в 4 степенях).

В годы Гражданской войны воевал и за белогвардейцев, и за большевиков. Попал в плен к частям РККА. С 1918 года в Красной армии. Участвовал в обороне Царицына. После окончания Гражданской войны сохранил свои боевые награды.

7 июля 1933 года осуждён по статье 109 УК «за потерю зерна на поле», 10 лет ИТЛ. Три года работал в Волголаге на строительстве канала Москва-Волга, за ударную работу был досрочно освобождён.[1]

В Великую Отечественную войну в октябре 1941 года сформировал кавалерийский эскадрон из добровольцев и стал его командиром. Вместе с ним в эскадроне служил и его сын Николай. На фронте с июля 1942 года. Командуя эскадроном в составе 41-го гвардейского кавалерийского полка, в ходе налётов на противника 28 и 29 июля 1942 года в районе хуторов Победа и Бирючий Азовского района Ростовской области, 2 августа 1942 года под станицей Кущёвская Кущевского района Краснодарского края, 5 сентября 1942 года в районе станицы Куринская Апшеронского района Краснодарского края и 16 октября 1942 года у села Маратуки, уничтожил большое число живой силы и техники противника. В частности, в тяжёлом бою под станицей Кущёвская было уничтожено свыше 200 солдат и офицеров противника. В бою под селом Маратуки эскадрон также уничтожил свыше 200 гитлеровцев, сам Недорубов лично уничтожил 70 солдат и офицеров противника. Его сын пропал в бою в районе станицы Куринская, но, как выяснилось впоследствии, он раненый был подобран дальними родственниками Недорубовых, которые выходили его и укрывали от немцев. После освобождения района Николай Недорубов вернулся в строй.
В период боевых действий за совершенные подвиги Недорубов был награжден двумя орденами Ленина, орденом Красного Знамени и различными медалями. 26 октября 1943 года Указом Президиума Верховного Совета полному Георгиевскому кавалеру Константину Недорубову было присвоено звание Героя Советского Союза. В дальнейшем Константин Недорубов в составе 5-го гвардейского Донского казачьего кавалерийского корпуса освобождал Украину, Молдавию, воевал в Венгрии, Румынии, Югославии. После тяжёлого ранения в декабре 1944 года был демобилизован в звании капитана.Золотую Звезду Героя он носил вместе с Георгиевскими крестами.
После войны жил и работал в станице Берёзовская Даниловского района Волгоградской области.
15 октября 1967 г. участник трех войн, Герой Великой Отечественной войны, донской казак Недорубов вошел в состав факельной группы из трех ветеранов и зажигал огонь Вечной славы у памятника-ансамбля героям Сталинградской битвы на Мамаевом кургане города-героя Волгограда. Умер Недорубов 11 декабря 1978 года. Похоронен в станице Березовской. В сентябре 2007 г. в г. Волгограде, в мемориально-историческом музее открылся памятник прославленному герою Дона, полному Георгиевскому кавалеру, Герою Советского Союза К.И. Недорубову. 2 февраля 2011 г. в поселке Южный города-героя Волгограда прошла церемония торжественного открытия нового государственного образовательного учреждения «Волгоградский кадетский (казачий) корпус имени Героя Советского Союза К.И. Недорубова.

Фашисты под Кущёвской шли в атаку,
Кипел кровавый, беспощадный, жаркий бой!
Верхом с казачьим гиком в контратаку
Летели казаки на них волной...

Там Недорубов в битве отличился:
Всех впереди с клинком над головой!
Сам с боевым конём как будто слился,
Скакал к врагам казак немолодой!

Глаза в глаза понёсся к чужаку,
Со снегом скоро всё должно смешаться!
Бурлила ненависть к проклятому врагу,
Кому из них навек в степи остаться?

Свечою встал под ним казачий конь,
Как ветер, рядом пронеслась казачья лава!
У всех горел в душе отмщения огонь,
И вместе с ними вдаль летела слава...

Рубил легко казак, без устали, с плеча,
На шашке долго кровь не высыхала
И поднималась вновь и вновь его рука
Святым возмездием и жалости не знала!

В той битве Недорубов изрубил
Святою шашкой в клочья семьдесят фашистов!
Звезду Героя он бесстрашно заслужил,
В бою лихом с врагами был неистов...

Посвящается светлой памяти морского пехотинца Михаила Аверьяновича Паникаха геройски павшего в бою второго октября 1942 года при отражении танковой атаки на подступах к заводу «Красный октябрь» в г. Сталинград.

Михаил Паникаха родился в 1918 в селе Могилев ныне Царичанского района Днепропетровской области в семье крестьянина. Украинец. Образование начальное. Работал в колхозе. В Красной Армии с 1939. В боях Великой Отечественной войны участвовал с марта 1942.
Во время контратаки фашистского врага Михаил Паникаха, держа в руках гранату и бутылки с коктейлем Молотова, направился на главный танк фашистов. Одна из бутылок со смесью разбилась, и одежда солдата запылала пламенем. Собравшись с силами, Михаил Паникаха бросился всем телом на танк, разбив об него последнюю бутылку со смесью. Танк загорелся, а отважный солдат Паникаха погиб. Идущие вслед за главным танком, машины фашистов повернули обратно. Товарищи Михаила смогли нагнать и поджечь несколько танков. Таким образом, 193-й дивизии удалось отстоять свои позиции. В мае 1990 года Михаилу Паникаха посмертно присвоили звание героя Советского союза и орден Ленина 1 степени. Сейчас на месте трагедии установлен памятник Михаилу Паникаха, открытый в мае 1975 года в Волгограде, в честь 30-летней годовщины окончания Великой Отечественной войны. Авторы памятника, скульптор Харитонов и архитектор Белоусов, изобразили Михаила Паникаха в момент его героического броска. Медная скульптура моряка достигает в высоту 6,3 метров. На постаменте памятника Паникаха есть мемориальная доска со словами: «Здесь 2 октября 1942 года матрос-пехотинец 193-й стрелковой дивизии Михаил Паникаха, объятый пламенем от бутылки с горючей жидкостью, бросился на фашистский танк и второй бутылкой поджег его. Награжден посмертно орденом «Отечественной войны первой степени». Одна из улиц Волгограда ныне носит имя Михаила Паникаха, кроме того на одной из плит братской могилы, расположенной на Мамаевом кургане, начертано имя героя.
Награды Михаила Паникаха: Медаль «Золотая Звезда» (№ 11621); орден Ленина (№ 460061); орден Отечественной войны I степени



Лично я не только восхищаюсь подвигом Паникаха, но бываю у памятника Героя ежегодно, чтобы отдать ему дань уважения.

Солдат застыл в стремительном броске,
С открытым ртом в предсмертном диком крике ...
Он в меди кованой, а я стою в тоске,
Мгновенью внемля – жизнь бойца на пике…

Внизу – казенные сухие строки…
Я вижу в них горящий Сталинград!
О, эти дни войны суровы и жестоки,
На этом месте был кромешный ад...

Оборонялся полк морской пехоты,
Траншеи шли среди обломков кирпичей.
Дым едкий доводил бойцов до рвоты
И резкий запах множества смертей...

Фашисты шли, как их огонь противен,
Был этот миг отчаян мужеством людей...
Земля стонала, сёк свинцовый ливень,
Гремела битва много долгих дней...

Ревел металл, свистел разлёт осколков,
Бесчеловечно, зло сливаясь в вой!
Фашистов многих из винтовок перещёлкав,
В ответ стреляли все, кто был живой...

Морпехи видели, как с лязгом и урча,
Из-за развалин танки на окопы...
Ползли и, громко сталью грохоча,
Вбивали в землю русскую пехоту...

И пулемёты всё пространство захлестнули!
И гибли многие от страшного огня:
Роились и визжали злые пули,
Рычали танки, из орудий бой ведя...

Фашистский танк рядом с окопом Паникаха!
Почти над ним, один момент до краха.
В бушлате черном был похож на схимонаха-
На встречу танку встал моряк без страха!

Духовно возвышаясь над врагом,
Он сердцем храбр и к небу торопился!
И погибал достойно, не рабом,
Возможно, прямо к Богу возносился!

В тот миг, когда поднялся в полный рост,
Чтобы с размаху бросить в танк бутылку
Вдруг по стеклу шальная пуля в хлёст!
Бутылка вдребезги - и жидкость по затылку...

Свечою вспыхнул сразу человек,
Времени не было, чтобы ему сбить пламя!
Моментом высшей истины вовек
Моральный выбор поднят им как знамя!

Огонь сжигал его святую плоть,
Объятый пламенем он ринулся в атаку!
Сгоравший заживо, спешил перемолоть
Врагов отечества. С второй бутылкой к танку!

Раздался грохот, вверх взлетел огонь!
В дыму и копоти исчез герой бесследно...
Звездой Героя он посмертно награждён,
Пусть светит слава Паникаха беззаветно!

Как жаль, что ты не дожил до весны,
В тот майский день Победы в сорок пятом...
Тебе грехи людские не страшны,
Самим собой в бою с врагом распятом.

Чтоб внукам снились сказочные сны,
Ты жизнь отдал и трепет душу память...
Дай Бог, чтоб больше не было войны,
И нашу грудь осколки не изранят...

Почётна храбрость всех погибших на войне
Солдат принёсших нам великую Победу!
Достойно мужество, оно всегда в цене,
Вы жизнь отдали и спасли от зла планету.

Бессмертный полк... В нём наши деды с нами...
Как океан, огромен общий строй!
Всегда гордиться внуки будут вами:
Каждый из вас для нас - живой Герой!

В кровавых битвах верх мы одержали:
Горел Рейхстаг, в руинах пал Берлин!
Мы над Европой знамя поднимали,
Победу праздновал народ - он был един.

Какой ценой нам всем она досталась:
С лихвой была Святая Русь в слезах...
Сколько людей в огне войны осталось?
Это наш праздник с болью на глазах!

Плечом к плечу мы все сегодня встали,
Как будто предки к нам сошли с небес...
Их души с радостью над родиной летали,
И каждый павший в этот день воскрес!

Бессмертный полк прошёл по всей России!
В нём оживали не пришедшие с войны...
Потомки подвиги прадедов не забыли,
И той пропахшей порохом весны!

Вновь ваши души к нам вернулись с неба:
Солдат — героев, опалённых той войной...
И вместе с вами летит громкая Победа!
Салютом вдруг над нашею землёй...

А те герои, что в полях остались,
Уже давно проросшие травой...
Тогда за правнуков сегодняшних сражались,
И дни и ночи жертвуя собой!

И ныне вновь ожила ваша слава,
Теперь мы вместе с вами встали в строй.
В огне животворящем эта рана
Пульсирует, как ваш последний бой!

Всё меньше май встречает ветеранов...
Идут года, уносят в мир иной.
И на земле осталось мало шрамов,
Той битвы страшной, битвы роковой.

Всё чаще на портретах оживают
Родные лица, и мы чувствуем родство.
Когда нас ваши души обнимают,
Трепещет в нас всё наше существо!

В полку бессмертном с каждым годом прибывает.
Победу празднуем: еще один салют...
Сердца отвагою ваш подвиг наполняет,
И внуки к обелискам правнуков ведут.