Решётка во все стороны, железные прутья.
Мы — люди простые, нам решать-то буквально судьбы.
Те, кто кругом сидят лишь борцы за свободу, люди,
Коль имеется бес свободы, так и без свободы побудем.

Работаем, шито-крыто, сдача карты в аренду,
Работаем только крипто, руки моем в моменте.
Отмоем не только руки, но баксы тоже пойдут,
Зови меня Teddy Bear, я мишка, а не петух.

А над гостиницей туманно всё или же это души,
Родитель топ-топ в участок, сыро и полутьма.
"Товарищ майор, бейте гадов", но лучше побить баклуши.
Родитель топ-топ до дома, правда теперь в слезах.

И набивают мне морду медведя, да на спине,
Я пока не небе, но вижу то, что извне,
И как бы ни проклинали меня, чтоб я умер сходу,
Я просто топлю либеральность, за маской мой бес свободы.

А в мишках прячутся бумажки,
Те, на которых дяденьки смотрят прям в потолок.
Клянусь, не принимаю взятки,
Придут другие дяди, да сразу к делу — в мешок.

И, прости, Машенька, прощай.
Мама сегодня заберёт тебя, в два часа будь на вокзале.
Я люблю тебя, просто знай.
Не увижу тебя подле, ведь искать я даже не стану.

Поцелуй на прощанье, сапогом о железо УАЗика,
Как прежде всё не будет, как бы я себя не просил.
Убийц здесь не было, раз — и мальчик без глазика,
Несчастный случай, что везде мог бы произойти.

А в мишках прячутся бумажки,
Повязки, стволы да ножи;
Отель семейноориентирован.
Чтоб не плакать о смерти брата — обоих жизни лишить.

Всем привет, ребята! Родители, малыши,
Наша скромная гостница примет вас за гроши.
Но, право, не бойтесь, протянете, сколько вам хочется дней
За стенкой читают сказку, где погибает кащей.

И покамест не приедет инстанция для проверки
Уют не покинет комнат, что делят старые дверки
Машины стоят, хоть не много, мы рады каждому гостю
Делим прибыль по-братски, счёты мы сводим по росту.

На входе плюшевый мишка, а подальше его друзья
Дети постояльцев считаются: "Чур не я!"
Шофёр им кричит: "Потише!", но деткам всё равно весело
Мы ж ненадолго, лишь пару минут побесимся.

Улыбка сверкает ярко, но помни, статичности нет:
Сегодня цветы да пляски, завтра в шкафу скелет.
И будучи злодеем, добро обратив на пользу,
Начнётся новый этап, что назвал бы я беспокойством.