Если завтра меня не спасет, то никто уже не поможет
Я опускаю вниз нож и тонкие жалюзи тоже
Темнота накрывает глаза и чьи-то кровавые лица. Боже
Сейчас бы чаю и сахара с десяток огромных ложек
Сейчас бы шприца иглу и горячую смерть под кожей

Если завтра меня не спасет, то другой исход невозможен

Ты сейчас говоришь много слов — лучше бы ты молчал
Одиночество губит людей — говорил я тебе /кричал/
Ты запирал себя в комнате — и это лишь начало начал

Ты там в своем мирке
Видать совсем одичал

И забыл
Как пытался себя убить

А я
Тебя
Откачал

Целуя тебя, я вижу лишь тугой кошель — в нем стопарь серебряных медяков
Дышит в спину тупик
/Бесконечность всех моих тупиков/
Захлебнуться /утонуть/ бы у берега тех израильских островов
Иуду никто не простит — никогда и во веки веков
И в конце меня ждёт лишь гнилая веревка
Как основа основ

Когда-нибудь я покаюсь, как египетский Феанон
Это мне не поможет, я знаю

Ведь это
Будет
Уже
Потом