я все же жив, я жив, вам врали
лежу под вашими ногами
сожжен своими же врагами
и ими воскрешен

я также слеп, и слеп не вами
и не картины над дворами
ни фонари пустые в раме
не разомкнут мои глаза

ночных печальных окон спальных
закрытых во дворах скандальных
где нет тепла, а лишь подделка
любви из стали и ворот

не закремируют мой гогот
мой чистый, длинный, старый ворот
что закрывает этот холод
от моих ярко грустных глаз

я знаю сам, вам мало вести
о том что я живой лишь в песне
о том что я живой лишь в сказке
вам жаль, но это только сны

лишь кажется - со всеми честен
не прячу руки, нечем лезть им
спокойно лягу рядом мыслью
и вы закройте разум свой

любите мой порыв весенний
и яркость звуков песен, сцен, и
просто ждите
ждите знать
что я вернусь, но умирать.

убивающе просто отвечать на вопросы
разбивать любой выход от меня невпопад
рушить крышу и звезды, переделывать поздно
мы с тобою ведь взрослые
этому ты не рад

я смываю с ушей все рассказы, так сносно
просто падать под плиты, твой прицел и разряд
раздеваюсь, и шляпу снимать пред тобой
- это лучший уход от меня, это факт.

заключай договор, выключай провода, покажи кто тут главный, вытаскивай пулю
мне плевать - все равно в этом мире одна
если кто, пусть приставишь ко мне снова дуло.

умирать и без песни могу,
непривычно
но сейчас для меня непривычная жизнь
без тебя, к сожалению, это не круто
пусть я здесь,
а ты там, ну, хотя бы, держись.

и из омских домов загремит круговая порука:
диаграмма "счастливые лица, несчастные рожи"
кто позволил нам здесь или там, кто позволил родиться
сардонический смех не сменяет улыбка, и все же

побороться в отчизне, бороться в отраде, безвредно
все полезно и просто, полезно, и просто полезно
круг и круг, шаг за шагом - не злиться
помнишь, нам ведь терпение темного злата дороже

так мы и поступили. пустая дорога, кресты по оградам
что ты скажешь, когда мы обрухнем в стотысячный раз?
только дьяволы нежно, отрадно, шептая под ухо
объясняют, что будет стотысячно первый рассказ.

не спи с другими поэтессами, не пей вино когда готовишь ужин.
не заливай свою пустую душу стрессами, и всю ту боль ты водкой не заглушишь.

я так плоха, плоха в издательстве
своих пустых и обреченных книг
а ты давно заплыл в своем предательстве,
и от него же яростью поник.

не пей из одного бокала с добрыми, ведь милосердие - совсем не к твоему лицу.
я представителем была твоей же радости, позволив стать похожим взглядом подлецу.

я не перебиваю твои мысли, ты мыслишь абсолютно сам
пока тебя кошмары жизни не загрызли, пора пугать их - ставь себе же шрам:

целуйся глупостью, пугай людей пустотами, роняй бутылки, ешь отравленные прутья в перевал
не вспоминай меня - ты прожевал, ты выплюнул, и снова прожевал.

не трогай всех студенток, не ищи меня по серым взглядам из толпы замызганных маршруток

и не спи ты с тем, кто зарифмует лучше что угодно, чем приготовит твоих вкусных винных уток

когда ты выжрал все вино.

снимай очки, снимай одежду
иди назад, считай шаги
ты будешь старым, будешь прежним
а мне такие не нужны

я плачу резко, от обиды, и также резко я уйду
перестаю писать страницы, пути другого не найду
время мотает нас обратно, я - чистый лист, ты - темная тропа
шагаю смело в ту парадную, где первый раз тебе была нужна

и взгляд опущен, руки в сколах
меня шатает - я иду
как оказалось, это сложно - все бросить и отчаливать ко дну
как оказалось, это просто - все бросить и отдаться пустоте
но хуже будет без движений, а праздных ад найдет везде.

на лестнице, под старым дном подвала
лежал, раскинув ноги, перевалом
ты рядом очень дивно танцевала
и наверху шаги застыли в страх

и сон, где ты солдат в иное провожала
ужасно - эта жизнь острей кинжала:
приходится детей и души отдавать
оставив за собой лишь волос на подушке
и грязную, простывшую кровать

и я, в угаре смелом, подпевая,
твоим молитвам, горе запивая
смотрю и слышу - кто то, отпирая
шагает вниз и ружья заставляет нам же подпевать

но их сарказм нам режет уши
меня давно страх смерти не задушит
и жаба, и змея давно мертвы
здесь только я, эти шаги, и ты

вот слышен гром из огненных патронов
и пусть горит все - нам уж не до них
и пусть боятся - рок больною веной точит
а нас уже давно уж нет в живых

сила двух, как понятие, высохло
я прочитана прямо и вдоль
нет в тебе ничего любопытного
ты как личность, как фраза - отстой

эту мощь в глубине я'дра зе'мляно
закопал по кредиту на жизнь
и мечеть напролом перестреляна
в ней была я одна. стой, держись.

не сотрешь и молитвы, все сломано
перепачканы пальцы твои
ты топил меня взглядами голыми
в чьей то полой и черной крови

расплескаешь всех монстров, расплачешься
- я смотрю на тебя. не моргать
где ты, милый, по новой, спрячешься,
там и буду
тебя
искать.

жадные свиньи съедают тебя
с дерьмом, шелухой и нытьем
где и когда умирает земля
погружено старым крылом

грезы твои пеленятся по льду
гимназия сыпится дном
и старый ботинок тонувший в пруду
покажется сладостным сном

рано ли поздно придется взрослеть
узнав о старинных делах
и вновь, обернувшись, захочется в плеть
и тлеть в годовалых печах

лишь вкус горькой жалости давит тебя
и запах упавших надежд
я знаю, мечта предавала места
куда б ты за нею не лез

и главное - скот никогда не живет
по другим по законам людей
не ложись им под нож, продвигайся вперед
пусть бьет в спину орава камней

убивать или летать ли
я рожден?
и этот праздник победителей в войне
и счет простой : вы мало жили
не учесть, такой бардак
что выиграть войну не есть возможным
смерть и мрак - не выигрыш в свете
мы рождены чтобы летать на той планете,
где ненависти нет.

купи же на плацкарт один билет, возьми подушку, время в путь
езжай куда нибудь, где нет беды и счастье не считают на ладони
где просто и понятно ветер гонит со двора по лету птиц
а ты сидишь не помня всех скелетов, и на плацкарт уже пусты билеты
все по нолям, никто и все
погибли раз - и больше нет, другие снова умирают
родные вечностью страдают, а ты сидишь и счастлив
помня мир

в темной простыни прячет палач
мое доброе имя в крови
не могу закруглять не начав
все записки мои о любви

не задуматься о берегах
начинать строить жизнь и нырять
цепи точатся в этих ногах
но им силу мою не отнять

я хочу черным вороном вить
над твоею седой головой
сто морей и озер переплыть
лишь бы только быть рядом с тобой

я хочу просыпаться под свет
твоих сладостных фраз о любви
я хочу истекаться слезой
только если на руки твои

и раскинуть по свету следы
рассказать всем об этой весне
кануть вздохом на руки твои
я хочу только так умереть