Нас много, нас много. Нас много? Нас много!
И мы запрещаем любить носорога!
Сие оскорбляет и веру и Бога,
Всем – в Ад, кто влюблен в носорога, дорога.
Что? Не понравилось? Ах, недотрога!
Мы зорко следим, и следим очень строго,
Чтоб ты никогда носорога не трогал.
По мне же, что ящерицы, что носороги.
Я к ним отношусь, как к медведям в берлоге -
И так же к ежам и поющим цикадам.
Зачем нам водить носорогов парадом?
"Ну, чтобы отвлечься и вытянуть ноги
У телеэкрана - Мань, глянь, носороги!
Смотри, из-за них на земле нету рая.
Я этим носам все рога обломаю!"
И сразу спокойно, прошли все проблемы,
И мы засыпаем, и мы - супермены!
А то, что идут дураки по дорогам,
Не важно, пройдут. Но война носорогам!
И дальше плывем по течению жизни
На зависть врагам и на радость отчизне.
Мы в лодке все вместе и так это сложно
Все время смотреться в лицо носорожье.
Ведь лодка одна, в рог ему не промажем,
Убьем носорога! Но лодка все та же…
Ее в решето продырявили пули,
Пробили обшивку, в реке утонули.
Вода прибывает, пульсирует дрожью,
Без злости смывая и кровь носорожью.
И нет изменений, но уши по ветру!
Как знать, завтра выберут новую жертву…

Глаза времени, слезы – минуты
В зеркалах протекают по лицам.
Вечность – долго, а мы не обуты.
Нам ли обувь, бескрылым птицам?

Время капает, слезы проходят,
Но горит немигающий глаз.
И в него, как соринки уходят
Те, кто вечностью были для нас.

И по стрелкам часов почему-то
Все бежим. Совпадение, знак ли?
Мы с лица утираем минуты,
А, быть может, и жизней капли.

Много людей таких - "на словах",
Крестик на них, иль тога.
Но в сердце у них пребывает страх,
И мало любви и Бога.

А страх от того притаился внутри,
Что слова-корабли, с горя,
Плывут в пустоте от зари до зари,
Так как нету для них моря.

За день по тысячи слов-кораблей
В путь в пустоту отправляют -
Но не увидеть с них ночью огней,
И утром в порту не встречают.

Все "мелят" и "мелят" свою пустоту,
"Да, закройте уже свой "порт"!
"Флот за минуту" - а все попусту,
Смыслы, как якорь - за борт.

Лодочку б на воду просто спустить,
Чтоб ощутить волны!
В волн ощущении - и Бог и "любить",
И Жизнь и сердца - полны!

Увидев круглый синий шар,
Я испытал его круженье,
И, точно, кто-то помешал
Мне дальше продолжать движенье.

Здесь существа в одеждах тела
Шагали по земле не вечной.
Тут жизнь ко мне в такси подсела:
«Подбрось, мой милый, до конечной».

И затянула разговор:
О чем-то о своем, о близком.
А я летел во весь опор,
Как говорят, "для жизни с риском".

Она же пела и кричала,
Пытаясь передать все в душах,
И шум мотора заглушала,
Но я всю жизнь бы ее слушал.

Мы все неслись – вперед, вперед!
Историй в топливе хватало,
Но что ж так труден поворот?
И за углом машина встала.

Мотор заглох – не заведу,
Мне – что, а перед ней неловко.
Она вздохнула: «Что ж, пойду,
Конечная здесь остановка».

"Там все же слаще караси", -
Прощаясь жизнь тихонько спела.
И вышла, точно из такси,
Из моего больного тела.

Я тоже, посидев немножко,
Остановил в груди пожар,
И, ловко выпорхнув в окошко,
Покинул круглый синий шар.

"Говорят, что всех берут в солдаты.
Не ведитесь, это они врут!
Говорю: "Литвинова. Рената -
И меня в солдаты не берут".

Как же мне представиться, Илюша?
Муромец, известный богатырь?
Так они совсем не будут слушать,
И отправят в женский монастырь.

А я бы всех врагов передушила -
Била б их ладошкой по плечу.
Или руки к задницам пришила -
Я так вижу! Я вот так хочу:

"С автоматов руки шьем на попы,
Вот она и армия Добра!"
И любовью смоет все окопы.
Миру – мир! Ура, my love, ура!

Вон, живут же люди в НАТО!
Может быть и нам в ту колею?
...я не знаю. Я Литвинова Рената.
Спросите лучше Муромца Илью:

Пить нам квас, иль душу кока-колью?
Что за музыка в наших сердцах играет?
Хочешь воевать? Борись с Любовью!
Кто в Любви, тот Жизнь не убивает.

В своей жизни только йогу
Практикую. Жизнь не спросит!
Она голову за ногу,
То закинет, то забросит.

Сам пишу себе программу,
Направляю жизни лодку.
Четко соблюдаю "яму",
И "нияму" тоже четко.

В зеркалах кривых фасада,
В перевернутом раю,
Чтобы видеть все как надо,
Я на голову встаю.

Если связь теряю с добрым,
И добра мне не прибавить,
Принимаю позу кобры,
Чтобы не шипеть, не жалить.

Дни мои в трудах – для роста.
Прихожу домой не рано.
И сама собой, так просто,
Наступает шавасана.

Пусть мое казнят искусство –
Улыбаюсь. Очень рад!
Так заставлю свои чувства
Я в продольный сесть шпагат.

И с гармонией вселенной
В йоге мы души не чаем.
Медитируем посменно.
Жизнь нас бьет, а мы крепчаем.

Остановка. Замер глобус -
Ты выходишь в снег, в метель,
А моей любви автобус
Ждет отчаянья туннель.

Остановка, все застыло -
Все что двигалось, жило.
В одночасье все, что было,
Словно снегом замело.

Припорошены рассветы,
Лики звезд в сияньи глаз -
Видно, цены на билеты
Я завысил много раз.

Ну, давай уедем в лето,
Говорю: «Не уходи!
Можешь ехать без билета —
Без любви в своей груди".

Одному - бензина мало,
Без тебя - движенья нет,
Но ты в руке своей сжимала
На метро абонемент.

Не в небе родятся люди -
Из трав человек свит.
Как вырастет – все забудет,
Долги свои всем простит.

Живет пока, как растенье,
Пока не растопят печь,
Чтоб ветки его цветенье,
За сердце его разжечь.

Тогда он глаза откроет,
Один в непроглядной мгле,
И сердце свое живое,
Отыщет в сырой земле.

И вырвет его с болью,
На слабость накинув жгут -
Лишь так люди жнут волю,
Лишь так люди совесть жнут.

Не в небе родятся звезды,
Не в небе закончат путь.
Долги бы вернуть, да поздно –
Их некому больше вернуть...

Его в честь города назвали,

Но он в других жил странах-городах.

А в день, в который предсказали,

Прах возвратился в Прах.

А лилипуты, великаны,

Что жили в Прахе вечно и всегда,

Искали не другие страны,

А внутренние города.

Она словно ждет посадки:
Все — временно, все — вокзал.
Но любит: на хвост и лапки
Никто чтобы не наступал.

Она ведь мала и кошка,
И кошкою будет впредь,
Но любит, когда в окошко
Дают ей на мир смотреть.

И в миску и в жизнь так мало
Нальют молока и весны...
Но любит под одеялом
Смотреть свои кошкины сны.

И будет мурлыкать сладко,
И будет вас боготворить,
Пусть даже случится на лапку
Ее невзначай наступить.

Вот так же и мы любим,
Чтоб не наступали на пятки,
Чтоб цифры росли в кубе,
А жизнь не играла в прятки.

Мы в шкурках своих ходим
Под синим небес одеялом,
А в мисках своих находим
Всегда всего очень мало...

Сном выложена дорога,
Во сне мы хвостом виляем,
А в запахе пищи — Бога
Мы запах и вкус ощущаем.

И время билет нам купит,
Проводит нас на посадку...
Любите всех, кто наступит
На вашу любимую лапку.

Какая светлая погода
сегодня за моим окном!
Неважно, что диктует мода,
я выйду по погоде - ртом.

Во двух губах из алой кожи,
в улыбке зарева широт.
Вокруг все на людей похожи,
а я иду - похож на рот.

Иду, питаюсь, ем, вкушаю
из всех вселенных и миров!
Людей уже не понимаю.
как можно в мире жить без ртов?

Хоть бы нашли в себе... лазейку.
ее назначили бы ртом,
И в парке сели б на скамейку -
и все... все будни за бортом.

Дышите, пойте комплименты.
теперь возможно все - вперед!
Но замечайте те моменты,
когда держать закрытым рот.

Кто то внутри кричит - ругайтесь,
деритесь в яростном комке.
Слова лишь эти не вдыхайте,
и рот держите на замке.

Ну вот и все. А вам желаю
вкушать и летом и зимой!
И рот свой тихо закрываю,
и тихо отведу домой.

"Я обхожу тебя и путь твой
За сотню миль и сотню верст,
И тихо так крадусь, — как будто,
Копыта носишь ты и хвост.

И только так мои дороги
На картах значатся на всех,
И только так шагают ноги,
Чтоб в далях скрыть и вздох, и смех.

На побережье ли, на крыше,
И на виду у сотен глаз,
Хоть ты взлетишь, — я буду выше,
Всем телом оперившись в раз.

А надо будет, так в пучине
Укроюсь в пенную струю,
И тело тут же жабры чинит,
Уже одевшись в чешую.

Но время гонит нас все дальше,
Прозрачна память, я забыл,
Каким я был когда-то раньше,
И в этом «раньше», "Я" ли был?

Мое прозрачное обличье
Не отразит, не примет холст,
И лучше уж мое безличье
Копыта отрастит и хвост.

Лишь миг! И вот они, копыта,
И хвост, за ними семеня,
Зовет рога, — и как прибиты
Они на теле у меня.

Тогда, одевшись в измененья,
Я изменяю правил суть,
Перечеркнув все измеренья,
Я падаю к тебе на грудь.

О Боже! Как невыносимо!
Как жизнь чудесно хороша,
Ведь хвост с копытами носила
Небесно чистая душа!

Любовь нас собирает в стаи
На сотню миль и сотни лет.
С переплетенными хвостами
Копытами идем след в след".