Позвать его - не слышит, как медведь,
Что в спячку впал в берлоге ледяной,
А силясь просто что-нибудь запеть,
Мой дух, ты без него и сам не свой.

Сердец немного - меньше, чем людей,
Сердец, поющих радость и весну,
И у тебя, дух мой, немало дней
Прошло, пока ты слушал тишину.

Она прозрачна и, как лёд, хрупка,
Она легка, густа, как будто мёд,
Но горек он, когда до маяка
С тобою наш корабль не доплывёт.

Нам нужно говорить в стихах,
Не знаю, почему?
Моё сердечко, как монах,
Верно лишь одному.

Чудесно это, будто рай,
Свершённый на земли…
Но говорит оно: сгорай,
Чтобы другие шли.

Но говорит оно: лечи,
Покой свой отдавай,
Живи, как жили все врачи, –
Живи и умирай.

Разорвана нить, и туман в голове.
Не помню, как эту неделю жила.
Как будто по мокрой ходила траве
Я где-то в раю, но в беспамятстве шла.

Внутри не боязнь, ведь болезная муть
Отравой своей не замучит меня,
Но боль оттого, что не даст мне уснуть
Суровая полночь с ножом бытия.

То нож хирургический - благо моё:
Он вырвет из сердца печальную боль,
И будет висеть на стене остриё,
Играя последнюю, жалкую роль...

Я хочу быть лучом на воде,
Чтобы самозабвенно сиять,
Ни о чём никогда не радеть,
Ничего никогда не желать.

На морскую пучину глядеть,
Что пронизана мной, как иглой,
И нести одинаковый свет
И на камень, и рыбе живой.

Безразличие солнца порой
Удивляет и тешит меня...
Почему же такое добро
Отдаёт холодком и маня?

Не хочу быть лучом золотым,
И навек равнодушною стать.
Лучше, чтоб человечьи мечты
Помогали любить и желать!

Комната темна.
Разве света нет?
Чувствую: она
Выразит ответ!

Стены не нарушь,
Комната моя,
Городская глушь
И Вселенная!

Но уже во мгле
Стены возвели -
Где-то на Земле
Комната вдали.

Я среди углов,
Или будто я?
Голубая кровь
И вселенная...

Витраж окна сиренев, желтоват.
Исплакался осенний мой закат.

Утих снежок, осыпавший холмы
В преддверии колодезной зимы.

Её вода прозрачна, холодна,
И на душу ложится мне она.

Так просто, так прозрачно и светло,
Как светится витражное стекло.