Окунувшись с головою
В тихий омут синих глаз,
Дьявол вырвался на волю,
Ты немного напряглась.
Был я смел, горяч и жилист:
На пожар страстей не скуп.
В диком танце мы кружились:
Нам солировал Инкуб.
Хоть и падший этот Демон,
Всё же помнит Свет и Высь.
Потому займёмся делом:
Поцелуй и оживись!
Только голову теряя,
Скаля зубы, как зверьё,
Не успел узнать Тебя я,
В спешке разорвав бельё.
Но в плену осенних комнат,
Разливая в блюдца мёд,
Уж была Ты мне знакома:
Я с тех пор ни жив, ни мёртв...
Даже поднимая градус,
Не могу прорваться в Рай.
Ты - утраченная Радость,
Я - заснеженный февраль.
Замету ветрами окна,
Потеряв очаг тепла.
Ночь озябла и промокла:
Стынут души и тела.
Для Тебя я был апрелем
И чирикал во всю прыть.
Судя по опавшим перьям,
Лучше нам Любовь зарыть.
Ведь Она - разбитый птенчик,
Потерявший аппетит.
Без таблеток из аптечек
Никуда не полетит.
Я теперь, ломая крылья,
Камнем падаю под мост,
Как пророк Иезеkилья,
Онемев от Света Звёзд.
Но согласен землю грызть я
За свидание с Тобой!
Осень золотые листья
Раздаёт на мостовой...
Как ни странно, ты ведь прав.
Как бы грубо не звучало.
Ты не тут, я не там.
Не забывай и про счастливое начало.
Не умею так писать и не умела.
Я поверхностно всегда на многое смотрела.
Неумелостью своей поддержать хотела.
Усложнила только.
Ты не прячься, не робей.
Смелый ход сейчас, однако.
Слов грубейших ты не лей.
Этого не надо.
Но и высказаться тоже было надо.
Я тебя не осужу.
Как бы грубо не звучало.
Ты не тут, я не там.
Не забывай и про счастливое начало.
Не умею так писать и не умела.
Я поверхностно всегда на многое смотрела.
Неумелостью своей поддержать хотела.
Усложнила только.
Ты не прячься, не робей.
Смелый ход сейчас, однако.
Слов грубейших ты не лей.
Этого не надо.
Но и высказаться тоже было надо.
Я тебя не осужу.