Я был в космосе. Мне почему-то сказали, что в коме...
Но клянусь вам, я был сорок дней в параллельной вселенной.
Пролетел сквозь тоннель... Тот, который всем мёртвым знакомый.
И возник на планете под небом оранжево-бледным
Ярко-синее солнце и там называлось Ярило.
Я смотрел на него, и казалось - оно меня знает.
Оно грело уютным теплом и почти не слепило.
Надо мною кружили малиновые попугаи.
Я бродил по бескрайнему лесу средь розовых елей,
что врастали в расщелины бронзовых туч по спирали.
Воздух пахнул осенним дождём и весенним весельем.
И наполнен был дивнейшим светом вселенской печали.
Я дошёл до стены из прозрачного обсидиана.
За стеной человек на меня был похож, как две капли.
Кто смотрел на кого не понять было мне, как ни странно.
Да и кто-то другой мог бы знать это тоже навряд ли.
Мы своим естеством подтверждали запутанность квантов.
Я был вынужден делать всё так же, как он, и синхронно.
Улыбались, махали руками и пели бельканто.
Но вот наши миры отличались. Что было резонно.
За стеклянной стеной было так же как, скажем, в Поволжье.
Как в сибирской тайге, как у горной реки с водопадом...
Если здесь, у меня, синий снег. Там - засеяно рожью.
Если там косогоры , здесь кущи лилового сада...
А потом я вернулся обратно по той же дороге.
На планету свою с небом синим и лесом зелёным.
Я был в космосе... Ну или, скажем, в небесном чертоге.
И теперь буду помнить об этом и нощно и дённо.