Как Лиса у кроличьей норы
Затаилась Осень: нос по ветру.
Ей несут Волхвы свои дары:
Любу, Надю и, конечно, Веру.
Шепчут листья с бурой рыжiной:
Кровь от крови, даже плоть от плоти,
Что Ты стала бы моей женой,
Если б я (дурак!) не всё испортил!
Эта рыжемoрдая Лиса
Скалит зубы, словно чёрт на ладан.
Я не помню Твоего лица!
Без Тебя Эдем остался Адом!
Колосилось Лето-изумруд:
Мы любили, не меняя позы.
Наши чувства в октябре умрут,
Но сентябрь - мой последний козырь!
Я достал его из рукава,
Бросил будто джокера на зелень.
Но сукна природа такова,
Что игрок обманут злым весельем...
То, что было, не вернуть назад:
Не дурачит больше маска лисья!
Мне навеют про лихой азарт
Догорая под ногами листья...
Я мечтал войти за грани плев:
Потому так Души рвались в клочья!
Ведь Любовь моя - всего лишь блеф!
А стихи - лишь только хватка волчья!
Я вцепился в горло, как вампир:
Кто циничен, тот не наказуем!
Мы звенели, как клинки рапир,
А теперь от ран всегда пасуем.
Стали мы холодны и черствы,
Fлеш-рояль не собирая в прикуп,
Обратились в шорохе листвы
Из сердец и бубен в крест и пику.
Ночью вновь приду я на Твой зов,
Брать Тебя нагую да босую.
Только Осень бьёт моих тузов,
И в Любви признаться я пасую...
Напиши на гробовой доске:
"Здесь зарылся виртуозный шyллер.
Он в Любви заврался по Тоске,
Заигрался и... от счастья умер..."
Но что было, не вернуть назад:
Не дурманит сердце морда лисья!
Мне навеют про лихой азарт
Догорая на могиле листья...
Но и не вчера я родилась.
Знала я, что есть в тебе и эта вот натура.
Я не испугалась, брось.
Ты напряжен. Но и не один ты.