Верлибр

я так хочу рассказать тебе многое,
разложить всё по полочкам,
вернуться в то место,
напоминающее о тине,
где ты мог быть чем угодно:
ноющей раной на больном сердце
или ножом, подставленным
под мое горло.
ведь я не смогу к тебе прикоснуться,
не могу ничего изменить.
для меня ты всегда будешь одинаково
прекрасным и неприступным,
как луна-красавица,
охраняющая логово зверя.

я помню, как ты говорил мне
о теории относительности,
о галактиках, что так далеко,
о скоплении пыли в темном углу,
что чтобы убить человека,
молнии хватит одной наносекунды,
что говорить всегда правду —
это нормально,
а на каждый вопрос
найдется ответ.

но зачем мне все это,
если меня интересует только то,
что ты чувствовал,
когда впервые коснулся моей руки?
ты не отвечаешь.
и мы сидим посреди этого огромного мира
в высокой траве,
где драгоценные воды нашей реки
скоро превратятся в песок.

О да! Давайте, возбраняйте
Стремиться нам к высотам тем,
Что раньше радовали вкусом
Вассалов лиры и земель!
"Зачем питаться своим сном,
Дрожать и в тон мечтаньям стон
С души срывать, когда давно
Все это вам сочинено?".

Консерв любитель да вина -
Вся эта блажь ему вкусна.
Приятен свет ушедших дней,
А новый повар в этом мелк:
"Дурацкий свежих блюд мотив,
И плохо вставлен прототип,
Не вижу здесь я брик-а-брак*...
Увольте, сударь, смысл иссяк!"


_____
*Брик-а-брак - старые коллекционные (или просто поддержанные)вещи, ценные только из-за своего возраста (одно из определений).

Всего лишь два стекла,
два неглубоких озера…
И мы стояли бы рядом, но нет:
разделены, отдалены надолго видимостью
друг друга сквозь глубину стекол.
Навсегда

уезжает поезд твой,
мой остановлен временем –
больше не встретимся. Нам это
зачем? Ты – в свой город, я уеду в свою
печальную комнату, одинокую,
где прошлого

слишком много. Буду
вспоминать это, и воспоминания
уничтожат меня. Но зачем им?..
Уж лучше бы никогда не смотрел в это туманное
стекло и тебя не видел. Сигнал.
Ещё пять минут.
Успею!..

Танцевали листья и кружили на ветру –
настал мокрый осенний вечер.
Серое и холодное небо грустило,
как я,
как эти падающие листья.

Печальный танец!
Музыка его – завывание ветра: «Вниз… падай…».
Черный асфальт, покрытый грустью,
как я,
страдал и смотрел на туманные краски неба.

Шуршите тихие голоса
немногих живых,
немногих светлых листьев, что держатся,
как я,
устав и обессилев, на тонкой ветви:
жизнь.

И всё же падение наше –
беспечный неудержимый танец.
Так готовьтесь к нему, танцуйте,
как я,
как эти танцующие листья.

Через треснутую дырку
Свет к окуляру моему.
Глядит и гладит безпечно
Дергает коробку
Чтоб с отрыжкой вышло
Сладко.

Через тугую трубу
Выплыть из пошлости.
Под мурлычку круга
Надо обоссать вам лица
Только так найду вес свой

Годы в деле порошаться
А жир притягивает паству.
Да упокоятся их души
Зажрамши в шелки
Свободу.

А я не пьянею от них
Они не пьянеют от нас
И них не будет нас
Пока нас не будет них.

А я гнедой
А я жилистый
Но кто я
Никто
Нкт
Совсем нкт

А смех упал в червоточину.
А ботинок прошел по нам.
И ушел
В даль
К звездам.

В тёмной комнате пыльной,
Заросшей колючим терновником,
Томился годами, старинный,
Потрёпанный рояль.

О нём уже все позабыли,
И дом давно пустовал,
Лишь маленький мальчик заглядывал,
Отрешённо садился играть.

И каждое летнее утро,
Влюблённый в подругу - скрипачку,
Ходил он играть на рояле
В соседский заброшенный дом.

Играл он и классиков разных,
И любимые песни её
В надежде, Что она улыбнётся,
Услышав на сцене его.

Но счастье продлилось недолго -
Однажды, играя "Реквием",
За секунду до кульминации
Обрушился потолок.

И мальчик не сможет больше
Как раньше играть скрипачке,
Не скажет он ей через музыку
Заветные слова.

А девочка не горевала.
Лишь доиграть решила
Ту роковую музыку
На похоронах любимого.

И вот, уже спустя годы,
Играет она лишь для друга,
Что учился играть на рояле
В доме что был под снос.

И вспоминает за чаем,
Как нёс её инструмент
И рассказывал байки смешные
Провожая на её трамвай.

Как мечтали о том,
Когда вырастут,
Что будут стоять на сцене
И вместе играть.

Их музыка соединится
И станет одним целым,
А публика заворожённо
Будет в неё вникать.

И плачет сейчас та девочка,
И мается от одиночества.
В погоне за потерянным прошлым
От любви отказалась она.

Я всегда мечтала, что мой Искомый окажется Настоящим Поэтом.
Будет тонко формулировать свои чувства ко мне в стихах, и
мы будем играть в прятки между Вселенной и зримым миром,
и понимать с полувздоха, и отвечать с полумысли.
А вот она я, смотрите, в объятиях Обыкновенного Человека.
Он не пробовал ткань Вселенной на вкус и боится Смерти,
Обыватель по Кьеркегору, Педантичный по Леонгарду,
а еще он играет в танчики и меня очень любит.
А я не перестаю забирать его боль и грусть,
убаюкивая его на своих руках, отдавая ему свой свет,
потому что это моя игра, и я тоже его люблю.
Мы не спорим о философии, мы не слушаем вместе классику,
и в театры не ходим, и вообще очень редко видимся.
Но однажды, когда мы стояли друг перед другом, разверзнутые
всеми мыслимыми мирами наружу, чуждые и остывшие,
он посмотрел вглубь меня обезумевшим взглядом,
и внезапно завеса Вселенной вокруг всколыхнулась,
я передумала исчезать, мои руки стали опять по-человечески теплыми,
потому что я наконец увидела,
что никто из поэтов не оказался б способен
любить настолько невыразимо,
как любят обычные люди.