Снова злобные османы
На Европушку идут.
Точат турки ятаганы.
Страны сабли не спасут.

На Софию иль Тирану,
Иль в венгерский Будапешт.
Где понравится султану-
Там у власти нет надежд.

Но Россия не сдавалась
Под османскою грозой.
Падала и поднималась,
Прогоняв врагов долой.

Потух огонь от сигареты,
"Тебя люблю",- сказала ты.
Лежат на столике конфеты,
А в голове- одни мечты.

Часы проворно били время.
Сквозь приоткрытое окно
Чуть слышен шум ( он жизни бремя),
А за окном давно темно.

Шепчу: " Люблю тебя ужасно",
И обнимаю лишь тебя.
Как ни крути, любовь прекрасна:
Счастливец жизнь прожил любя.

Пишу роман,за полночь время.
Вот, допишу главу- и спать.
Постигло творческое бремя,
Но слаще в мире не сыскать.

В романе том любовь до гроба,
И приключенья, свадьба, брак.
Верна герою всё зазноба,
И не сразит любовь ту мрак.

Так хочется, как в том романе,
Любить взаимно, и на век.
И, оказавшись в чувств дурмане,
Почувствовать мгновений бег.

Он так любил, она играла,
И издевалась как могла.
И чувств она не понимала,
Любовь игрой её была.

Писал стихи ей, и романы,
Она, над чувствами смеясь,
Не знала этих чувств в дурманы,
Топча любовь всё глубже в грязь.

Прошли года, недели, сутки.
Он разлюбил ее давно,
И понял, что шутила шутки,
Влив эгоизм в любви вино.

Он разлюбил- она влюбилась,
И поняла, он лучше всех.
И, наконец, ему открылась,
Услышав лишь невольный смех.

А ты как будто неземная,
Из сказок будто бы и снов.
То мне чужая, то родная,
Не хватит описать мне слов.

То приближаешь очень близко,
И говоришь, что любишь ты.
То станешь гордой, словно киска,
Разрушив все мои мечты.

То станешь через чур ты смелой,
И поцелуешь ты при всех.
То будешь робкой, неумелой.
Не знаю, будет ли успех.

То говоришь ты без умолку,
Об отношеньях, о любви.
А то сидишь ты втихомолку,
Не слышишь и слова мои.

Быть может, нет тут объясненья,
И не при чем слова мои,
Решить не просто уравнение,
Где много страсти и любви.

Дом у пруда. Души отрада.
Всё лето там я провожу.
Природа тут- души услада.
Призвание тут я нахожу.

Веранда старая навесом,
А как хорошо фруктовый сад:
Я наблюдаю, с интересом,
Как груши- яблоки висят.

В тени сижу, пишу романы
( природа- в вдохновенье дверь).
Опоен я лесным дурманом:
Тут мир без злости и потерь.

Поговорим о пустяках
Всю ночь, до самого рассвета.
Расскажем мы о всех мечтах,
Что подарило это лето.

Расскажем и о главных грёзах,
О тех, кого уж не забыть.
О жизненных шипах и розах,
О том, как дальше нужно жить.

О тех, кого давно любили,
О тех, кто часто предавал.
О них давно уже забыли,
И новый в жизни идеал.

О том, как часто мы мечтали,
Как верили в самих себя.
« Мы сможем всё» вот так считали.
И мы смогли, судьбу свою любя.

А, знаешь, ты сегодня мне приснилась.
В мой сон, как в дверь, бесшумно ты вошла.
И в сердце дверь давно уж отворилась.
Тотчас любовь, без стука, подошла.

Ты рисовала мир в своём альбоме,
И рисовала классно мой портрет,
На всех мне стало пофиг, тебя кроме,
У губ твоих был сладкий вкус конфет.

Ты нежно обнимала, целовала,
И говорила, что я круче всех,
И от себя весь сон не отпускала.
Я страшно млел от прикосаний тех.

Блондинка с ярко-синими глазами,
Тебя я на весь век свой полюбил,
И окрылён давно любви мечтами,
До этого с той страстью я не жил.

Сегодня встретил я тебя в маршрутке,
Подсел, и завязал наш разговор.
Тебе вручил тогда я незабудки.
Не расстаёмся мы теперь с тех пор.

Ей говорили : " Брось ты это дело,
Неисправимый он уже никак.
Хотя и любишь ты его всецело,
Его ошибки- это не пустяк".

Он не любил, она его любила,
Считала: " Я смогу внушить любовь".
Стирала, убирала и варила.
Он разбивал её все чувства в кровь.

Всегда считал : " В моей она лишь власти,
И, буду баловать- она уйдёт".
И думал он, что на вершине счастья,
Считал, что жизнь его- не жизнь, а мёд.

Бухал с друзьями, дома бил посуду,
А захмелев, её , бывало, бил.
Жил он, совсем, библейский как Иуда,
И даже как Ирод, наверно, жил.

Она боялась позвонить подруге,
Боялась маме что-то рассказать.
Жила она в его порочном круге,
Не в силах за себя уж постоять.

Её довёл, иль, попросту, устала,
Но через год она совсем ушла,
В глухую полночь от него сбежала,
И вести о себе не подала.

Ушла к тому, кто очень ее любит,
И горы для нее готов свернуть.
Уж он то её точно не погубит,
Любви своей докажет он ей суть.

Порой любовь не спросит, что же надо.
Подчас вздохнешь ты- и уже влюблен,
И сможешь все ты обогнуть преграды,
И веришь каждый раз: любовь- не сон.

Она-романтик, он далек от жизни.
Далек от жизни той, что ей близка.
Она боится споров, укоризны,
Не стоит он ее и волоска.

Она писатель ( и поэт, немного),
Ну а еще рисует иногда.
Для всех других уж стала недотрогой,
И хочет с ним всю жизнь и навсегда.

Он курит, пьёт, прогуливает пары,
И черт лишь знает, верен ли ей он.
Играет он неплохо на гитаре,
Но его песни- лишь блатной шансон.

И мил лицом он, и совсем не болен,
И, вроде, робит что то, иногда.
Но слишком он порою своеволен,
И свадьбу не захочет никогда.

Придет он, поиграется и бросит,
Ну а на чувства- глубоко плевать,
И о любви он слов совсем не спросит,
А то, что скажут- сможет ли понять.

Она терпела- он лишь издевался,
Она любила- он, по ходу, нет.
И никогда в любви не признавался,
Считая так: " Все чувства это бред".

Любил курить, при ней ругался матом,
Совсем её он не ценил любовь.
Он чувствовал себя аристократом,
Рабой её он делал вновь и вновь.

Она готовила, стирала, убирала,
Надеялась любовь в нём растопить,
Себе всё меньше время уделяла,
Не знала, как им вместе дальше быть.

Толь однокурсник, толь простой знакомый
Её любил взаправду и всегда,
И нёс он чувства, что так невесомы,
Она же думала, что это ерунда.

Надеялся: " Уйдёт, его забудет,
И вот тогда подарит мне любовь,
О нём и мыслей у неё не будет.
Тогда и стану я счастливым вновь".

А он романтик, и широк душою.
Готов весь мир он за неё отдать.
Внушить любовь готов любой ценою,
И никому вовек не отдавать.

А ведь могли бы и всегда быть вместе,
И, вроде, были ( год там или два),
Тогда жила она в любви, без лести,
И слышала лишь о любви слова.

Она ушла от пустяковой ссоры,
Иль так, от скуки, чтобы не грустить.
У жизни, кроме нас, нет режиссёра,
И мы решаем, как её прожить.

Он все твердил: " Любви на свете нет",
Не верил он, что будет его счастье.
Фартуна же дала в любовь билет,
И вот в любви он оказался власти.

Доигрывала в клубе дискотека,
У барной стойки встретил он её,
И захотел прожить хоть больше века,
И понял, что не тщетно то житье.

Он помнил, что и раньше он влюблялся,
И помнил он предательства и ложь.
В озерах страсти он не раз купался,
И ощущал он не впервые дрожь.

Играла музыка , " Небесный калькулятор",
Медляк, иль что-то типа медляка.
А в белых танцах он был не новатор,
На талии лежит его рука.

Знакомство было очень романтичным,
И поцелуи были под луной.
И летний вечер сразу стал отличным.
Врата открыли жизни новой той.

Вечер, зимняя дорога,
На скамейке ты сидишь.
Остановка ( людей много).
Снег слетает прямо с крыш.

И автобус ( вот зараза)
Едет мимо, и не ждёт.
Только лишь с седьмого раза
Нужный номер подойдёт.

Я стою с тобою рядом.
Ты мне нравишься, поверь.
Ты пленила меня взглядом.
Я влюбился, верь- не верь.

Познакомился с тобою.
Понял, что любовь пришла.
Так влюбился я зимою,
И душа так расцвела.

О деяниях прекрасных
Предков вспоминаем мы:
Чтим монархов самовластных,
И просчёты помним мы.

Объективность-дар нам свыше,
Ведь истории закон:
Проверяем всё, что слышим
( Вдруг приврать нам есть резон?)

Вдруг досталась нам подделка
Вместо грамоты-письма?
И обманет, может, мелко,
Но не даст ничуть ума.

Труд историка- в сомненьях
Надо верный путь найти,
Показав в своих уменьях,
Что нас сложно провести

Закрыв глаза, порой, мечтаю:
К примеру, взять бы и попасть
В тот век, о коем лишь читаю,
И насладиться жизнью всласть.

Хоть в век Второй Екатерины
Потанцевать бы на балах.
Не нужны должности и чины:
Писал б историю в томах.

А улубея бы, Орхана,
Я научить бы смог писать.
Вот, если бы, язык османов
Мне самому бы понимать…

Я в ВОВ бы как герой сражался,
И смог бы дать отпор врагу,
И в плен бы ни за что не сдался,
Служа Союзу, как могу.

Но я историк-это значит,
Что должен смысл понимать:
Неизменимы неудачи,
В свой век дано мне проживать.

Лёг поздно, что уже закономерно,
Статей пять штук поправил, отослал,
Живу так пятый год уже, примерно:
Спать не могу, дела не подобрав.

Не помню я о отдыхе с семьёю,
Забыл и о студенческих друзьях.
Секреты все от Клио как открою,
Так сразу вспомню о счастливых днях.

Мои статьи, планёрки, семинары:
Не знаю, как же терпит всё жена.
Наверно, верит в скорые фанфары,
И знает, что наука мне важна.

Люблю я, как Орлов Екатерину,
Как Клеопатру Цезарь я люблю,
Как Одиссей вернусь я ( коль не сгину),
Пленила душу навсегда мою.

Готов я и к Геракловым победам:
Убью я гидру, или, даже, льва,
И со щитом к тебе одной приеду,
И прошепчу я о любви слова.

Обидит кто-то - как буржуазию
Ильич одной я левой раздавлю.
Готов я на свершения большие,
Для той, кого я навсегда люблю.

В Клио страстно влюблённый поэт.
Я готов посвящать ей баллады.
Хоть немного в истории лет,
Те стихи для меня - как награда.

« Орден Клио» уж в пору давать
Лучшим рыцарям, знающим тайны.
И примером другим показать,
Что награды отнюдь не случайны.

Хоть сейчас и не лучшее время,
И ученых не ценят во власти.
Но, я знаю, моё это бремя,
Лишь в науке увижу я счастье.

Муза Клио, что судьбы вершает,
Возвращаясь к ученым в мечтах,
Объективностью их одаряет,
Говоря им о прошлых веках.

Ведь историк не должность-призвание.
Интересней судьбы не найти.
Знает он древних рек всех названия,
К древним царствам он знает пути.

Знает он все о войнах и жизни,
Жизни той, что века уж назад.
Не боится совсем укоризны,
Сквозь века пробивая свой взгляд

Звон гитары, встревоженной мною
Ты так любишь ( почти, как меня).
И навечно пленён я тобою:
Без тебя -словно дым без огня.

Ты красива, мила, бесподобна,
И добра, и горда словно киска.
Без тебя мне и жить не удобно,
Без тебя- всё равно, что без риска.

Без тебя сразу ночи темнее,
Дни ненастны, когда не с тобой.
Я дышать без тебя не умею,
И прошу, навсегда будь со мной.

Все своих наук вы мастера:
Ядерщик, органик и ботаник.
И, возможно, с ночи до утра,
Спорите: " А спасся бы Титаник?"

Я на это вам одно скажу:
Коль не веришь- к бесам рассуждения,
Не сегодня завтра, докажу,
Есть она, и в этом нет сомнения.

Скоро станет всем уж ясно вам:
В Клио путешествия возможны
Не по книгам (и не по словам),
Хоть перемещенья очень сложны.

То не сон, совсем не пьяный бред,
И не шиз, мутящий всё сознанье.
А препятствий для науки нет,
Нужно лишь одно: людей желанье.

Очень скоро смогут доказать,
Что возможны клио-перелёты.
И тогда посмеют пусть сказать,
Будто мы берём не те высоты.

Скоро будет в этом " пионер",
Кто в эпоху Грозного слетает.
Будет он учёным всем пример:
Совершит он то, о чем мечтает.

Наяву пришел ко мне однажды
И спросил : " А верите вы в нас?"
Я ответил так : " Считает каждый
Сам насчет всего ( а также вас).

Лично я в вас верю: вы, возможно,
Даже дух Великого Петра.
Доказать всё это, правда, сложно:
Не успеть мне даже до утра.

Где-то я читал, и что-то видел,
Может, от людей порой слыхал:
Коль при жизни мир тебя обидел-
Среди духов будет пьедестал.

А монархов часто обижали,
И ученых, и иных людей.
Духи по земле ходить устали,
Всё же ходят ( сколько вод не лей)".

Призрак тут невольно усмехнулся,
И сказал, похлопав по плечу:
"Я ведь для чего в ваш мир вернулся?
Только веры я в себя хочу.

Я хочу, чтоб не назвали глюком,
И нечистым, что рога носил,
Не кричали с полуночным стуком,
Не плевали, что хватало сил.

Чтоб со мной дружили и любили,
Чтобы знали, что, в душе, я жив.
Люди же, что бред я, говорили,
Всё на свете враз при том забыв.

Наконец-то, получил я друга.
Вы дружить не против? Я могу:
Если стресс, в душе бушует вьюга,
Вас от этой вьюги сберегу".

Всё сказав, исчез через мгновенье,
И следов он не оставил нам.
В дар лишь мне оставил вдохновенье,
И способность описать всё вам.

Летний день. Три часа до свиданья.
Я, волнуясь, пишу свой роман.
Там исполнятся наши желанья:
Окунёмся там в страсти дурман.

Третий раз посмотрел я на фото:
Ты прекрасна, как летний цветок.
В сердце, кажется, ёкнуло что-то:
От любви поступил там звонок.

Ты пришла. Я сидел у фонтана,
Подарил тебе стих и букет.
Восхищалась ты мной безустанно.
Лучше слов для меня в мире нет.

Я влюбился под курганским небом,
Навсегда я полюбил тебя.
Был весь город запорошен снегом
Во второй декаде ноября.

Подошел не очень то и смело,
И сказал я что-то про глаза,
А потом-и про тебя всецело.
По щеке твоей ползла слеза.

Ты молчала. Я был нем от дрожи,
И не мог я отвести свой взгляд.
Осознав, сказала ты : " Ты тоже
Очень классный". Этому был рад

Грёзы неизведанных краёв
Для меня романтикой не станут.
Пепелища древних городов
Счастьем и желаньем не воспрянут.

Где же моё счастье? Где любовь,
Где своя семья: жена и дети,
Где нет войн, и в мире вспыхнет вновь
Дружба всех народов на планете.

Где не заболеет больше мама,
Где отец всегда здоров, навечно.
Там любви и счастья панорама:
Я о том мечтаю бесконечно.

Твои глаза блестят сапфиром,
А волосы-пшеницы цвет.
Могла бы править ты и миром:
Другой такой царицы нет.

Так сильно манишь и дурманишь,
Так гордо ты себя ведёшь.
Но сердце ты моё не ранишь,
Одним лишь взглядом бросив в дрожь.

Так ты нежна, порой, родная,
Такую ласку даришь мне.
Могу уснуть, в объятьях тая,
Не отпуская и во сне.

Так сладко спится летними ночами,
Когда полночи ты провел без сна.
Страниц романа двадцать за плечами,
Осталась же, примерно,сто одна.

Так сладко спится летними ночами,
Когда полночи из-за дум не спал.
И мысли перешли в идеи пламя,
Идея- есть начало всех начал.

Так сладко спится летними ночами,
Когда за полночь ты пришел домой.
Когда полночь ты гулял с друзьями.
Как хорошо... Сегодня выходной.

Август. Вечер. Гитарные струны,
Что тревожат девичьи сердца.
Я- тот парень, беспечный и юный,
За любовь я борюсь до конца.

Не люблю я моделей красивых,
Понимая: они- для других.
Не люблю и до края спесивых,
Да и женщин, характером злых.

Я люблю, чтоб при пышной фигуре,
И характер чтоб нежный, не злой.
Вот такие пробудят в Амуре
И любовь, и мечту, и покой.

Совсем не знаю, как возможно
Твою красу в стихах писать.
Но опишу я, осторожно.
Не знаю даже, как начать.
Златые кудри, что нежнее
И шелка, и любых цветов.
Ты всех на свете красивее:
Как будто, ты пришла из снов.
Глаза включают синь сапфира,
А губы те- черешни цвет.
За чувства я отдам полмира,
Собрав нежнейших чувств букет.
Красива ты и пышнотела,
К себе ты тянешь, как магнит.
Я говорю об этом смело:
Ты- мой прекрасный лазурит.

Люблю я вечерние встречи Кургана,
Когда, просто, выйдешь во двор погулять,
И сразу идея крадётся романа,
Идей тех и мыслей порой не унять.

Особенно ярко проснётся вдруг муза,
Захочешь влюбиться, порой, навсегда.
И скинуть не хочешь романтики груза,
Быть верным клянешься ты ей навсегда

Лишь той, что, смущенно, глаза опускает,
Когда комплимент говоришь ей любой.
Возможно, влюбилась. Пока и не знает,
Что стала до гроба твоей лишь судьбой.

Люблю я вечерние встречи Кургана.
Ведь можно вдвоём тут гулять до утра.
Не хочешь уйти из любви ты дурмана,
Готов повторять вновь и вновь вечера.

Часы двенадцать уж пробили.
Мы целовались у окна.
Снега дороги все укрыли.
Не скоро в мир придёт весна.

Часы два ночи уж пробили.
В моих объятиях дремлешь ты.
О том, что поздно-мы забыли:
В свои уплыли мы мечты.

Часы четыре уж пробили.
Не спать уже давно невмочь.
Мы любим, и всегда любили
Друг друга, и Кургана ночь.

Мне не забыть твоих объятий нежных,
И взора тех божественных очей,
И слов спокойных, милых, безмятежных.
Мне не забыть прекрасных наших дней.

Мечтаю, вновь и вновь, я о свидании
В « России», в горсаду: не важно где.
Не позабыть свою любовь в Кургане.
Хочу быть вместе навсегда, везде.

Хочу назвать тебя своей женою,
И в ЗАГС у Дома быта я пойти.
Я окрылён прекрасных грёз волною.
Хочу вдвоём пройти судьбы пути.

Обожаю курганское лето,
И гулять я готов до утра.
Объяснить состояние это
Не смогу: то влеченье нутра.

С « Современника» путь начинаю,
И до « Рио» порой дохожу.
Всё пешком. И маршрут я меняю.
В тех прогулках я кайф нахожу.

И на « Синтезе» часто бываю,
В Горсаду я бываю, порой.
До утра по Кургану гуляю,
А потом- отсыпаться, домой.

Мечты курганского поэта
О том, чтоб город лучше стал,
Чтоб не дождливым было лето,
Курган чтоб рос и процветал,

О том, чтоб вечное здоровье
Всем старикам пришло тотчас,
Чтоб испарилось всё злословье,
И беды не коснулись нас.


Ешё поэт, порой, мечтает
О счастье и любви большой.
И никогда не отступает:
Идёт он прямо, за мечтой.

Бьётся в ставни оконца зима,
Как бродяга, что сбился с дороги
И стучит, неустанно, в дома.
Коченеют на улице ноги.

А Курган малолюден с утра
( Даже солнце, пока что, не вышло).
Спит ещё по домам детвора.
Кроме ветра, ни шума не слышно.

Я иду. Снега хруст под ногой.
Весь Курган под зимы одеянием.
Так чудесна природа зимой
Со своим мятно-снежным дыханием.

По телу мурашки. Стесняюсь сказать:
« До смерти хочу быть с тобою,
Вовек, никому, ни за что не отдать,
Назвать лишь своею женою».

А в горле как ком, в голове лишь мечты:
С тобою гулять по Кургану,
Тебе лишь дарить полевые цветы,
С тобой дать начало роману.

И руки трясутся, как будто я пил.
И мозг отключён, будто в коме.
До встречи с тобой я почти и не жил,
А был на судьбы переломе.

Хочу в один миг я с тобой умереть,
Прожив много лет лишь с тобою.
В твои лишь глаза бесконечно смотреть,
Вдогонку бежать за мечтою.
Хочу до утра я по парку гулять,
А утром уснуть, обнимая.
Хочу обнимать, целовать и мечтать,
И запахи грёз жить вдыхая.

Как встречу тебя- я мечты воплощу,
И будешь ты самой счастливой.
Хочу, чтоб в судьбу ворвалась ты мою
Из сна, или сказки красивой.

Люблю духов я сладкий аромат,
И лишь твоих, а не любого рода.
И лишь с тобой без денег я богат,
Тебе лишь и Кургану эта ода.

Тебя в Кургане встретил я родном,
Где вечерами я гулял обычно.
Не сожалею и сейчас о том:
Фортуна мне судьбу сплела отлично.

И я считаю, что не тот богат,
Кто в злате жил, и знался с королями,
А тот, что подарить готов закат
Лишь той, с кем навсегда ( не временами).

Мы встретились в один июньский день.
Ты рисовала, я писал о грёзах.
В саду благоухала лишь сирень,
А ты мечтала в юности о розах.

Я помню нашу встречу в Горсаду,
И вспоминаем мы её поныне.
И сердце мне шептало : « Пропаду,
Я, если не узнаю её имя».

Прошли года, и ты- моя жена.
Тебя одну клянусь любить я вечно.
У нас с тобой, на век, одна волна.
Дорога счастья наша бесконечна.

Я начинаю дьявольски скучать,
Коль в миг свободный милую не вижу.
И, если бы всё заново начать,
Прожил бы век лишь с той, кто сердцу ближе.

Наш город, пускай, не столица,
Но тут я с рожденья живу,
И вижу родные здесь лица,
Мечтаю, порой, наяву.

Люблю я Кургана просторы,
И лучшей земли я не знал.
Пускай, всё о важности споры,
И центр красив, и Увал.

Красивы и парки, и скверы,
И плавают утки в пруду,
И в лучшее, светлое веры
Тут в людях задатки найду.

Пускай нет метро и трамвая,
И « звёзд» очень мало у нас.
Живём мы, одно понимая:
Придёт нашей области час.

Проблем очень много. Не даром
Бросает Курган молодёжь:
Уехать в желании яром,
Сдают нашу область под нож.

Я верю: грядут перемены,
Вернутся курганцы назад,
А город простит им измены.
Наш край будет каждому рад.

Наш домашний леопард.
К играм у него азарт.
Любит в прятки он играть
( Нам, порой, не отыскать).

А ещё он любит жмурки,
По квартире рыщет юрко.
Нет зверей его добрей,
И отважней, и умней.

Сам гадает он сканворд,
Испечёт и хлеб, и торт.
И поэму написал
( Нам вчера её читал).

Для врагов- свирепый враг
( А иначе ведь- никак).
Весь подъезд уж с ним знаком,
А, возможно, что и дом.

Сам и лапу подаёт,
Коль знакомый где идёт.
Леопард наш- детям друг,
Обожает всё вокруг.

Поэта курганского лира
Пробудет в Кургане века.
Пока не девчонок кумира,
Но это, лишь только, пока.

Хочу описать я в романе,
Всё то, что хранится в душе.
Роман тот о славном Кургане,
С рожденья живу в нём уже.

Люблю я Кургана просторы,
До боли Курган я люблю.
Кидают пусть недруги взоры,
Люблю я лишь область свою.

Люблю я вечерние встречи Кургана,
Когда, просто, выйдешь во двор погулять,
И сразу идея крадётся романа,
Идей тех и мыслей порой не унять.

Особенно ярко проснётся вдруг муза,
Захочешь влюбиться, порой, навсегда.
И скинуть не хочешь романтики груза,
Быть верным клянешься ты ей навсегда

Лишь той, что, смущенно, глаза опускает,
Когда комплимент говоришь ей любой.
Возможно, влюбилась. Пока и не знает,
Что стала до гроба твоей лишь судьбой.

Люблю я вечерние встречи Кургана.
Ведь можно вдвоём тут гулять до утра.
Не хочешь уйти из любви ты дурмана,
Готов повторять вновь и вновь вечера.

Выхожу я во двор утром рано,
И мечтаю о грёзах своих.
Вспоминаю героев Кургана
( Очень многих я знаю из них).

Ну а двор, как всегда это летом,
Перекопан: работы идут.
Те традиции в городе этом
Сквозь года и века не пройдут.

Припаркованы рядом машины,
И " замкнули" одних бедолаг.
То шоферы, навряд ли, повинны,
Но судьба: без парковки- никак.

Я люблю свой родной город старый,
Несмотря на ремонты дорог,
И на то, что, порою, гитары
Зазвучат громко в полночь ( не в срок).

И пускай, как потомки Мамая,
Люди едут в маршрутке с утра:
И кричат, и орут, всех толкая.
На работу всем утром пора.

Город наш небольшой, но красивый.
Очень много достойных людей.
Каждый день не такой уж паршивый:
Много в жизни и солнечных дней.

Поцелуй аромата шампанского,
И слова о безумной любви
Взбудоражили парня курганского
Оживили все грёзы мои.

Не забыть мне улыбку ту милую,
Да и цвета сапфира глаза
И влечёт к тебе с дьявольской силою,
Отказали в мозгу тормоза.

Ты лишь муза поэта курганского,
И до гроба останешься ей.
Поцелуй аромата шампанского.
Поцелуй от любимой моей

Под небом Кургана
Есть край по соседству с казахской границей,
«Курганская область» что скромно зовут.
Тут в сёлах, на нивах, в колосьях пшеница:
Аграрная область находится тут.
Люблю я Курган очень сильно, до боли,
Ведь здесь я родился, тут жил я и рос.
И, пусть я не видел пшеничного поля,
Пусть даже не видел и сев, и покос.
Родной край - есть сердца великая сладость,
Курган – есть любовь навсегда, на века,
И жить для меня тут - великая радость,
Лишь тут пусть течёт моей жизни река.
В Кургане рождён, и Кургану я нужен,
Отправлюсь в Кургане в последний я путь,
Пусть зноен июль, и декабрь пусть вьюжен,
Лишь тут я нашел для судьбы своей суть.
Другие - в Тюмень, иль Урала столицу,
Иные - в Москву ( на столицу Руси),
А я не сумел в этот край не влюбиться:
Вовеки его не предам, не проси.
И Коля Мяготин - борец с « кулаками»,
И Мальцев Терентий- аграрий большой.
Они до сих пор не забыты и нами:
Из них, в нашем сердце, любой, как живой.
Люблю я и школу, где жизни учился,
И местный курганский университет,
И в свой факультет я безумно влюбился:
Ведь он передал мне он Клио ответ.
Здесь парки и скверы, заводы и школы,
А люди - добрей миллионов людей.
У каждой судьбы тут бывают и сколы,
Но много бывает и радостных дней.
Впервые влюбился в Кургане родимом,
И тут разлюбил, и страдал, но терпел.
Готов описать этот край свой любимый:
Роман написать я мечтал и хотел.
Культура и спорт, также Сми и наука, И
много в Кургане ещё отраслей.
Хоть быть патриотом - нелёгкая штука,
Поклонник родной я землицы своей.

Есть писатели-поэты
( Так и норовят приврать):
За купюры и монеты
Всю неправду написать.
Айболит на зов скорее
Ехал в Африку к друзьям,
Но пирата Бармалея
Он не мог застать уж там.
Бармалей же был в походе
( Он сокровища искал).
О походе этом, вроде,
Даже Стивенсон писал.
Кот учёный в Лукоморье
На секунду он зашел.
Убежал потом: в подворье
К Менделееву ушел.
Менделееву приснился
И таблицу рассказал,
А с рассветом растворился:
Будто вовсе не бывал.
А ученый постыдился,
Что не он сие открыл.
И о том, что кот приснился,
Нагло рассказать " забыл".
Пресловутый джинн советский,
Что Хоттабыч назван был,
Городок построил светский
(Каждый там волшебник жил).
А перровский принц французский,
Что так Золушку любил,
Переехал в город русский,
И до смерти там прожил.
Что до Снежной королевы,
Кою Андерсен писал:
Не имела грамма гнева
( Он об этом умолчал)
Мальчика не похищала
( Кай совсем не нужен был):
Лишь супруга обожала,
Короля, что с нею жил.
Пусть Перро перевернётся,
Андерсен пусть закричит,
Но народ же улыбнётся,
За любую ложь простит.

Вот, были времена, иные нравы. 
Прошли века, их не вернуть назад. 
И Грозный, и Орлов не факт что правы, 
Не нам судить сквозь время их же взгляд. 

Великий, тот что Пётр-император, 
Хотел страну к Европе привести. 
И в этом он, бесспорно, был новатор, 
Но не успел порядок навести. 

Потом ещё была Екатерина, 
Увидела что не в России свет. 
Улучшила она жизнь дворянина, 
Свободу дать крестьянам- так же нет. 

Сын внука лишь её, Освободитель, 
Что Александром гордо назван был, 
Крестьянства он единый избавитель 
До конституции немного не дожил. 

Его лишь внук, последний здесь Романов, 
Что документ так жданный подписал, 
Был не способен править, без обманов, 
А, лучше бы, вообще, не начинал.

Жил да был монарх серьёзный 
Он Иван Четвертый Грозный. 
Был тираном - палачом, 
После сожалел о том. 

Ханств себе он нахватал 
( В том он равных не видал). 
Жен почти всех пережил, 
И богатств себе нажил. 

Письма королям писал, 
В них их часто оскорблял. 
Но есть версия о том, 
Что хорошим был царём. 

Что был мудр и справедлив, 
В юности что был красив. 
Он читал, стихи писал, 
Часто в шахматы играл. 

Вот, за этою игрой, 
Пришла смерть в его покой. 
Так и умер грозный царь, 
Всей Руси наш государь.

***
А, знаешь, ты сегодня мне приснилась.
В мой сон, как в дверь, бесшумно ты вошла.
И в сердце дверь давно уж отворилась.
Тотчас любовь, без стука, подошла.
Ты рисовала мир в своём альбоме,
И рисовала классно мой портрет,
На всех мне стало пофиг, тебя кроме,
У губ твоих был сладкий вкус конфет.
Ты нежно обнимала, целовала,
И говорила, что я круче всех,
И от себя весь сон не отпускала.
Я страшно млел от прикосаний тех.
Блондинка с ярко-синими глазами,
Тебя я на весь век свой полюбил,
И окрылён давно любви мечтами,
До этого с той страстью я не жил.
Сегодня встретил я тебя в маршрутке,
Подсел, и завязал наш разговор.
Тебе вручил тогда я незабудки.
Не расстаёмся мы теперь с тех пор.

Студенчество- веселая пора:
Гуляешь днём. Бывает, учишь ночи.
И тяжело всегда вставать с утра:
Идти на пары нет, порою, мочи.

Мечтаешь вечно ты про «автомат»,
И ждёшь стипендию ( до боли, очень рьяно).
И духом-волей наш студент богат:
Заснёт за полночь- а проснётся рано.

Желаю всем студентам высших благ,
Чтоб исполнялись ваши все желания:
И важно что ( совсем не важно как).
Чтоб в жизни обрели своё призвание.

Что такое для студента Новый год?
Это радость, что последний сдал зачет,
И семестр ты закончил уж почти:
Лишь экзамены остались впереди.

Что могу я всем студентам пожелать?
Чтоб в зачетке лишь « четыре» или « пять».
Чтоб поменьше вам экзаменов сдавать,
И побольше « автоматов» получать.

Год мы прожили, и встретим Новый год.
Будем двигаться мы только лишь вперёд.
Я желаю всем удачи и любви,
На все годы, и на месяцы. На дни.

Пусть год новый принесёт лишь радость всем,
И отсутствие глобальных всех проблем.
Пусть исполнятся желания тотчас,
И удача век сопровождает нас.

Был когда-то я влюблён,
Словно птица окрылён.
В жизнь мою ворвалось счастье
С именем красивым, Настя

Восемнадцать было мне.
Юность... Грезы в каждом дне...
Поступил учиться я
На писателя, друзья.

Год две тысячи седьмой
Мчался по земле родной
Коль не ошибаюсь я,
Первый день был сентября.

В универ пришедши рано,
И прослушав речь декана,
Ноги юные подняв,
Я бежал домой, стремглав.

Но на лестнице споткнулся,
( Чуть совсем не навернулся):
Устоял из-за девчонки,
Что стояла там, в сторонке.

Поддержав меня, сказала:
« Вот уж этого не ждала:
Чтобы парни прямо в руки???
Да... Сегодня день без скуки».

« Вот, спасибо! Это-счастье!
Как зовут?»- спросил я « Настя.
А тебя?» « Я Ростислав»
« Не носись же впредь стремглав»

« Музой ты не хочешь быть?
Буду век тебя любить,
Посвящу тебе роман»
« О, да ты, я вижу, пьян»

« Я не пьян, но, всё ж, любовь
Будоражит мою кровь.
Как писателем я стану,
Много посвящу романов»

« Ты романтик? Ну, прекрасно:
Всё теперь мне стало ясно.
О любви давно мечтаю,
Много лирики читаю»

Может, встретимся?» « Возможно,
Полюбить мне будет сложно,
Но уж, Если полюблю,
То вовек не разлюблю.

Мы пошли гулять по парку.
Солнца диск светился ярко.
Настя много говорила,
Про меня же не забыла.

Всё вопросы задавала,
Обо мне все узнавала:
Как я жил и чем я жил,
Как я грезил и любил.

Прогуляли дня мы треть.
Небо начало темнеть.
Целовались во дворах,
И в подъездах, и в домах.

Попрощавшись очень поздно,
Расставались крайне слёзно:
Новый день подарит встречу,
Но от этого не легче.

Все подруги девы Насти
Позавидовали счастью,
Но нашлась одна из них,
Зависть чья сильней других.

Если молвить справедливо,
Девушка была красивой:
Топ-модель с карьерой длинной,
А звалась она Альбиной.

Зла, коварна и хитра,
Прям снаружи до нутра.
Как боярыня богата,
А жила на деньги брата.

Не любила никого,
Даже брата своего.
А, меня узрев, влюбилась,
Хоть досель любовь ей снилась.

После пары подошла
И спросила: « Как дела?
Ждёшь ты Настю? И напрасно.
Посмотри: ведь я прекрасна.

Я ль не лепа для тебя?
Ведь блюду давно себя:
Посмотри на кожу. « Шелк»
Скажут все, кто знает толк.

Посмотри на эти груди:
Ведь не стыдно выйти в люди.
А, посмотришь на глаза-
Потеряешь тормоза».

« Я люблю одну лишь Настю,
И не смей мешать ты счастью:
Я могу и рассказать.
Как ты можешь приставать???»

Так спросил я, возмутившись,
И в любви лишь утвердившись.
« Как ты смеешь? Что ли, Настя
Обуяла сильной страстью?

Погуляем раз другой-
И навек ты станешь мой»
Так Альбина мне сказала,
И, с улыбкой, продолжала:

« Кто Богиня страсти? Я!
Так, давай же, без вранья:
Я тебе чуток хоть нравлюсь?
Если нет- то я исправлюсь»

« Я, Альбина, уж сказал,
Что мечтаю и мечтал,
Ни о ком другом, как Насте.
Рядом с ней я вижу счастье»

Так сказал я, отойдя,
И Альбину не судя:
Ну, влюбилась. Ну, бывает.
Пусть пока не понимает

Что любить чужого- бред:
Всё равно ответит : « Нет!»
« Сам ты выбрал этот путь,
И теперь уж не свернуть.

Отомщу я страшно дерзко:
Скоро жить вам станет мерзко»
Так сказала мне Альбина,
Обозвав при том : « Скотина!»

Мчались месяцы и дни,
Словно буйные они.
В конце мая моя Настя,
Мне сказала : « Будет счастье:

Будешь скоро ты отцом.
В жизни будет перелом:
Дочку я тебе рожу
В сентябре. О том тужу

Как карьера и учёба?
Я люблю тебя до гроба,
Я хочу родить детей,
И семью хочу скорей.

Но одно лишь « напрягает":
« Догоню» ли всех? Кто знает.
« Академ» брать не хочу:
В срок диплом я получу.

Буду музыку писать,
Ты- стихи к ней сочинять.
Пусть тогда узнает : « Твиттер»,
Что я стала композитор.

Лучшая студентка я.
Факультет- моя семья.
А Навидский мне сказал:
«Я таланта не видал

Что сильней, чем это чудо:
Пишешь музыку не худо.
На рояле ты играешь
Классно так. Ты понимаешь?

Станешь славный музыкант,
( Хоть, пока что, дебютант).
Будешь музыку писать,
После- « звёздам» продавать»»

Очень скоро поженились,
И мечты осуществились:
Стал я- муж, она-жена.
Влюблены ( Одна волна)

А Альбина не дремала:
Планы мести в жизнь внедряла.
Она к брату подошла,
В нём союзника нашла.

Был Тимурка адвокат,
Шагу не ступал назад:
Не любил тех, кто мешал,
Если что-то начинал.

А сестру свою любил,
Для неё помощник был.
Много он людей извёл,
Кучу денег он обрёл.

И не раз он защитил
Даже тех, кто беден был:
Быть рабами обещали,
И во многом помогали.

Этот « Чёрный адвокат»
В Южноморске- первый гад:
Тех, кого он не любил,
Очень страшно погубил.

Был бандитским королём,
Пёкся о добре своём.
А мечтал найти он клад,
Что зарыт сто лет назад.

То ли Бога провидение,
То ли, просто, совпадение:
Был тот клад семьи моей,
И зарыт в земле. На ней

Особняк стоял большой.
Не ровнялся красотой
Никакой другой с ним дом,
Ни теперь и ни в былом.

В вечер тот собрал людей
Наш Тимурушка-злодей.
И он так сказал : « Братва,
Я надеюсь, на раз-два

Сможем мы помочь Альбине,
А уж пареньку-скотине
Жить спокойно не дадим:
Меч возмездия над ним.

Также отыщу я клад.
Буду как султан богат.
Вам, конечно, часть отдам.
Вы не бойтесь: не предам».

Старый добрый дядя вор,
Что пришел в Тимуркин двор,
Покуривши « Беломора»,
Так сказал : « Найдем их скоро

Карту лично я сворую.
Часть поделим. Остальную
Предлагаю я отдать
Пацану. И бед не знать».

« Эй, ты чё, совсем ку-ку?
Часть сокровищ дать врагу?!»
Зашумела вся братва,
Слыша старика слова.

«Да, послушайте, ребяты:
Будем мы и так богаты.
Фарт не любит борзоты:
Будут лишь одни мечты.

Предлагаю пополам
Поделить ему и нам.
Я от риска не бегу,
Но, однако, не могу

Фарт я на рулетку ставить
( Вдруг удача нас оставит?)
Насчет мести я скажу,
Что тебя, Тимур, сужу.

Ты сестрёнку баловал,
Всё ей делать разрешал.
И теперь, как вишь, она
В мужа жутко влюблена.

Муж совсем тот не её.
У него своё житьё:
Любит он свою жену
Добровольно, не в плену».

Так сказав, старейший вор
Не спеша, покинул двор.
Голоса вмиг поутихли,
Все бандиты вдруг затихли.

Вспомнил кое-кто любовь
Свою первую. И вновь
Пробежала в теле дрожь,
Будто в сердце острый нож.

Вспомнили, как на дорогу
Криминала понемногу
Выходили все, клянясь,
Что на время лезут в грязь.

Как под знамя Робин Гуда,
Веруя в любовь и чудо,
Лишь богатых все клялись
Грабить. Позже начались

И убийства-грабежи:
Стали все точить ножи
И на тех, кто был хоть беден,
Но для криминала вреден.

Как клялись те « завязать»:
Наркоту впредь не « толкать».
Обещали честно жить,
И про криминал забыть.

Кто-то тут же позвонил
Той, безумно что любил,
И сказал : « Прости, родная:
Станет жизнь моя другая».

И бандиты разошлись,
По домам все разбрелись.
Знаю: большинство из них
Уж не грабило чужих.

Стали честными людьми
После этого они:
И учёба, и работа,
И легальные заботы.

Но ушли не все, а часть,
( Те, кем надоело красть),
Кто припомнил все законы,
И имел на то резоны.

Тем остались те злодеи,
Что страшнее Бармалея,
Коих не переучить,
Как им по закону жить.

Оставался там полковник,
Что в душе был уголовник:
Следователь Маркин Петя
Мог « отмазать» всех на свете.

Был ещё один герой,
Из учёных что изгой.
Звался Ромка он Ромашкин,
Был грехом обуян тяжким:

Был ученый-археолог,
( Не какой-то антрополог).
На продаже артефактов
Без любых законных актов

Он попался, и теперь
Навсегда закрыта дверь
В исторической науке.
Можно ль выжить в этой муке?

Группу он свою собрал,
Сотни мест он раскопал.
Раскопал их нелегально
( Это грустно и печально).

Третий гад- Артур Бердиев,
Кандидат психиатрии.
Много он сгноил людей
В психбольнице. А идей

Уйма у него была
Как поправить все дела.
Стариков он обирал:
Их квартиры отбирал.

А, верней, не он, а фирма,
Как агентство была ширма.
Там квартиры « продавали».
А, на деле- отбирали.

На свободе лишь Бердиев,
Гений во психиатрии.
Боссов фирмы ждал итог:
Был у них немалый срок.

Криминальных три орла,
Клятвы выдавши слова,
Вставши под Тимура власть,
( Велика к богатству страсть),

Обещали отомстить:
Жизнь испортив, нас сгубить.
И сокровища найти,
Их Тимуру принести.

Жили в душу мы душа
( ведь супруга хороша):
Я любил, она любила,
Чувство вовсе не « уплыло».

Был июльский жаркий день,
И цвела в саду сирень,
А супружница моя
По делам ушла, друзья.

Тут пришла ко мне Альбина,
И, без всякой без причины,
Начала вдруг извиняться,
В прегрешениях повиняться.

Мол : « Прости: не знала я,
Что ты любишь без вранья.
Уж теперь не помешаю
Настю я любить до краю.

Стала я счастливой вновь,
И нашла свою любовь.
А с тобой- блажь оказалась:
Зря когда-то признавалась.

Давай, выпьем за покой,
Чтоб не ссориться с тобой.
Принесла для нас вино.
На столе стоит оно».

Сделал я глоток иль два.
Закружилась голова
Кухня вдруг совсем « поплыла»,
Потерял совсем я силы.

В обморок в тот миг упал,
Хотя раньше выпивал:
Знал отлично организм.
Тут же- словно мистицизм.

Разбудила меня Настя,
Закричав: « Пропало счастье!
Побывали тут чужие.
Может, вещи дорогие

«Увели» они у нас?
Посмотри ты сей же час».
Долго проверять пришлось:
Карты клада не нашлось.

Долго думал: « Как же так?
Ведь порядок- не бардак».
Понял к вечеру одно:
Не случайное оно

Появление Альбины,
Словно писанной картины.
Лишь она могла украсть:
У неё к богатству страсть.

Позвонил я в УВД,
Мол: « Украли и т.д.»
В тот же вечер был допрос:
Я ответ о карте нёс.

Кабы Маркин допросил,
То бы, точно, погубил.
Но товарищ генерал
В УВД том захворал.

Пётр Маркин заменял
Генерала, что хворал.
Лишь по этой по причине
Я здоров и жив поныне.

Провели на экспертизу,
Проверяли: нет ли шиза.
Должен был там быть Бердиев,
Доктор Зло психиатрии.

Не поминках оный был
Той супруги, что любил:
Умерла она на днях,
Хоть была и не в летах.

Доктора постановили,
Что мой разум в изобилии.
В УВД открыли « дело,
И искали карту смело.

И Ромашкин, и Бердиев,
Кандидат психиатрии,
И полковник Маркин сам,
И сообщники их там,

И Тимурка наш с Альбиной
Дождались, как я покину
На неделечку-другую
Свою дачу дорогую,

И пришли искать мой клад,
Вмиг отрезав путь назад.
Свои первые потери
Понесли с закатом « звери».

Маркин с братией « накатили»,
Тут вошел в мой дом Бердиев,
И сказал : « Да, как так можно?!
Будете болеть безбожно...»

Не дав фразу досказать,
Пистолет решил достать:
Маркин Петя был на взводе,
Был он злобным по природе.

Грянул выстрел- нет Артура,
А убила пуля-дура.
А на утро был аврал:
Сам Тимурка захворал.

Был укушен он змеёй,
Ядовитою гюрзой.
Неизвестно: как, откуда
Эта вылезла паскуда?

Полчаса он в здравье был,
И до « Скорой» не дожил:
Испустил Тимурка дух,
Хоть имел на гибель нюх.

А наутро перестрелка:
Не поделена тарелка.
Бела золота она
( Была в кладе найдена).

Маркин и Ромашкин Рома,
Не желая дать другому
Ту прекрасную тарелку,
Вмиг поссорились не мелко.

Залп из выстрелов. Упали,
И бесшумно умирали.
Ликовала лишь Альбина,
Клад собравши воедино.

Буйно, страшно веселилась:
Напилась и накурилась.
И, заснувши в жаркой бане,
Угорела без страданий.

Так судьба всех наказала,
Так как ложь не принимала:
За убийство и обман
Приговор с небес был дан.

Мы с Настюшей дочь растим,
Скоро сына мы родим.
Станет Лесенька сестрой.
Осчастливился дом мой.