Шёпот мёртвого города

В краю болот, где сосны смотрят ввысь,
Стоял реактор, словно серый рысь.
Дышал теплом, дарил домам уют,
Не зная, что часы беду несут.

Апрельский день лучами согревал,
И город Припять жизнью трепетал.
Смеялись дети, взрослые спешили,
О страшной доле даже не тужили.

Цвели сады, каштаны вдоль дорог,
Никто не ведал роковой порог.
В квартирах свет, уютно и тепло,
Но время вспять уже не потекло.

Четвёртый блок, где атом мирно спал,
Вдруг вздрогнул страшно, мощь свою сорвал.
И взрыв раздался, разрывая ночь,
Угнав покой и тишину прочь.

Невидимый огонь взметнулся ввысь,
Частицы смерти в воздухе неслись.
Не дым, не пламя – тихий, страшный враг,
Оставил всюду свой смертельный знак.

Сирены взвыли, разрывая слух,
Но враг невидим, словно злобный дух.
Он проникал сквозь стёкла и бетон,
Неся с собою погребальный звон.

И город замер, будто бы во сне,
Оставлен людям в страшной тишине.
Приказ: «Уехать! Взять вещей лишь на три дня!»
Никто не знал – уходят навсегда.

Остались куклы в брошенных домах,
Записки, фото, вызывая страх.
Альбомы, книги на пустых столах,
И жизнь застыла на немых часах.

Теперь там зона – царство тишины,
Где стены помнят отзвуки весны.
Где ветер бродит в выбитых дверях,
И на асфальте – пыль, забвенье, прах.

Стоит скелетом колесо вдали,
Что в небо так и не подняли.
В парке аттракционов ржавый след,
Где детский смех умолк на сотни лет.

Качели стонут в призрачном дворе,
Как будто плачут о былой поре.
И школа ждёт детей на свой урок,
Но пуст и гулок каменный порог.

Разбиты окна, свалены столы,
Тетради брошены среди золы.
На доске мелом – прерванный рассказ,
И время здесь остановило нас.

Бассейн «Лазурный» высох навсегда,
Лишь эхо плещет мёртвая вода.
Кафельной плиткой выложенный пол,
Хранит молчанье, скорбь и произвол.

Дворец культуры «Энергетик» спит,
Разбитый витражами он стоит.
Пустует сцена, зрителей здесь нет,
Лишь лунный луч бросает тусклый свет.

Больничный корпус – царство пустоты,
Бинты и склянки – знаки суеты.
Каталки брошены, забытый шприц,
И тени бродят меж пустых глазниц.

Речной вокзал глядится в гладь воды,
Где нет давно ни шума, ни беды.
Причал разрушен, катера ушли,
Лишь ивы плачут у седой земли.

Деревья рвутся сквозь асфальт и плиты,
Природа-мать берёт свои кредиты.
Зелёным мхом покрыты этажи,
Где шёпот слышен на краю души.

То шепчут стены о минувших днях,
О смехе, плаче, о людских огнях.
То ветер стонет в трубах и щелях,
Как будто души мечутся впотьмах.

И говорят, что ночью иногда
Мелькают тени, словно города
Былые жители вернулись вновь,
Ища свою потерянную кровь.

Неясный шёпот, тихий звук шагов,
Среди заброшенных, немых домов.
Как будто кто-то смотрит из окна,
Где правит бал лишь мрак и тишина.

Не призраки то – память прошлых лет,
Оставленный неизгладимый след.
Тоска и боль, что въелись в каждый атом,
Звучат здесь скорбным, траурным набатом.

Здесь воздух горек от незримых ран,
И над землёй висит седой туман.
Не просто дымка – саван тишины,
Покров для мёртвой стороны.

Здесь каждый камень – памятник беде,
Напоминанье людям о звезде
Полынь, что в небе огненно взошла,
И жизнь земную пеплом замела.

Не зарастёт травой глубокий шрам,
На сердце зоны, на сердцах всех нам.
Чернобыль – имя боли и потерь,
Закрыта в прошлое стальная дверь.

Но помнит ветер, помнят облака,
Как дрогнула земля издалека.
Как город-призрак встал среди лесов,
Храня молчанье мёртвых голосов.

И пусть растут деревья и цветы,
Скрывая ужас мёртвой красоты,
Но тень беды лежит на всём вокруг,
Замкнув навеки свой порочный круг.

Здесь время спит тревожным, чутким сном,
Под саркофагом, ставшим алтарём
Невидимой и беспощадной силе,
Что мирный атом в монстра превратила.

И бродят тени в городе пустом,
Напоминая каждому о том,
Что хрупка жизнь, и как неосторожно
Играть с огнём, что всё возможно.

Пусть тишина хранит печальный сказ,
О том, как мир был сломан в этот час.
О городе, что стал легендой злой,
Омытый вечной, горькою слезой.

Здесь каждый вздох пропитан тишиной,
Пропитан памятью и чёрною бедой.
И только ветер в проводах поёт
О том, что жизнь сюда уж не придёт.