Луч солнца

На чердак этого старого дома редко заглядывало солнце. Но приходило оно с завидным постоянством – вечером, перед заходом. Приходило, как старый друг. Все обитатели чердака давно привыкли к его появлению, ждали с нетерпением, вспоминая прежние посещения. Причина столь нетерпеливого ожидания была проста: чердак в своей конструкции не имел собственного слухового окошка и свет проникал через два маленьких круглых отверстия, находящиеся почти у самого свода двускатной шиферной крыши. Они-то и служили единственным источником света, освещающего изредка чердак.
Солнечный свет не был похож на обычный дневной свет. В нём было что-то яркое, мягкое, радостное. Он проникал в круглые отверстия и маленьким, жёлтым, пушистым котёнком ложился на пыльном полу чердака. Иногда он касался кого-либо из обитателей помещения своим теплом, и тому мерещилась прошлая жизнь. Появившись, солнечный луч рассказывал затворникам, что он видел за прошедший день.
Обитателей на этом пыльном чердаке было довольно много. Здесь соседствовали сломанные стол и стул, старая стиральная машина, почерневшие берёзовые веники, висящие на перекладине, прибитой к противоположным балкам. Эти веники были попросту забыты после того, как человек связал новые, молодые и свежие. Висели здесь и ботинки с закреплёнными на них коньками, которые были уже не нужны. Их прежний хозяин вырос, да и интерес к игре в хоккей у него давно пропал.
У каждого из них имелась своя собственная история, короткая или длинная, в зависимости от того, сколько он служил человеку. Но все истории были неоднократно пересказаны: их знал наизусть каждый из обитателей, как свою собственную. Поэтому, день за днём проходили в абсолютной тишине. Редко что-нибудь нарушало эту тишину и неизменность привычного положения вещей. Лишь иногда человек по какой-то своей надобности приходил на чердак, и снова монотонно текло время, сливаясь в дни, недели, а иногда и месяцы, до его следующего посещения.
Вот и теперь он принёс целый ворох свежих веников, перевязанных шпагатом, решительно подвинул старые, отчего те в дремоте заворчали. Все обитатели чердака встрепенулись после затяжного сна. Развесив новые веники, человек ушёл, прикрыв за собой дверь. Вместе с ним исчез лоскут света, словно отрезанный дверью.
Молодые веники очень быстро пришли в себя после встряски. Для этого им понадобилось совсем немного времени. Привыкнув к темноте, они зашумели, нарушая тишину. Мешая дремать старикам, молодые заговорили о том, что ещё совсем недавно были ветвями молодых стройных берёзок, но по какому-то нелепому недоразумению оказались на этом пыльном чердаке. В разговор молодых постепенно были вовлечены старые веники. Их непрерывно толкали молодые, бурно обсуждая данную несправедливость, поэтому старики уже не могли остаться в стороне.
Они попытались урезонить молодых, призвав их соблюдать тишину, но молодые отвечали, что, мол, старики не знают жизни. Старики грустно усмехнулись: им ли не знать, как бежит река, зеленеет трава и шумит весной молодыми листочками берёзовая роща! Просто слишком давно это было, так давно, что, кажется, прошла целая вечность. «Молодо-зелено, – думали старики. – Если бы молодость знала, если бы старость могла!»
…Их спор прервал солнечный луч, быстро скользнувший на чердак. Он был светлый, тёплый и радостный. Он много видел, а потому торопился поделиться с друзьями своими впечатлениями. Подчиняясь магнетизму молодости, все замолчали. Каждый думал о чем-то своём, и у каждого была надежда. Старики дремали, и им виделось то далёкое прошлое, когда они были ветвями молодой берёзы…