Мы катимся, почти что кубарём, по склону вниз,
И вроде, медицина лучше, да развитие науки,
Но телевизор глупый и бездумный шоубиз,
Засунул в наши головы, свои кривые руки,
Порабощает он миллионы, нету у него границ,
Он лезет в интернет, чтоб вы не вымери со скуки,
И мириады созданных, людьми страниц,
Подхватывают видео, без смысла, да пустые звуки,
Всегда есть и хорошее, но это все, словно попало, в шприц,
А этот шприц, попал в рекламы и дешевой пропаганды, жилистые руки,
Они всё вытеснят и сложно будет их остановить,
У этих то в запасе, знай, всегда найдутся трюки,
Вот так и катимся, словно с горы высокой, вниз,
С непониманием того, какие ждут наших потомков муки,
И если честно, жаль мне, миллионы юных лиц,
Которые при виде книг, начнут пытаться вспоминать, зачем нам эти штуки.

Религия, о как же всё-таки я от тебя далёк,
Не посещаю храмы, молитвы не читаю с детства,
Но если рок, в семью, беду непоправимую привлёк,
Я тихо, в глубине души, прошу соседства,
С тем Ангелом, что даст надежды уголёк,
Что успокоит все болезни и невзгоды,
Я тихо прошепчу, спасибо Бог,
Ведь вспоминают о религии чаще не в радости, а в горе.

Во мне кофеин с никотином,
То бодрость, то хочется спать,
Вокруг все как в зале картинном,
Из сотни сюжетов сплелась,
И смазана, выглядит странно,
Бурлит, протекает стремясь,
Гляжу на нее я туманно,
Куда же ты так понеслась.

Пусть яркая, смазаны краски,
Звучит, словно сотни сонет,
Я тут в тишине, без огласки,
Играю свой тихий припев,
Усталость хватает без ласки,
В лицо говорит мне, привет,
От кофе мне сложно без тряски,
В руках удержать свой кларнет.

В такие моменты я знаю,
Что сил наберусь отдохнув,
И красок поток обуздаю,
К безумному ритму вернусь,
Сейчас жадно дым я хватаю,
Тихонько к подъезду плетусь,
В тумане его пропадаю,
Остаться в тумане боюсь.

А утром, как все изменилось,
Я бодр и не нужен мне дым,
И кофе как оказалось,
Не нужен, так в кружке остыл,
И вновь суета меня мечет,
Да так чтоб я к вечеру выл,
И снова увидит мой вечер,
Подъезд, кофеин, никотин.

В океане железобетона, в этом мире бетонных коробок,
Там где пыль оседает на крыши, там где солнечный свет очень робок,
Среди всех этих сложных конструкций, среди гула миллионов машин,
В океане железобетона, у нас нету тут больше причин,
Любоваться на грязные стены, что закрыли зеленые дали,
Да ступать по асфальту порою, он по лету нам плавит сандали,
Но беда господа в самом деле, в том что сами сего пожелали,
И вдыхая весь смрад этой гари, надо так что бы все осознали,
Как ломали мы, жгли, вырывали, этой дряни достиг сейчас пик,
Как хотелось чтоб люди познали, что себя мы загнали в тупик.
Где-то там посреди новостроек, среди этих бетонных столпов,
Обитают обычные люди и живут не снимая оков,
Эти люди забыли о лесе, позабыли поляны уют,
И живут не вставая из кресел, да и в этих же креслах умрут.
Но бывает что в тех новостройках, с этих кресел встает человек,
Он не хочет ютиться в пристройках, проведя средь бетона свой век,
Тянет в глушь и туда где нет стали, где повсюду нет шума машин,
В океане железобетона, он такой среди всех лишь один,
Где-то то там вдалеке на опушке, где вода не из крана течет,
Отдыхает он возле избушки, и к нему туда не попадет,
Этот смрад, эта пыль, телевизор, что без устали нагло нам врет,
И пускай в том лесу нету кресел, но зато он себя там найдет.