Я поднимаюсь в небеса,
Возвёл на небо трап, я в два верста,
Как экскаватор без конца,
Но я ушёл не на всегда...

Я лишь поднялся за идеей,
Чтобы вселять её в сердца,
Она же пустотелая ханжа,
С нею знаком я не был никогда.

В ней утопилися моря скандалов,
Не чистых, но гениальных идеалов,
В ней море полное воды,
И рыбы плавают внутри.

Теперь иди! Забудь кресты!
Её уж больше не спасти!
Оставь её глубокие следы,
И нам пора самим идти.

Сломались лестницы ступени,
И рухнул трап, уж не спуститься,
Остались мы на вечно тут томиться,
А нам, хотя б минутой перебиться.

Теперь уж нам не веселиться,
Хоть в горести нам утопиться,
И ночью нам опять не спиться,
Дай бог минутку перебиться.

Никто не думал, не гадал,
Что может с неба, трап упал,
И я попал в немой капкан,
И каждый день танцую я канкан!

В судьбе нашёл глубинный я провал,
С небес, на землю, не попал,
Остался в воздухе кружить,
Дай бог найти обратную мне нить...

Тишина, что есть такое?
Никто бы толком не ответил,
Никто даже бы не понял,
Не смог связать бы нить.

Ведь нить подобна тишине,
Тонка, слаба и не заметна,
Неощутима, как граница из стекла,
Как тонка мембрана жизни человека.

Она и есть, и даже ощутима,
Но чуть ослабишь хватку,
Шершавых пальц, обычного раба
И вот её уже тут нету.

Но кто нибудь, хоть еденица,
Ловила и держала эту нить?
Нить столь не уловимую,
Тончайшую, которая расплылась бы,

Когда ты чуть бы сжал кулак безумия в руке,
Когда бы отпустил все мысли,
Мелькающие в маленькой коробке,
Которую так наровишь подвесить.

Придаться невисомости и тишине,
Чтоб небо залечило раны,
Которые, котомкой на плече
Тащил ты многие года.

Тяжёлый груз ночной тревоги,
Обиды в горле ком утихшей лавы,
Застывшей лишь на время,
В коробке, будто в галереи.

Она как будто экспанат,
Но ты не зритель, а вершитель
Ты есть творец сея исскуста,
Как Пауль Кле иголкой по стеклу.

Ты будто новый символист,
Спускаешь пыль на полотно
Некчемной жизни,
Считая, что так суждено.

Но есть ли капля краски,
Которая раскрыла сущность жизни?!
Тот цвет который показал дорогу,
Судьбой начерченой в цветах?!

Цветах унылой, грустной жизни,
Которая раскрыла отвлеченность,
В унылых фразах слабаков:
Не мог я раньше, сейчас я тоже не смогу.

Но есть ли капля правды на холсте?
Которую залило белой краской,
Как будто не имеет смысл больше,
Скрывать и прятаться во лжи.

В своей утопной ванне,
Будто бы в болоте,
Которое все тянет глубже,
Глубже в тьму.

Я начал с нити тишины,
Но а зашёл в глухую тьму,
Я показал судьбу,
Судьбу в один лишь шаг...

Абстракцией завернутой в газету,
Которая лишь поглотила буквы,
Отрывки цифр на билете, мнимую судьбу,
На дне бездоного пакета старой кухни.

Мы видем снег, он видит нас,
Спустился в этот мир для нас.
Блестяще в воздухе кружа
Нас поражает глубина.

Он видит колкость наших фраз,
Хотя и сам он как алмаз,
Он также падает как мы,
И видит дно из глубины.

А глубина пронзает всех!
Как детский плач, или же смех,
И лицемерен он как мы бывает,
Когда на нас дождём спадает.

Он проевляет негатив,
Прозрачных фаз он эксклюзив,
А маникены все похожы на один,
Ведь трафарет у них един.

Я смотрю за окно,
И вижу вновь темноту,
Алый свет далеко,
Но я вижу звезду!

Уходить не хочу,
Но отпустить я прошу,
Я больше не жду
Вашу мечту.

Если уйду захочу,
Не вернуться могу!
Но тебя я прощу,
Ведь я так же люблю.

Этот холод пронзит!
Но увы не меня.
Я закрою глаза,
Предо мной темнота.

Эта тьма лишь моя!
Серый цвет для тебя.
Оживленно но мертв,
Существую но жив...

Они все лица примеряют
И думают что их все уважают,
Других сторон не принимают,
В свой омут с чертями ныряют.

Их многоликий проважает,
И в правоте их уверяет,
Ведь умный дъявол знает толк
И как вести за собой полк!

Но все окажемся мы в трюме,
В подземной алочной тюрьме,
Пятлей изведаем всю тыщу,
Хотя и съели мы седьмую пищу.

Все мы грешны, но в мере,
Что скажет моцерт о сальере?
Какой напишет реквием ему?
Хоть сам уже лежит в гробу!

Тогда его и поразил инсульт!
И где же, этот красный пульт?
Готовый отмотать назад,
Чернее тучи этот смрад!

Я проведу малевича квадрат,
Его ступени ведут в ад
И пусть пронзит их души град,
Как стекл острых водопад.

Я нарисую яблоко раздора
И искушений целый сад,
Как дивен этот Мирный ад
Сплошной лишь бал да маскарад.

Мне не нужны авации
Мой мир уже в прострации,
Он поглащен лишь чёрной тьмой
И лес вокруг один глухой.

Оттенки серого во тьме,
Твоя рука горит в огне
Ты искушал её из вне
Земля к земле, душа к душе.

Играю в прятки сам с собой ,
И для меня весь мир глухой
Как будто в поиске себя,
Бродила по лесу душа.

Я не найду отражёнье себя,
И может в этом вся вина?!
Не удержали душу ордена,
Взлетела, взлетела с ада в небеса!

Я прочитал все 2 завета,
Но не узнал ни одного секрета
Как он проникся душами людей?!
Как разглядел в них этот грамм?

Он слышит нас всегда,
И дрожь из голоса молитв ему видна,
Он понимает тяготы проблем
И он прощает грехи всем.

А может вовсе отвечает?
Никто об этом не узнает.
Но силу веры знают все
И Савл есть в этом числе!

Ослеп, прозрел, покаялся!
И сам он стал преспешником Христа,
Но что проникло в душу антихриста?
Мы не узнаем никогда!
                     Вот вера, верь в меня...

Всплыл труп надежды новой,
И вера выросла во лжи,
И Алый червь пронзил исконность плоти
Гнеет как море с головы.

Солёная вода омыла эти берега,
Мой путь на суше кровоточет
И протекает там где хочет
Он не сосуд и не был никогда.

Но есть в нем человечная мечта,
Её смешали с грязью, невидна она,
Она как мертвый кит лежит
Беспомощно и жалко смотрит.

А люди ходят, смотрят все вокруг
Смертей замкнулся жизни круг,
И в этом смысл пяти букв
Надежды всплывший труп.