Филе

Как много нам для счастья надо? Любовь, машина, яхта, честь
А для таких как мы награда
Когда мы просто можем есть…

Всё как всегда. Пустая квартира. Вешалка, на которую Леонид вешает куртку, всё так же в прихожей. Стеклянный журнальный столик, на который он бросает сумку и ключи, на прежнем месте. Большой кожаный диван, на который он опускается каждый раз, возвращаясь домой, тоже ни куда не делся. Всё было как всегда и как наверное везде, в престижной квартире элитного района.
Леонид привык так жить. Один в огромной квартире. Без семьи и детей. Какая может быть семья, если порой некогда даже поесть. Руководство огромной компанией приносит много достатка, но не оставляет времени на семейное счастье. Вот так и проходит жизнь. Всегда где-то и с кем-то, но только не дома. Иногда Леонид задумывался, для чего ему нужна эта огромная квартира, площадью с футбольное поле, учитывая, что он приходит сюда только поспать, и то не часто. Для чего нужна огромная гостиная, если кроме уборщицы никто не приходит. Ванная, которую за много лет никто так и не принял. Три спальни, две из которых он посетил еще в присутствии риелтора при покупке. И конечно огромная кухня. Наверно, не все элитные рестораны могли похвастаться таким размахом. Как жаль, что хозяйки в этой мастерской гастрономии так и не появилось. Леониду нравилось сидеть на кухне. В принципе ему и не нужна была остальная квартира. Он сидел, включал телевизор для фона, думал о своём. Сам он не готовил, не было времени не научиться, ни приготовить. Ограничивался кофе или водой, в зависимости от настроения. Огромный холодильник, такой большой и грустный, продолжал тихонько гудеть, но холодил лишь воздух внутри себя. Правда, не сегодня. Сейчас он был далеко не пуст. Он хранил что-то изысканное, что-то запрещенное, чего никогда не было в этой квартире.
Леонид просидел на диване дольше обычного, запрокинув голову и рассматривая собственное изображение и глянцевом потолке. К ногам прокрался робот-пылесос, умчавшийся в быстром темпе, встретившись с неожиданным препятствием. Вид Леонида прямо выражал сильную усталость и подавленность, трёхдневная щетина, мешки под глазами. Он нормально не ел и не спал, в последнее время командировки стали даваться всё тяжелее. То ли он потерял хватку, но скорее всего, потерял интерес. Если ты достиг всего, то к чему же стремиться и добиваться. Вокруг него постоянно были толпы народу, партнёры, подчинённые, клиенты. Но каждый раз, купаясь в море людского общения, он продолжал испытывать жажду. Он оставался одиноким, его никто не ждал, ему не к кому было возвращаться. Леонид стал заложником собственного мира, который так долго создавал. Он слепил вокруг себя раковину далеко не дешёвых вещей, машин, домов, яхт. Леонид мог купить что угодно и когда угодно. Он в любой момент мог полететь, поехать, поплыть куда захочет и с кем захочет. Его возможности открывали двери в мир любых наслаждений, которые были доступны человечеству.
Но всё же были вещи, которые он не мог получить. Искренняя любовь, семья, друзья и …вкус рыбы.
Да именно рыбы, солёной, копченной, жаренной… любой.
Рыба для него запрет, настоящий яд, сладкий запретный плод. Не так уж мы и свободны в своём выборе, как нам кажется. Несмотря на своё превосходство и могущество, финансовую независимость и связи, всё же даже для него оставались запертые двери. Он не ходил в рыбные магазины и рестораны, не только за ненадобностью, но и самочувствия. Даже запах заставлял его плакать, в прямом смысле слова. Мучительный зуд накрывал всё его тело. В ходе деловых переговоров он тут же покидал ресторан под любым предлогом, если оппонент заказывал рыбу.
Если и можно купить всё, включая любовь и друзей, то вкус рыбы Леонид не мог купить не за какие деньги. Он мог купить тонну, тысячу тонн, но вкусить запретный плод, было не суждено. Этот факт ни в коем случае не мешал ему жить, но ведь его нынешний статус говорил об отсутствии запретов.
Первый приступ случился еще в детстве. Маленький Лёня не испугался, так как даже не понял, что произошло. А вот родители перепугались не на шутку. В те далёкие годы аллергия была чем то новым, необычным, даже среди врачей. Но каким-то чудом, после месяца в больничной палате не только в роли пациента, но и «интересного случая», Лёня все-таки смог вернуться к обычной жизни.
Приступ был далеко не последний. Родители конечно исключили опасный продукт из семейного рациона. Но разве они могли отрезать юное чадо от внешнего мира. Была рыбная котлета в школьной столовой, отданная Лёне по ошибке повара. Общая ложка в детском лагере, которой размешивали несколько блюд. Первое пиво с друзьями, сопровождаемое опасной для жизни закуской. За свою жизнь Леонид набил достаточно шишек и теперь, спустя 40 лет, будучи взрослым и успешным он прекрасно понимал, к чему может привести неразборчивость в еде.
Данная особенность организма заставила приспособиться. В каждой куртке он вшивал специальный внутренний карман с маленькой аптечкой на случай очередного приступа. Ему ни разу не приходилось делать себе укол самому. Леонид даже сам не знал, справиться ли он с этой задачей. Он не просто не любил уколов, он их страшно боялся. Их обилие в детстве, сильно сказалось в будущем. Каких усилий ему стоило перетерпеть укол от другого человека, поэтому он даже представить не мог, что сможет сделать его сам себе.
Леонид продолжал сидеть на диване и смотреть в потолок. Он впервые за долгое время отключил телефон. После долгого простоя включать гаджет становится страшно. Такое чувство, что он вот-вот взорвётся. Он был нужен всем и не нужен никому одновременно. Леонид решил устроить себе свидание. Покорить последнюю вершину. Преодолеть последний барьер. Он провёл руками по голове и резко встал на ноги. Леонид медленно зашагал, как именитый боксёр выходит на ринг защищать чемпионский титул, направился на кухню. Он смотрел вперёд, видел цель и не замечал преград. Медленно подходил к холодильнику.
Оказавшись перед белым хозяином кухни, Леонид остановился. В горле пересохло от волнения. Он опустил руку на отпирающую ручку, прежде чем крепко схватиться нежно погладил, как будто пытался усыпить бдительность. Затем резко и решительно открыл дверь, как портал в другое измерение. Лицо обдал прохладный воздух. Открывание сопроводил еле слышный электронный звуковой сигнал, предназначенный для напоминания в последующем закрыть дверцу. Не все автомобили оборудованы такой функцией, как будто холодильник тоже могут угнать. Леонид секунду просто стоял, опустив взгляд в пол. Он не сразу решился поднять взгляд. Как будто боялся увидеть кого-то страшного или напротив, не увидеть ничего. Он медленно поднял глаза и убедился, что его заказ был выполнен. На центральной полке, прямо на уровне глаз, на большой, белой, плоской тарелке, лежал он. Ярко-красный, отборный, жирный кусок филе…рыбного филе.
Сначала уборщица не поняла, чего именно хочет начальник. Все эти годы она следовала строгому правилу, никакой рыбы. Она даже сама боялась её есть, лишь бы не лишиться работы. А тут купить самый дорогой кусок, принести и закрыть в холодильнике. Но всё-таки боязнь ослушаться руководителя была сильнее. В итоге она потратила весь день, обошла все рынки и магазины в поисках самого красивого и сочного малосолёного куска. Филе действительно выглядело как с обложки кулинарного журнала. Правда и стоил он на вес если не золота, то как минимум серебра, но лимит на расходы никто не устанавливал.
Леонид продолжал стоять и смотреть на кусок. Он выглядел настолько аппетитно, что слюноотделения открыли все заслонки. Леонид фантазировал, как кусок прекрасен на вкус. Он помнил все случаи оттеков детства и юности. Он помнил эмоции врачей, родителей, учителей, которые так переживали за него в эти минуты. Он прекрасно понимал, что промедление могло оборвать его жизнь. Но как же прекрасен был вкус. Волшебный сочный вкус маминого бутерброда, аромат масла и перца в школьной котлете. Пряный аромат и острая горчинка сушеный рыбки к пиву. Пусть после них он мучился и почти умирал, но эти мгновения навсегда отпечатались в его памяти и преследовали его. Как же не справедлива жизнь. Он может всё, кроме вкушения самой вкусной еды в мире. Слюна уже переполняла рот, пальцы рук стали непроизвольно дрожать от волнения, на лбу выступил пот. Леонид вёл себя как маленький мальчик, готовящийся совершить шалость. В мире они остались наедине друг с другом, только он и кусок рыбного филе. В итоге Леонид решился, плевать на всё. Если не получать удовольствие от жизни, то для чего же нужна такая жизнь. Он медленно протянул руки вперёд и аккуратно взял тарелку за края. Извлекал аккуратно, как золотоискатель огромный самородок из рудника. Вблизи кусок был еще прекраснее. Леонид толкнул надоедливую пищащую дверь холодильника локтем, чтобы ни чего не отвлекало его. Он медленно направился к столу, вытянув руки с блюдом перед собой. Словно сапёр, аккуратно нёсший бомбу чтобы не уронить. По факту кусок филе и был бомбой для самого Леонида. Поставив блюдо на стол и сёл напротив него. Он предвкушал своё пиршество. Столовые приборы не понадобятся. Для чего нужны манеры, если тебя никто не видит. Он даже не хотел нарушать эстетичный вид филе, настолько он был прекрасен.
Леонид заглотнул слюну, аккуратно взял кусок немытыми руками и поднёс ко рту. После этого жадно вонзился в филе зубами. Вкус был прекрасен. Где-то внутри Леонида прогремел салют, извергаемый миллионы искр удовольствия. Первый, варварски вырванный кусок, направился в желудок практически не пережёванный. Возможно, сказался пропущенный обед. Но потом Леонид стал сбавлять обороты, чтобы растянуть гастрономическое удовольствие. Леонид был настолько переполнен эмоциями, что даже не мог удержаться от комплиментов вслух, с набитым при этом ртом. Леонид не мог остановиться, он сидел и жевал, чтобы продлить вкус, старался дольше не глотать, как бы ни хотелось. Он сидел, наслаждался и плакал. Скорее от счастье, чем от грусти, но на самом деле совсем по другой причине. Он стал расчёсывать шею и запястья. Не мог остановиться. Ногти уже не справлялись с раздирающим его изнутри зудом и он стал засматриваться на кухонные ножи. Огромный кусок рыбного филе словно испарился, как будто растаял в воздухе, но на самом деле во рту Леонида. Минутное удовольствие, пусть даже такое яркое, обещало страшные многочасовые муки. Зуд стал расползаться по всему телу с невероятной скоростью, но это было полбеды. Горло словно остановилось, как будто кто-то построил внутри огромную плотину, и как только Леонид не пытался разрушить её, сильно вдыхая воздух, сплёвывая слюну или откашливаясь, она оставалась на прежнем месте. Слёзы потекли из глаз со страшной скоростью, вода заливала глаза и он уже не мог видеть дальше вытянутой руки. Он уже вспомнил и насладился прекрасными моментами поедания рыбы, настал черёд плохих воспоминаний.
Он направился к выходу, там вешалка, на стене, где и всегда. На ней курка. А в куртке потайной карман. Как же хорошо, когда всё на своём месте. Ему даже не потребовались глаза, чтобы найти выход. На ощупь он нашёл маленький кармашек внутри куртки. Молнию заело, Леонид постарался разорвать её силой, но не в какую. Всё-таки вещь недешёвая, а значит качественная. Леонид решил поторопиться. Сегодня весь день прошёл в спешке. Сначала с выводами о никчёмной, лишённой удовольствия жизни, которая больше не нужна. Теперь с уколом, который может эту жизнь сохранить. Он взял куртку и вернулся на кухню, где своим блеском давали надежду кухонные ножи. Зуд стал убийственным. Леонид был готов содрать с себя кожу живьём. Схватив первый попавшийся в руку нож, он принялся судорожно разрезать куртку. Плотный материал не поддавался, требовалось найти упор. Разделочную доску искать было некогда. Дорогое напольное покрытие приняло на себя несколько грубых полос актов домашнего вандализма. Наконец, Леонид извлёк из прореза подкладки маленький пластмассовый контейнер. Открыть его труда не доставило, но вот содержимое. Два шприца и жгут, внутримышечный и внутривенный. В вену однозначно нет. - Коли в ногу и вызывай скорую! – крутилось в голове. Какой же из них. Да они одинаковые. Да плевать, коли оба. Леонид снял защитный колпачок, слегка надавил на шприц и выпустил первую каплю, сел на пол и выставил правую ногу вперёд. Осталось только сделать укол. Как учили, как в инструкции. Зуд стал сводить Леонида с ума, в молодости ощущения казались не такими неприятными. Он попытался вздохнуть для уверенности, горло предательски отказалось впускать воздух. Он взял шприц в правую руку, попытался аккуратно вставить иглу в мышцу, не получается. Ничего не видно, глаза залиты слезами и слипаются. Как же быть? Леонид решил всё сделать быстро, по варварски. Завёл руку за голову, смачно замахнулся и нанёс удар. Но нет, страшно, остановился в последний момент. Нужно преодолеть страх. Нельзя сидеть и терять время. Ты же взрослый мужик. Он попытался сделать новую попытку, неудачно. Вновь струсил. К неприятным ощущениям добавилась тошнота. Хотя это мягко сказано, его выворачивало изнутри. Леонид не в состояние сдержаться. Горло уже не слушается и работает только на выход. Бинго! Кусок когда-то прекрасного отборного рыбного филе возвращается, правда выглядит не так уж эстетично. Прямо на дорогие брюки Леонида, прямо в то место, куда изначально предназначался спасительный укол. Леонид подвергся настоящему самоунижению. Заплаканный, расчёсанный, облёванный миллионер, сидит на пятой точке посреди дорогущей неосвоенной кухни, в собственной дорогущей квартире. Леонида стали одолевать страх и паника. Впервые за долгое время он не владеет ситуацией. Затея с уколом провалилась окончательно. Выход один, звонок в скорую. Либо через портье, либо самому. До журнального столика ближе, чем до внутреннего телефона, значит нужно самому. Леонид поднялся и машинально отряхнулся. Помогло конечно не сильно, но переодеться можно и пока скорая будет ехать. Он направился в гостиную. В детстве он жил с родителями в обычной квартире, где за два шага можно было попасть в любую из комнат. Сейчас же необходимо совершать марафонский забег. Он пытался протереть лицо рукавом рубашки, другой рукой пытаясь унять зуд на животе. Внезапно он наткнулся на возникшую неоткуда возвышенность правой ногой. Откуда здесь ступенька, видимо нужно бывать дома чаще. Но ступенька резко начала вращаться, издавая резкие звуки.
- Долбанный, последней модели робот-пылесос! – выкрикнул бы он, но не смог.
Леонид потерял равновесие и стал заваливаться вперёд. Словно леопард, накрывающий свою добычу. На миг глаза обрели ясность и он успел заметить угол прозрачного стеклянного стола…., но поздно. Второй раз за день внутри прогремел салют с искрами, но в этот раз уже в голове.
Сколько он пролежал на полу непонятно, стол остался целым, еще бы за такую цену, а вот по поводу головы уверенности не было. Зуд ни куда не пропал, слёзы из глаз тоже. Правда, мутное изображение обрело красноватый оттенок. Леонид провёл рукой по лбу, тёплая густая субстанция покрывала лицо до самого подбородка. Еще и кровотечение, ну что за день. Нужен телефон, ну ладно хоть не забыл. Он стол водить рукой по столу, ничего. Не может быть, всё там же где и всегда. Леонид поднялся на ноги, зуд уже стал чем то привычным. Голова кружилась, он не помнил, бывало ли такое с ним раньше. Продолжил поиски, связка ключей. Ага, значит сумка рядом. Добравшись до цели Леонид на ощупь всё же нашел заветный гаджет. Экран не реагирует, ну конечно, Леонид же сам его отключил. В углу засияла маленькая белая лампочка, загрузка началась.
- Добрый день! – появилось на экране. Ах если бы. Экран включен, кнопка набора номера…не нажимается. Началась загрузка сообщений и уведомлений. Сволочь! – подумал Леонид и уже хотел швырнуть его об стену, но вовремя остановился. Наконец загрузка завершена. Набор клавиш, начались гудки. Все операторы заняты – кто бы сомневался. Леонид терпеливо ждал, деваться было не куда. Дыхание замирало, то ли от злости, но скорее всего не от неё.
- Скорая. Говорите. – девушка была на удивление спокойна, для такого вида ремесла. Леонид стал говорить…точнее попытался сказать. Слов нет, один хрип. Вас не слышно.
- Говорите громче! – девушка сама стала поднимать голос. Чем громче пытался Леонид закричать, тем тише становился хрип. - Алле!? – несколько секунд… и короткие гудки.
Леонид был в шоке. Как же так. Загнал в угол. Ну ничего, позвоню портье. Этот болван обязательно поднимется узнать, если услышит хрип в трубке. Леонид направился к внутреннему телефону, уже не так уверенно, голова кружилась. И вновь препятствие, но в этот раз левая нога вступила на что то скользкое. Теперь Леонид опрокинулся назад.
Третий салют окончательно выбил Леонида из колеи. Он лежал на спине посреди гостиной и смотрел в потолок на своё отражение в глянцевый потолок. Он ни о чём не рассуждал, ничего не хотел. Зуд окончательно свёл его с ума, но сил двигаться не было. Он предпринимал последние попытки сделать вдох, безуспешно. Умирающий миллионер, лежал не дыша, по среди своей огромной квартиры, в элитном районе.
Последнее, что услышал Леонид, это противные электронные звуки робота-пылесоса последней модели, застрявшего в луже разлагающегося куска рыбного филе…