Она лежала на снегу, а

Она лежала на снегу, а
лицо её застыло в
гримасе детского ужаса.
Снежинки не таяли на её
щеках, ибо кожа её
бледная и холодная сама
напоминала снег. Она
больше не чувствовала
холода. Она не
чувствовала той боли,
которая сейчас прожигала Его душу насквозь. Он глядел на неё с отчаянием и мольбой одновременно. Он любил её, и ненавидел себя за то, что сделал с ней это во имя общего блага.