Как тяжело терять своих детей,
Родители об этом только знают,
Десятый год от сына нет вестей,
И мысли паутину мне сплетают.
Куда ты делся, где ты, что с тобой?
Ответа нет, да и навряд ли будет.
Возьми меня, сыночек мой, с собой,
Возьми, с тебя ведь не убудет.
Но ты молчишь, да и ответ я знаю,
Ты не согласен, я тебя пойму,
Я мысленно тебя уже встречаю,
Но ты кричишь:» Батяня, не возьму!»
Тогда прошу, ответь звонком мобильным,
Иль по другому о себе дай знать,
Ведь ты мой сын, и знаю я, что сильный,
Ты ни за что не должен погибать.
Сынок, ты нужен нам, прошу, вернись,
Найдись скорее, успокой нам сердце.
И будет у тебя прекрасной жизнь,
И к счастью ты откроешь дверцу.
Мы верим, ты давай, не подведи
Мы ждём, когда ты руки к нам протянешь,
Ты в дом к нам радости с собою принеси,
Спеши сынок. Мы ждём тебя. Батяня

Красивое село в горах Алтая,
Ты в сердце трепетном моём навек,
Я здесь живу, другой судьбы не зная,
Живу, как самый богатейший человек.
Богат я чистотой реки Ануя,
Богат цветастой осенью , друзья,
И этой красотой живу, любуясь,
Здесь вся природа –Родина моя!
Я на Вострушку бегал за орехом,
На Бащелак на озеро ходил,
Всё это по привычке как-то –пёхом,
Я был выносливым, как нильский крокодил.
Здесь семь загибов на версту – не сказки:
Подъёмы, спуски, бродики, мосты.
Зимою можно встретить и салазки,
Но красота Сибири – не понты!
Сейшелы, Акапулько, Таиланд.
Быть может и красиво там, не знаю,
Но я чужой красе совсем не рад,
Родную красоту я прославляю.
Топольное богато золотишком,
А я селом своим родным богат.
Сильней любить его – не будет лишком,
Я здесь живу, и этому я рад!

Что же за село такое,
Спряталось в горах Алтая?
И на сердце нет покоя,
Если долго не бываю.
Там красиво, как в Эдеме,
Светлые ручьи текут,
И меня туда всё время
Ноги памяти несут

Детство там прошло и юность,
Да и зрелости пора,
Я хочу туда вернуться,
В те прошедшие года.

На Ануе покупаться,
В горной чистенькой воде,
На лошадке покататься,
И вообще побыть везде!

На Вострушке, Будачихе
На Орешной, в Щебете
Видеть в тарначе зайчиху,
Хариуса клёв в реке,

Землянику и клубнику,
И боярки куст колючий,
Высоко в горах - чернику,
Рядышком - кедрач могучий.

Это всё - в Топольном, братцы!
Для меня оно - как чудо
Потому и расставаться
Не хочу я и не буду .

Жить приятно в красоте,
С добротою - неба шире.
Вы не встретите нигде
Красивее места в мире!

Мне нравится, что многим нравятся
Мои простые, от души, стихи.
Коль что не так, редактором поправится,
Я ж не поэт, я просто от сохи.
Люблю родной Алтай неповторимый,
А уж Топольное – так то само собой.
Оно , поверьте, самое родимое,
Я сердцем слился, сплавился с тобой.
Здесь жить не каждый сможет, это точно,
Глубинка, как у чёрта на куличках,
Не полюбить Топольное заочно,
Как говорится, нужно только в «личку».
Конечно, как кулик я на болоте
Хвалю своё, родное Солонешье,
Кто не был здесь, побудете – поймёте,
Что места нет красивее, конечно.
На том закончу небольшую оду
Во славу малой Родины моей.
В окно взгляну на красоту природы,
И враз на сердце станет веселей.

Случайно встретились с тобою в интернете ,
Подруга друга юности моей,
И потянулись строчки сообщений,
Как бесконечный клин осенних журавлей.
Мне интересно, да и ты не против,
Нам нет закрытых тем, мы не ханжи,
«Как ты?» - «А вы там как живёте?»,
«Скажи Нинуля» - «Саня , ты скажи».
В итоге разговоры, шутки, слёзы,
Мы жизнью делимся, как добрая родня,
И мне не думалось об этом даже в грёзах,
Что будешь в чём-то ты похожа на меня.
Срок давности у дружбы бесконечен,
Как бесконечна во вселенной жизнь,
Хотя конечно человек не вечен,
Но мы с тобою будем долго жить!

К девчонке этой был всегда неравнодушен,
Она ж как айсберг – ледяна и холодна.
Порой казалась мне она бездушной,
Во взгляде:-« Я с тобою?» Никогда.».
От боли и любви я закипал , бывало
Скрипел зубами, в душу влезть пытался,
Потом как будто сердце оторвалось,
Лишь мысленно я с нею оставался.
Со временем покрылся пеплом жар,
Но огонёк внутри не догорел.
Когда случайно видел – вновь пожар,
Не разжигая, я опять горел.
Наверно, так она умрёт со мною,
Неразделённая любовь моя,
Судьбы плохой хозяин, я не скрою,
Душа истлела, греет лишь зола…

Пришла любовь. Семнадцать лет.
И слёзы на подушке.
Какой-то несказанный свет
В курносенькой девчушке.
От двадцати до сорока
Любовь полна, желанна,
И нету с ней проблем пока,
Всё движется спонтанно.
А в сорок лет – любовь не та,
Уж нет того напора;
Всё больше как-то суета,
Всё как-то без задора.
А в пятьдесят вопрос ребром
Встаёт утрами реже,
И вроде не глотаешь бром,
И мысли вроде те же.
И в шестьдесят любовь придёт,
Но шестьдесят – как полночь…
Как старость молодость крадёт,
Как пожирает сволочь!

Язык мой – враг мой, это аксиома,
Верна она , когда хмельной порой,
Когда не все, как говорится, дома,
Ты треплешь языком. Как спьяну дама,
Не думая при этом головой.
Двумя словами можно всё разрушить-
Любовь и дружбу, верность и надежду,
И можно пьяным свой обет нарушить,
И все надежды сладкие обрушить,
Срывая впопыхах с мозгов одежду.
Меня простите, коль кого обидел,
Какой-то чёрт вселился в мою душу.
В своих словах плохого я не видел,
Эх, если б всё заранее предвидел,
Но вот беда, я разум свой не слушал.
Итог печален, мне фиаско светит,
А я так трепетно и долго всё берёг,
Но прахом всё пошло, уже заметил,
Я матерками сам себе ответил,
Я проклял сам себя, я не сберёг…

Берёзоньки бесстыдно обнажились,
И серых туч несётся череда,
И пазлы дней октябрь уж сложили,
Прибавили мне старости года.
Уныла осень, на душе уныло,
Не радуют поблекшие цвета,
Лишь внуки, чертенята, сердцу милы,
Всё остальное - просто суета.
Скорей бы уж зима, морозец , санки,
Искристый снег , как мириады звёзд,
И станет моложавою осанка,
И легче понесу я жизни крест.
Как ни крути, а жизнь идёт к закату,
Но хочется подольше поскрипеть.
Хочу пропить осеннюю зарплату,
Сплясать, поплакать и ещё – попеть.
Попеть, чтоб задрожали стёкла в доме,
Соседский пёс чтоб заскулил в подвыв,
Я не хочу лежать, не дай бог, в коме,
Хочу душа чтоб выла на разрыв.
Остатки бытия мне интересны,
Мне интересен мир и люди в нём,
Мои внучата для меня чудесны,
Я буду жить и всё мне нипочём!

Сомлевшая осень цветным полушалком,
Накрыла до снега подвянувший лес,
И как-то пронзительно –нежно стал жалок,
Курлыканья плачущий клёкот с небес.

Этот плач журавлиный,
Душу ласково рвёт,
И тоскою надрывной,
Моё сердце крадёт.

На время прощаясь с родною Сибирью,
Тянулась кривая стрела журавлей,
Они воротятся с весенней капелью,
Вернутся, когда пробежит Водолей.

Чего ж на душе так печально и нежно,
Коль видим вдали улетающий клин,
Хоть знаем о них, что вернутся , конечно,
Мы лёгкую грусть ещё долго храним…

Конец шестидесятых. Мне лет десять.
На лампе копоть - много фитиля,
Село в глубинке. Над горою месяц.
В глазах с вопросом, у окошка - я.
Мне интересно, как устроен мир.
И где там, в звёздах плавает ракета,
А что это за слово – эликсир?
А вон , я знаю, падает комета.
Нет, не комета, только лишь звезда,
Ошибся ,но для возраста нормально.
Ведь жизнь понять старался я тогда,
А звезды, космос – это актуально.
Для той поры все это было главным,
А для ребенка – высший интерес.
И не казалось это мне забавным,
Умишком понимал я весь прогресс.
Но возвращаюсь я с небес на землю.
И , обжигаясь, пирожки жую.
Вон кот на печке одним глазом дремлет,
И я ,поевши, носиком клюю.
Бабуля распахнула одеяло,
Перина мягкая меня за бок взяла,
И так приятно ,ласково обняла,
Всю теплоту и нежность отдала.
А я хочу послушать передачу,
Про Аленький цветочек, хоть чуть- чуть!
Включите мне погромче передатчик-
Со сказкой легче будет мне, уснуть.
И вот уже Морфей подкрался нежно,
На ушко напевает про покой.
Ой, кто это? Да бабушка, конечно.
«Спи, мой внучок, не бойся, я с тобой…»