Прозаические миниатюры

Я не разговариваю с тобой. Не знаю ровно ничего о твоем настоящем. Счастлив ли ты? Вспоминаешь ли? Скучаешь? Боюсь, ответов мне не получить. Меня приводит в смятение и тревогу любая мысль, связанная с тобой тонкой, невидимой ниточкой. Мне её никак не оборвать. Поверьте, я пыталась сотню тысяч раз, искренне проклиная, что когда – то тебе ответила премилым сообщением. Божье ты мое наказание, кара за всё плохое, что я сделала людям за свои 23 года. Когда же ты оставишь меня? В смысле, когда, наконец, закончится бесконечный, каждодневный, хаотичный поток мыслей о тебе? Не могла ведь я в жизни кого-то так сильно обидеть …

Упаси Господь, ты объявишься. Реагирует не просто каждая клеточка моего тела - мой уютный, спокойный мир переворачивается и слетает с рельс к чертям. Страшно: сердце колотиться, дыхание сбилось, руки трясутся, голова (предательница!) начинает плохо соображать. Признаться, думала, что моя психика намного устойчивее. Справедливости ради хочу отметить, что перепробовала, перечитала, пересмотрела я немало методик по устранению своей «головной боли». Лишь бы только не хроническое. Помолюсь за это.

Если когда-нибудь случится, что ты мои слова поймешь именно так, как я подразумевала, боюсь, случится что-то немыслимое. К примеру, ад замерзнет, с неба вместо снега посыплются мармеладки, динозавры воскреснут. А самое жуткое, что я еще задумаюсь над тем, чье присутствие в жизни губительнее: твое или динозавров.

В общем, элементарное, человеческое понимание - невозможное явление в наших не без того осложненных всевозможными жизненными обстоятельствами отношениях.

Процесс самого общения – тема вообще отдельная. У нас лимит доброжелательности и расположенности друг к другу – минут 5- 10. Если случается, что мы поддержим непринуждённую беседу более назначенного лимита, значит, система дала сбой – либо пьяна я, либо ты, либо оба. В здравом уме мы, как правило, как два суриката в дикой природе.

Так вот, по традиции сценарий наших разговоров заранее написан нашими же предрассудками, укоренившимися манерами общения, особенностями характера, что противоположны вплоть до взаимоуничтожения. Любопытно: ты наизусть знаешь перечень всех мелочей, которые я всем сердцем ненавижу (уверена – у тебя даже в кармашке лежит список на случай следующей нашей беседы), и, соответственно, ничего не пропуская, по пунктам, на бис повторяешь снова те же ошибки.
Например, вот, задаю я вполне конкретный вопрос – «почему?», на который предполагается ответ – «потому что …» . Но ты, ты стоишь как неподготовленный студент перед преподавателем, и, чтобы не схлопотать двойку, начинаешь нести абстрактную чушь в надежде на то, что пронесёт. И вот, в один момент не без того уставший преподаватель устает слушать, и, без какого-либо намека на «понять и простить» ставит ему двойку. Заслуженно? Заслуженно.

А бывает временами у тебя внезапный порыв заботы. Ты участливо спрашиваешь, почему я не сплю ночами, отчего я стала такой нервной и плохо ем. Серьезно? Ты правда хочешь знать, кто всему виной? То есть, совсем никаких вариантов нет? И вот на этом самом месте меня замыкает. Не то, чтобы я злилась, но если бы ты умирал, а в руках у меня было что-то, что спасет тебя, я бы это выкинула. Хладнокровно, показательно, расчетливо. Вот так ты пробуждаешь, как вулкан, мою сучью натуру.

Эх, стереть бы с жизни моей фрагмент, где появляешься ты. Заноза души моей доверчивой. Настигшая карма в обличие молодого парня с большими, серыми глазами, в которых, вероятно, есть что-то гипнотическое (иначе я не могу объяснить того факта, как быстро повязла в этом болоте). Ты не пассажир моего поезда, что зашел и вышел через какой-то промежуток времени на определенной станции. Ты тот, кто выходя, окидывает взглядом будто прощаясь навсегда, будто я имею значение, будто я что-то поистине важное. И вот, я вижу на твоем лице сожаление, на минутку вспоминаю о нашем хорошем, хочу остановить тебя, попросить еще проехать со мной немного. Но, прикусив губу, молчу. Мне хочется заплакать, хочется, чтобы ты, увидев мои слезы, вернулся, прижал к себе, пообещав больше не уходить. Но я сглатываю этот комок, отворачиваюсь, чтобы ты не догадался. И тогда ты незамедлительно сходишь с этого поезда. Я чувствую холод, обильным потоком соленых слез я пытаюсь смыть боль. Будто в моем сердце образовалась черная дыра, что поглощает всё хорошее, что во мне есть, а я не могу остановить это. Знаешь ли ты что наделал? …

На, вот, держи пистолет, возьми, возьми, смелее. А теперь направь его на меня и пристрели. Но пристрели так, чтобы скорая не успела меня спасти. Стреляй в сердце, стреляй в голову. Ну же, не тяни. Что такое? Жалко стало? Да брось, оставь эмоции … Всё равно то, что делало меня живой, ты уже убил ранее, а теперь осталось дело за малым. Не убьешь, значит? Что же, хорошо. Тогда я сделаю этого сама. Но ты ведь не отдашь пистолет, не позволишь, верно? Ах да, точно, ты же герой, благородный рыцарь, что спасает глупеньких принцесс …

Ты страшный человек. Ты делаешь больно даже своей добротой, даже любовью ранишь, палишь крылышки, будучи уверенным, что это во благо.

Осточертели твои выходки. А знаешь, что я сейчас имею в виду? Ведь позже, спустя время, ты снова попадешь в мой поезд. Сценарий расписан. Круг замкнулся. Я в аду.

Эпилог

Я не разговариваю с тобой. Не знаю где ты, всё ли у тебя в порядке. Я потихоньку выздоравливаю, стала есть нормально и спать. Но, знаешь, я по-прежнему думаю о тебе, находясь каждый день в ожидании твоего возвращения. Может, на этот раз ты не вернешься уже? …


© Copyright: Анастасия Логушева, 2018

Шли как - то два путника по одинокой дороге. Идут, идут и вдруг видят, что дорога закончилась. Говорит один из них :
- Надо вернуться, а то ещё заплутаем.
Другой молча пошёл дальше.
- Ты куда? Тут же дороги нет, - удивился первый.
- Ну как же нет? - улыбнулся другой и указал на свои следы, - так вот же она.

Сколько неведомых дорог страшат меня. Сколько
раз я сбивался с пути и
блуждал. Звезды
очаровывали меня, а тьма
наводила ужас. Твоё имя стало моей молитвой. Сила твоего слова
внушала мне уверенность, сила твоей надежды наполняла меня светом изнутри, сила твоей любви разгоняла мрак, который сулил мне погибель.
Без тебя я бы исчез.

Когда - нибудь я признаюсь, что ты стала моей бессонницей. Когда-нибудь я непременно
скажу, что дыхание моё
зависит от тебя. Когда-
нибудь я прошепчу, нет,
прокричу, чтоб ты
непеременно услышала,
что я люблю тебя.
Надеюсь, это "когда-
нибудь" наступит скоро...

А где-то внутри нас живут
маленькие ангелы,
которые тянутся друг к
другу. Но что это за
губительная сила, которая
не даёт им дотянуться?
Ааа, кажется,
вспомнил...гордость .

Я не против тёплых дней. Они скрывают мой холод. Я не против холода. Он прячет мой лёд.

В трудные времена важно предаться философии и представить, что ты значимое существо среди незначимых планет. От нас скрыты тысячи миров, и это правильно. Мы не можем устроить даже нашу крохотную Землю, что уж говорить о других пространствах.

Мы – песчинки вселенной. Атомы мироздания. Но если подумать, то в малом всегда кроется сила большего. Не будь секунды, минута умерла бы, а час не родился бы никогда.

Без искры не появится пламя, без капли — воды, без дуновения — ветра. Маленькие детали также важны, как большие: они спаяны и в совокупности своей составляют, скажем, механизм часов. Без стрелок мы не узнаем времени, а ведь они так малы.

Не пройдя детства, человек не вырастет.

Каждая пылинка является частью земли, каждый человек — частью мира. Горы — это камни; множество камней, состоящих из молекул, которые состоят из атомов, а те — из элементарных частиц.

В сравнении с космосом все планеты — крупицы пыли. Но неужели они совершенно не важны? Каждый из микромиров большой вселенной имеет право на существование. Ведь без них она не имеет смысла. Ведь без них она пуста. И мы без малого сердца нашего пустотны, и весь мир бы высох без капель дождя и оледенел бы без лучей солнца.

Важно: спасти дерево, чтобы вокруг него образовался лес; сберечь лес, чтобы вокруг него витал воздух; не загрязнять воздух, чтобы сохранить жизнь. Этот закон действует в пределах каждого уголка обитаемой и необитаемой вселенной. И без него множество миров рухнет, как карточный домик от слабого порыва ветра.

Ни один из известных вирусов не способен к самостоятельному существованию.
Это значит, что если я вирус, то должен тебя убивать: только так я могу жить.
Вирусы не виноваты, что от них нам плохо.
Они просто одиноки.

Но...

Если два человека ведут себя, как вирус, то они
убивают друг друга, чтобы жить, и получается, что никто не умирает.
Поэтому важно найти спутника жизни среди вирусов.
Иначе кто-то умртёт...

- Если я тебя больше не увижу, то хоть дай наглядеться на последок..
Если бы ты знала, как я не хочу забывать твое лицо.
Уж лучше бы забыть все знакомые лица, но одно твоё помнить всегда.
Я наверно, говорю смешные вещи, не существенные, раз ты смеешься..
- Нет, глупый , я просто хочу чтоб ты запомнил меня счастливой... А ещё, дай мне свою руку. Дай мне запомнить твою ладонь. Глаза забывают, а руки всегда помнят.

Так уж сложилось, что люди из памяти моей не уходят, они остаются в ней навсегда.
Память принимает всякого и плохо и хорошего, а вот с душой все иначе.
Все не так с душой, если человек не уживется в ней, он умрет.
Умрет и никогда не воскреснет.

"Все люди чего-то бояться,
кто-то боится высоты или
пауков, кто-то боиться
самой смерти. Я долго
думал, пытаясь понять, а
что все-таки на самом
деле страшит меня, и я
понял. Понял, потому что
со временем начал
приближаться к тому, чего
боюсь больше всего -
перестать чувствовать".

Хочу побольше знать добрых людей.
По истине добрых, а не тех, кто доброту путает с вежливостью.
К чертям драным эту вежливость!
Я предпочёл бы разговаривать с невежей, если он будет говорить правду.
Но все же, возвращаясь к доброте. Мне хочется общения с добрыми людьми, с теми, кто будет
искренне стараться выворачивать душу свою
наизнанку, кто будет лезть к тебе под кожу с искренним интересом
знать, чем питаются твои
мысли.
Мне хочется взаимозависимости. Кажется, это называют "любовью".

А где-то внутри нас живут маленькие ангелы,
которые тянутся друг к
другу. Но что это за
губительная сила, которая
не даёт им дотянуться?
Ааа, кажется,
вспомнил...гордость .

Когда - нибудь я признаюсь,
что ты стала моей бессонницей.
Когда-нибудь я непременно скажу,
что дыхание моё зависит от тебя.
Когда-нибудь я прошепчу, нет, прокричу, чтоб ты непеременно услышала, что я люблю тебя.
Надеюсь, это "когда-нибудь" наступит скоро...

Сколько тебе ещё нужно денег,
Чтобы купить счастливую жизнь?
Сколько тебе ещё нужно разочарований,
Чтобы понять какой валютой платят за счастье?

На берег реки вышли двое, Юноша и Девушка. Закат огнём отражался в струящейся воде, а вода - в глазах двоих.
- Может, пойдём искупаемся?
- А ты не боишься обжечься о солнце?
- Ну что ты! Конечно же нет, ведь оно в прохладной воде, значит не горячее.
Они разделись и почувствовали на коже, как их тела обволакивают потоки прохладного воздуха. Казалось, что ветер - такой же живой, как они. Он устал блуждать целый день в полях, шуметь листвой деревьев, а теперь лишь хочет обнять кого-то крепко и унести с собой в полёт. Каждому порой нужен кто-то, кого можно подхватить и унести.
Юноша и Девушка зашли в воду по пояс и стояли неподвижно лицом к закату. Вокруг тихо шуршала листва, журчала вода, пальцы были погружены в обтекающую их воду, а солнце в лицо заставляло щуриться. Они дышали глубоко, неспешно. Покой и тишина, словно бы это ничто, но это всё же так много.
Глаза их были зажмурены из-за огненных отблесков солнца на ряби воды, Двое стали грезить наяву. Вот у них исчезли ноги, растворились по пояс, слились воедино с водой, подобно тому, как в кентавре человек сливается с лошадью. Они двигались синхронно, словно в танце, повторяли движения друг друга. Они подняли руки к глазам и увидели, что по венам у них струится огненная вода, что пылала вокруг них в свете заходящего солнца, они посмотрели друг на друга глазами, сверкающими жидким огнём.
И вот пустились они в лучший танец на свете. Обнажённые, искрящиеся кружились они вокруг друг друга, свивались в спираль, подобно спирали ДНК, то взмывали ввысь на огромных столбах воды, то ныряли глубоко под воду, плыли друг к другу и соприкасались ладонями, сливавшимися воедино. В воздухе они сплетались в причудливые узоры со многими петлями, узлами, так кипящая лава растекается по рельефу местности, бороздам и впадинам. С их пальцев летели во все стороны брызги, сверкающие искры.
Двое стали единым целым в этой воде. Не всякий сможет усмирить свой пыл, обретя такое чудо. И вот в своём танце они обняли друг друга и взмыли так высоко, что коснулись солнца и в миг обратились в пар. А спокойный ветер подхватил их на свои крылья и унёс далеко-далеко. Он устал блуждать весь день над полями и реками, шуметь листвой деревьев, а теперь лишь хочет обнять кого-то крепко и унести с собой в полёт. Каждому порой нужен кто-то, кого можно подхватить и унести.

Он шёл по пустынной ночной улице. В спину ему дул сильный ветер, бросал за ним следом охапки сухих листьев. На нём был бежевый плащ и чёрный котелок на голове, который он придерживал рукой, чтобы тот не сорвало ветром.
Дорога была дальняя и поздняя, он устал и засыпал на ходу. Тут он услышал за спиной странный звук, словно кто-то сдвинул бетонную плиту, обернулся, но света фонарей было недостаточно, чтобы что-то разглядеть в темноте. Он постоял пару секунд, обернувшись назад, потом пошёл дальше.
Через несколько шагов он снова услышал тот же звук позади и оглянулся. И что же, прямо у него за спиной стояла стена. Не было сомнений, когда он проходил здесь секунду назад, алея была свободна от всяких преград. Мужчина удивился, решил продолжить свой путь, но и перед собой, прямо на пути, натолкнулся на стену. Так же и с обеих других сторон, он был заперт в узком пространстве не более метра длиной и шириной. Он взглянул вверх и увидел там крохотный квадрат открытого пространства, слабо освещённый звёздами и луной.
Тут кирпичи в окружающих его стенах стали выдвигаться в шахматном порядке, словно предлагая ему карабкаться по ним наверх. Так он и сделал, переставляя ноги с кирпича на кирпич, перехватываясь руками, он начал восхождение к далёкому простору наверху.
Мужчина забрался почти наполовину, как вдруг кирпичи снизу стали сдвигаться, захлопывая всё пространство внутри трубы, угрожая раздавить его, если он не поторопиться забраться наверх. Мужчина стал кричать, как можно скорее хвататься за всё подряд, а отверстие высоко над ним не приближалось, а наоборот, оно отдалялось с той же скоростью, с какой он взбирался наверх. Снизу уже поджимала смертельная ловушка, вот он приготовился к тому, что его раздавит, но неожиданно всё прекратилось так же, как и началось, в последний момент.
Он встал на образовавшийся под ним пол, а кирпичи снова спрятались в стену, карабкаться выше было невозможно. Долгое время ничего не происходило. Он сел на пол, обхватил колени руками, покачивался взад-вперёд и смотрел наверх, на небо. Так продолжалось долгое время, мужчина не знал, как долго, потому что часы на его руке остановились, а стрелки размякли и болтались на циферблате словно две чёрные нити.
Вдруг он услышал странный шум, гул над своей головой, эхом отдававшийся в узком закрытом пространстве. Он поднял взгляд у небу и заметил, что оно приближается, спускается со своей высоты прямо к нему. Вот он увидел, как небо стало проникать в трубу, оно стекало по её стенам густой вязкой массой. Небо достигло той глубины, где он сидел, и стало медленно заполнять трубу. Он вскочил, стал снова пытаться залезть наверх, но стены были гладкими, ноги скользили по ним, он уже стоял по самую грудь в густом чёрном пространстве, искрящимся яркими звёздами.
Когда его накрыло с головой, он стал яростно барахтаться, боясь, что задохнётся, но вот воздух в лёгких кончился, ему пришлось вдохнуть и оказалось, что он может дышать свободно, не боясь задохнуться, а стены трубы, окружавшие его, растворились. Теперь его окружал лишь простор неба, воздух был прохладен и свеж, вокруг светились звёзды, а вдалеке была луна и он поплыл к ней.
Мужчина подплыл ближе к луне, встал ногами на её поверхность и увидел дверь, к которой вела узкая дорожка. Он пошёл к двери невесомыми шагами. Дойдя до двери, он посмотрел на неё внимательно и узнал дверь собственного подъезда. Мужчина залез в карман и достал ключи, приложил магнитный ключ к замку, дверь запищала и открылась. Он посмотрел вглубь подъезда, а потом обернулся и не увидел ничего, что было с ним до этого. Вокруг была привычная улица, привычный двор, на площадке скрипели от ветра качели и шумела листва тополей. Минуту он медлил, размышляя о чём-то, а после улыбнулся, кивнул кому-то в темноте, зашёл в подъезд, а дверь затворилась за ним.

Знаешь, когда я любила
мне казалось, что мир
пустой без тебя, но сейчас
все изменилось.... Я
поняла, что пустой была
твоя душа, не умеющая
любить по-настоящему...

Не умывайся грустью,друг мой...её солёная слабость иссушит душу твою, словно лилию в пожелтевшей книге...грустный лик хорош лишь будучи светлым и тихим, как по умершим и погибшим.

А твои солнечные глаза, Радость моя, пусть жизнью глубокой и полной горят,теплее солнца и полуночных свеч...протяни руки мне под звёздным дождём...будем танцевать...пусть заходится восторгом сердечко твоё милое под шёпот сближающихся теней...лишь об одном прошу-не падай в бездну отчаянных струн...я буду вести тебя за руку сквозь огненную реку к единственному чистому острову...стирая кровь с раненых ладоней, сдувая пепел пожаров с шёлковых ресниц,рисуя на хладеющем лице смелую улыбку...

Ты - весна моя невместимо-нежная,и всё,чего желает гитара жизни моей - написать блюз счастья твоего...прямо здесь,на песчаном берегу,по которому идём,едва не обжигая ног. Не пей коктейли печали,друг мой...В них яд...я всегда с тобой...но я бездарный волшебник...

Сто седьмой лицей нежился в жарких объятиях солнца. Я стояла на ладонях крыльца и ждала чудо. Голубоглазое чудо с длинными светлыми косичками и невероятным количеством фантазий и мыслей в голове. Прозвенел школьный звонок. Хохочущий разноцветный калейдоскоп ребятишек высыпал на площадку у крыльца,тут же,казалось,начав играть в сотню игр сразу. "Я поймал Стёпку", - радостно прокричал мальчик,пробежавший совсем близко от меня.... А вот и Лиза. Отдав мне на временное хранение свой рюкзак,она пробежала привычный круг вокруг лицея и мы тихонько двинулись домой. Весь путь занимал от силы минут семь,однако моя племянница со своей любовью к оригинальности,продлила его,по крайней мере,в два раза.
Мы шли по узким, извилистым тропкам и песчаным холмикам, о существовании которых многие даже не подозревают. Почти в начале пути мы встретили большого чёрного жука. Он медленно полз по асфальту и часто останавливался,будто не зная дороги. Лиза положила на его пути веточку. Жук,очевидно осознав,что ему может грозить опасность,пополз быстрее-сначала по ветке,потом по краю лужи,в которой вскоре скрылся.Надо признать, он неплохо плавал. Когда мы уже были близки к дому,Лиза посвятила меня в свою тайну-показала "логово",где она любит прятаться во время игр.Описывать его не буду, секрет всё таки.

За обедом голубоглазое чудо сообщило скучающим голосом,что в школе как всегда ничего интересного не было,и тут внезапно все мы(Лиза,я и наша кошка Плюша, кокетливо сидевшая на подоконнике и смотревшая в окно), услышали необычные звуки,напоминающие...ну конечно же! Глаза Лизы тут же загорелись сапфировым пламенем! Да! Это был звук летающей тарелки и взволнованного шепота зелёных человечков! Их отряд стремительно приближался,возможно они выберут в качестве посадочной площадки наш балкон... Но увы,всё стихло... Похоже у человечков другие планы... После прогулки,приготовления ненавистных Лизе уроков,домашней репетиции к вокальному конкурсу и вечерней игры с динозаврами и Плюшей, я наконец смогла остаться наедине с собой, собраться с мыслями и позаниматься этим своим ещё совсем слабеньким писательством. Сегодня я в очередной раз окунулась в детство-самое искреннее и сладкое время жизни человека. Хотя, честно говоря, я из него ещё и не вышла до конца. До сих пор рисую моря и горы на бутербродах и делю с детьми их самые невероятные выдумки и игры. Не могу вырвать из себя этот кусочек,словно он сросся со мной. Да и стоит ли? Ведь сказано же: "Будьте как дети".

"Я тебя убью, моя красавица", - шептал он. И голос его был так страшен в своей жажде, в своем желании выполнить это. Он даже плакал от безумия и гулко ревел. Истерика сжала ему веки, перекосила рот и велела лишь: "Сильнее!". А он был рад этой воле, грохоча, исполнял дерзко реквием и басил.
Пронесся по земле, прильнул к ней с большим азартом. Целовал, поднимая пыль, пытался обнять... и шептал, шептал: "Я убью тебя. Я тебя убью"... и умирал сам.
Только лишь солнце с жалостью наблюдало за его кончиной. Так строгая мать наблюдает за арестом провинившегося сына или собака за тем, как забирают ее щенят на реку.
- Тебе его жалко, Солнышко?
Солнце молчит. Оно слушает недовольных больных людей.