Она жила в спокойном полусне.
И сердце билось как бы понарошку.
Да с ней ещё жила живая кошка.
К тому же и не сонная вполне.

К тому же был на свете месяц март.
К тому же и коты на свете были,
Которые, как водится, завыли,
Надеясь на искусство и на фарт.

Прислушиваясь к арии кота,
Хозяйка прикрывала кошке ушки.
Ведь кошка - ненадёжная подружка,
Когда в ушах - такая высота!

А кот старался! Все полутона,
Весь полусвет, а также полутени
Играли в его арии хотений.
И стало вдруг хозяйке не до сна.

И вяло ухмыльнувшись в пол-лица,
И сердце ощутив не понарошку,
Хозяйка тихо двинулась к окошку,
Чтобы взглянуть украдкой на певца...
______________________________________
Да будут же удачливы коты,
Что требуют своих квартирных милок.
Что дам весной доводят до ухмылок.
Но, слава богу, не до глухоты.

На что ж ещё и уповать?
Ещё надеяться на что же?
И пусть на сильные похожи
Мои бессильные слова,

А вот же музыка вовек
Не поддавалась описанью.
И внемлет слух её касанью
Куда азартней, чем молве!

Слова слепЫ. Мертвы слова
И о высоком, и о низком,
И о далёком, и о близком.
О том - лишь музыка жива.

И как слова ни величать,
А чту я больше музыкантов.
Не за талант, - полно талантов! -
А за умение молчать,

Когда пронзительным лучом
Звездой сверкающая нота
Уколет вдруг в такое что-то,
Слова не созданы о чём.
___________________________
На что ж ещё и уповать?
Ещё надеяться на что же?..

Я взял билет, безумец, в ложу.
В надежде выдумать слова...

Ты была одной из тех,
С кем нельзя договориться.
Уносилась, будто птица,
От любых земных утех.

Ты жила на чердаке
С небольшим окошком в небо.
Кто бы близко ни был где бы -
Был в далёком далеке...

И затылок поскребя,
Я решил тебя утешить.
Что ж мне, руки, что ли, вешать,
Если крылья у тебя?

Я решил тебе шепнуть,
Что нептицам не расслышать...
И под самую под крышу
Я решил к тебе шагнуть.

Ты послушала слова,
От которых млеют крылья.
И вспорхнула без усилья.
И была ты такова.

Но на линии крыла
Я излом заметил новый...

Да, в Начале было Слово.

Для того, чтоб Ты была.

Вот бредёт он и видит себе,
Как шевелит губами народ.
Как ворона на чёрном столбе
Открывает по-чёрному рот.
Как водилы терзают клаксон,
Прочищая от пеших пути.

Он бредёт. И всё кажется, он
В путешествии счастлив почти.

В небе молния лишь, а не гром.
И нашёлся в безмолвной степи
Претишайший колодец с ведром,
Что слетает в него на цепи.

Всё до фени глухому уму.
Только в рощах он падает ниц,
Где для полного счастья ему
Вспоминается пение птиц.

Показалось, показалось
Показалось! Вот и всё!..
Высотой пустого зала
На меня из тьмы несёт,
Глубиной пустого мрака -
Из-под сводов тихих лож...

Каждый день сюда, однако,
Я со страстным сердцем вхож.

Непонятно, Бог ли, Дьявол,
Кто для публики святей?
Мне ж сойдёт любая слава, -
Лишь бы быть на высоте!

Здесь игра, как жизнь, жестока!
Здесь тебя любой софит,
Словно дьявольское око,
Извратит и ослепит!

Просто обморочный холод!
Без прощений и пощад!
Место, где бессмертный Воланд
Смертных ласково смущал...

Беспредельное пространство!
Запредельные огни!
Беспробуднейшее пьянство
Не спасёт тебя от них!..

То ли волчье, то ли лисье
Над душой моей сопит...
Я пробрался в закулисье.
Я включил себе софит.

У меня лицо - из воска!
В облик Зла вживаюсь я!
Тень упала на подмостки
Бесконечная моя...

Все ушли. А я - остался!
Этот зал - моя беда.
Заигрался. Заигрался.
Заигрался, господа...